Суперпредатель

— Ну, не знаю. В городах, там, наверное, спокойнее. В Гарусе или в Атике.

— А я туда и иду.

— В Гарус?

— Нет, в Атику.

Пока Добер раздумывал над ее словами, девочка успела вскрыть одну из банок с консервами и вытряхнуть содержимое в котелок, который водрузила на печку, и вскоре по бункеру распространился вкусный запах разогретого мяса.

— В Атику, — повторил Добер. — А ты знаешь, что выбрала крайне неудачный путь?

— Чего?

— Ты пойдешь по прямой и на половине дороги выйдешь к Долине Покоя. Обойти ее тебе вряд ли удастся — она расположена как раз поперек.

— Слушай, приятель, ты будешь есть или говорить?

Они разложили мясо по пластиковым тарелкам и принялись за еду. Добер никак не мог заставить себя смотреть в тарелку, а не на собеседницу. Девочка поморщилась:

— Чего пялишься? Ты мне аппетит портишь.

— Ладно! Я девчонок твоего возраста не видел уже лет двадцать.

— А сколько тебе?

— Наверное, двадцать девять.

— У-у! — протянула она весьма разочарованным тоном. — А я думала, больше. Впрочем, будь ты еще грязнее, вполне сошел бы за столетнего!

— На себя посмотри.

— А мне так удобнее. С пацана спросу меньше.

— Хитрая!

— Столкнешься пару раз с мюрдерами да еще пару — с киднепперами, станешь и хитрой и сильной, а самое главное — быстрой.

После трапезы, когда приятное тепло растеклось по всем уголкам тела, оба впали в дремотное состояние. Добер полез за сигаретами.

Зажигая спичку, он вгляделся ей в лицо. Увы, под слоем грязи он толком ничего не смог рассмотреть.

Добер чувствовал, как неумолимо закрываются глаза. Он сказал самому себе: «Проснусь через полчаса, посмотрю, что она будет делать». Он знал, что проснется. Внутренний будильник никогда его не подводил, так же как интуиция, слух, зрение и быстрая реакция.

Через полчаса сон отступил, и Добер слегка приоткрыл глаза. Медянка мирно спала, свернувшись калачиком и зажав в кулачке длинный острый штырь. «Порежется», — подумал он и начал осторожно вытягивать оружие из детской руки. Ее пальцы тут же напряглись.

— Спи, — успокоил ее Добер, увидев, как меж ресниц сверкнули глаза. — А железку брось, еще в пузо себе воткнешь. Она сейчас тебе не нужна.

— Зато тебе уже ничего не пригодится, если еще раз до меня дотронешься, — прошипела девочка.

Добер вернулся на свое место. Интуиция подсказывала ему, что Медянка не представляет опасности. Он закрыл глаза и заснул.

Его разбудил дразнящий запах кофе. Еще не открыв глаза, он вспомнил все, что произошло накануне, и резко сел: девочка за ночь никуда не исчезла.

Медянка задумчиво наблюдала за закипающим кофе.

— Доброе утро, — сказал Добер. Она перевела на него светлые глаза:

— Действительно, утро доброе. Ты сладко проспал всю ночь и упустил возможность превратиться в киднеппера.

— А ты — в мюрдера.

Она сняла котелок с печки:

— А зачем мне тебя убивать ночью? Если бы кто-нибудь заявился, вдвоем отбиваться было бы легче!

— Сообразительная! — Добер встал и потянулся.

— И что ты собираешься сегодня делать? — спросила Медянка.

— Ничего. Отдыхать.

— А, ну дело хорошее. А я пойду.

— Куда?

— У тебя с чем плохо, со слухом или с памятью? В Атику я иду, еще вчера сказала.

— Может, ты передумала? Может, тебе расхотелось пересекать Долину Покоя?

Добер сел и взял стаканчик с кофе. Медянка аккуратно выкладывала на горячей поверхности печки сухарики.

— В Долине ты потеряешь голову.

— Ты наслушался болтовни про Долину. Одному померещится, а начнет рассказывать — так еще и приврет.

— Я там был, девочка, — ответил Добер.

— Тем более. Насколько я понимаю, твоя голова при тебе. Так с чего ты решил, что я глупее тебя и обязательно подставлюсь?

Добер постучал пальцем по виску:

— Идиотка.

— Сам идиот!

Он отпил кофе и предложил:

— Иди не прямо в Атику, а сначала в Суот. Это тоже крюк, но зато дорога от Суота в Атику довольно безопасна.

— А ты иди знаешь куда?

Добер смотрел на девочку и понимал, что та следует всеобщему закону: никого, кроме верных и старых друзей, не слушай. Незнакомый человек может наговорить много чего, и ни одно слово не будет правдой. Добер понимал, что для Медянки он не друг, хотя и говорил правду.

— Подумай, — сказал он, — какой резон мне тебя пугать и уговаривать не ходить через Долину?

— Не знаю. — Медянка пожала плечами.

— Ну вот.

— Что «вот»? Откуда мне знать, что ты не врешь? Может, по дороге в Суот меня будут ждать твои приятели?

— Да? А как, по-твоему, я буду их предупреждать?

— Почем я знаю? — досадливо поморщилась девочка. — Может, у тебя есть рация!

— Разве я похож на парня, у которого столько денег, чтобы купить рацию?

— Отстань! Я знаю только одно: я иду в Атику той дорогой, которую наметила. И я не понимаю, почему тебя так это волнует.

— А я тебе объясню. Через Долину Покоя новичок не пройдет, тем более ты! Ты просто не знаешь, куда идешь.

Девочка покачала головой и стала собираться в путь. Добер сидел и наблюдал за ее сборами. Она была упряма, как любой пацан ее возраста. Чем больше его отговаривают, тем тверже он стоит на своем.

— Так ты идешь? — на всякий случай еще раз спросил Добер.

— Иду.

— Тогда я пойду с тобой!

Она замерла и перевела на него полные подозрения глаза.

— Ты спятил? Ты же собирался здесь отдыхать?

— Я прекрасно выспался. Здесь я расслаблюсь, а это может повлечь за собой нежелательные последствия. Проведу тебя через Долину, раз уж тебе так хочется.

— У меня нет денег, чтобы оплачивать услуги проводника.

— А я не проводник. Мне нужно в Атику. Руки Медянки сжались в кулачки, и девочка, наступая на Добера, злобно прошипела: