Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью

Ева Лотта понимала это. И она, в самом деле, напряглась, пытаясь вспомнить… Она помнила, как стояла там с векселем в руке. Помнила, что именно в эту минуту раздался ужасающий удар грома. А больше ничего не помнила. Да, разумеется, еще то страшное, что случилось вслед за этим. Но о векселе она ну ничегошеньки не могла больше вспомнить. Грустно призналась она в этом Комиссару.

– А ты, случайно, не прочитала на бумажке его фамилию?
– спросил комиссар.

– Нет, не прочитала, - ответила Ева Лотта.

Комиссар вздохнул. Но тут же сказал самому себе, что такойлегкой сыскная работа быть не должна. Допрос девочки и так многое дал. И нельзя требовать, чтобы фамилию преступника тебе преподнесли на блюдечке. Прежде чем продолжить допрос Евы Лотты, он отдал по телефону приказ в полицейский участок, чтобы прочесали каждый клочок земли в Прерии. Разумеется, само место преступления было тщательно осмотрено, но бумажку могло занести ветром очень далеко. А вексель необходимо найти.

Затем Еве Лотте пришлось рассказать, как она наткнулась на Грена. Теперь она, время от времени глотая комок в горле, говорила очень тихо. И папа ее закрыл лицо руками, чтобы не видеть испуганных глаз девочки.

Но теперь, вероятно, допрос скоро кончится. У комиссара осталось всего несколько вопросов.

Ева Лотта уверяла, что убийца абсолютно не из их города, потому что она бы узнала его. И вот тут комиссар спросил ее:

– Как по-твоему, ты смогла бы узнать его, если бы снова увидела?

– Да, - тихо ответила Ева Лотта.
– Я узнала бы его среди тысячи других…

– А ты никогда не видела его раньше?

– Нет, - сказала Ева Лотта.

Но тут на мгновение заколебалась.

– Да… частично, - добавила она.

Комиссар широко открыл глаза. Этот допрос был полон неожиданностей.

– Что ты имеешь в виду под словом «частично»?

– Я видела его брюки, - нехотя произнесла Ева Лотта.

– Объясни подробнее, - велел комиссар. Ева Лотта поежилась.

– Я должна?… - спросила она.

– Ты сама хорошо знаешь, что должна. Где висели его брюки?

– Они не висели, - сказала Ева Лотта.
– Они торчали из-под шторы. В них был одет убийца.

Комиссар быстро схватил оставшуюся на блюдечке венскую булочку. Он чувствовал необходимость подкрепиться. И засомневался, в самом ли деле Ева Лотта так серьезна, как он думал. Не начинает ли она фантазировать?

– Итак, - сказал он.
– Брюки убийцы торчали из-под шторы. Чьей шторы?

– Ясное дело, шторы Грена, - ответила Ева Лотта.

– А ты, где была ты?

– Я сидела на приставной лестнице снаружи. Я сидела там с Калле в понедельник, около десяти часов вечера.

У комиссара детей не было, и он, страшно обрадованный, возблагодарил за это небо.

– Ради всех святых! Что вы делали на лестнице Грена в понедельник вечером?
– спросил он.

И, вооруженный новыми сведениями, добавил:

– О, понимаю, разумеется, это был какой-нибудь другой Великий Мумрик, за которым вы охотились?

Ева Лотта почти презрительно посмотрела на него.

– Вы что, комиссар, считаете, будто Великие Мумрики растут на деревьях?
– спросила она его.
– В мире есть только один Великий Мумрик на веки вечные. Аминь!

И тут Ева Лотта поведала о ночном марше по крыше Грена. Услыхав ее рассказ, бедный пекарь только огорченно покачал головой. А еще говорят, что с девочками спокойней!

– Откуда ты узнала, что видела брюки убийцы?
– удивился комиссар.

– Я этого не знала, - ответила Ева Лотта.
– Знай я это, я бы вошла в дом и арестовала его.

– Да, но ведь ты говорила, - раздраженно возразил комиссар.

– Нет, это я вычислила позднее, - сказала девочка.
– Потому что на убийце были такие же темно-зеленые габардиновые брюки, как те, что я видела, сидя на лестнице.

– Здесь возможна случайность, - сказал комиссар.
– Нельзя делать поспешные выводы.

– А я вовсе не спешила, - заверила его Ева Лотта.
– Я ведь слышала, как они шумели там, в комнате, из-за векселей, а тот, что в брюках, сказал: «Встретимся в среду на обычном месте! Возьмите с собой все мои векселя!» И сколько же надо наготовить зеленых габардиновых брюк, чтобы Грен успел встретиться с ними в единственную несчастную среду?

Комиссар был убежден в том, что Ева Лотта права. Головоломка решена. Все было ясно! Мотив убийства. Время. Способ действия. Осталось только одно - схватить убийцу.

Комиссар поднялся и погладил Еву Лотту по щеке.

– Спасибо тебе, - сказал он.
– Ты очень толковая. Ты и сама не понимаешь, как нам помогла. А теперь - забудь всю эту историю!

– Да, спасибо!
– поблагодарила его Ева Лотта.

Комиссар обратился к Бьёрку:

– А теперь надо связаться с этим Калле, пусть подтвердит рассказ Евы Лотты о том, что произошло в понедельник вечером. Где его найти?

– Здесь, - произнес уверенный голос с балкона над верандой.

Комиссар удивленно глянул наверх и увидел, что над перилами балкона торчат две головы - одна светлая, а другая темная.

Рыцари Белой Розы не бросают друг друга на произвол судьбы во время полицейских допросов и других испытаний. Так же как пекарь, Калле и Андерс пожелали присутствовать на допросе. Но, на всякий случай, решили, что разумней не спрашивать на это позволения.

10

Первые страницы всех газет страны пестрели сообщениями об убийстве. Много писалось о свидетельнице Еве Лотте. Ее имя не называлось, но довольно много говорилось о «толковой тринадцатилетней девочке», которая так трезво сделала свои наблюдения на месте преступления и смогла сообщить полиции исключительно ценные сведения.

Местные газеты оказались не столь тактичны, когда дело касалось имен. Ведь в маленьком городке каждому было известно, что «толковая тринадцатилетняя девочка» - не кто иная, как Ева Лотта Лисандер. И редактор не видел никаких причин для того, чтобы утаить это и в своей газете. Такого великолепного материала уже давно в газете не было, и он выжал из него все, что мог. Он написал длинную трепетную статью о «маленькой прелестной Еве Лотте, которая сегодня играет среди цветов в саду своих родителей и, похоже, совсем позабыла ужасающее событие, которое случилось в среду в обдуваемой всеми ветрами Прерии».