Супргуа Архангела
Шрифт:
— Элли, ты чего на меня пялишься? — спросил Иллиум, не отрывая взгляда от танцующего вокруг пальцев лезвия.
Она ответила инстинктивно, такое мог любой женщине сказать Рэнсом.
— Ты такой красивый, что трудно глаз отвести.
Он улыбнулся и ответил с протяжным, аристократическим английским акцентом:
— Да, тяжело быть мной.
Фыркнув, но восстановив самообладание, она начала осматривать квартиру. В принципе, этого она и ожидала. Игнатий был аккуратным, но без фанатизма. Елена нашла в раковине грязный стакан, свитер, небрежно брошенный на диване, и кровать, хоть и не заправленная, но выглядела так, что нужна больше для
Вернувшись в гостиную, Елена кивнула Иллиуму войти.
— Здесь нет ничего странного. Ни неуместных запахов, ни следов потери рассудка. — Вампиры с жаждой крови часто начинают с уничтожения дома. — Здесь всё подтверждает то, что мы видели на месте преступления… он полностью контролировал себя…
— Елена, — прервал её Иллиум опасным, как и меч, который носил в наплечных ножнах, голосом. Настороженно, она подошла к нему, стоящему у двери спальни и смотрящему на чёрную орхидею у кровати.
— Скажи, что она означает?
Он не ответил. Его взгляд был направлен внутрь.
Спустя мгновение разум Елены наводнил запах дождя и ветра.
«Иллиум сказал, что она бледная копия без запаха, но, тем не менее, её символ. — Голос Рафаэля был так силён, Елена поняла, что архангел в Башне. — Моя мать просыпается».
Резко выдохнув, Елена уставилась на крупные, чёрные лепестки, цвет настолько тёмный и богатый, она никогда раньше не видела такого.
«Она контролировала Игнатиуса?»
«Вероятно. Но вероятнее, воспользовалась теми позывами к кровожадности, которые он подавлял».
Елена шумно выдохнула и закусила губу.
«Архангел, тебе не кажется, что это заранее спланировано?»
Минута молчания.
«Жди там. Я присоединюсь к тебе».
Повернувшись к Иллиуму, Елена выгнула бровь.
— Откуда ты знаешь насчёт орхидеи? Ты родился уже через сотни лет после исчезновения Калианны
— Я читал учебники истории в школе. — Он с недовольством посмотрел на неё. — Джессемайя угрожала привязать меня к столу, если я не буду делать домашку.
Елена так легко вообразила синекрылого, золотоглазого мальчика с озорной улыбкой. Но как бы не манило её воображение последовать за собой, Елена сосредоточилась на смерти, которая, казалось, преследовала всех её близких. Хотя она сомневалась, что Калианна имела какое-то к этому отношение, в одном была уверена.
— Цель — Рафаэль. — А все остальные — сопутствующий ущерб.
Елена стиснула кулаки из-за безжалостной злости этой правды, как раз когда в комнату вошёл Рафаэль. Коснувшись своим крылом её, он прошёл к тумбочке и взял орхидею.
— Иллиум, — проговорил Архангел, — оставь нас.
— Сир.
Когда Иллиум ушёл, Елена подошла к Рафаэлю, положила руку на его бицепс и посмотрела на цветок, который несколько минут назад казался всего лишь украшением.
— Даже если твоя мать просыпается, — проговорила она, успев все обдумать, — судя по суматохе во всем мире, после пробуждения Древний вряд ли будет спокоен и организован. Но преследование моих сводных сестёр? Весьма расчётливый шаг… сознательный.
Рафаэль опустил орхидею на стеклянную тумбочку.
— Ты забываешь о моей ярости.
— Нет,
не забываю. Она, словно буря или другое стихийное бедствие, приходит из ниоткуда. Кто сказал, что остальная часть Совета не чувствует того же?Рафаэль замер.
— Ты права, Елена. Я поговорю со своими людьми и узнаю, поступал ли какой-либо из архангелов несвойственно себе. — Подняв руку, он провёл ладонью по чувственному изгибу её крыла. Елена задрожала.
— Ты говорил… что кто-то использует разрушение, вызванное пробуждением Древнего, в его или её интересах. И каждый, кто знает, что пробудиться могла твоя мать, использует все варианты. — И даже архангел может быть ослеплён мраком прошлого. — Они пытаются тебя запугать.
— Они вредят тому, что принадлежит мне, — проговорил Рафаэль, — вредят тем, кто дорог тебе. — Он сжал её волосы в кулак. — Трусливые забавы.
Услышав холодное осуждение в голосе, Елена поняла, что организатор — или организаторы — этой порочной игры скоро окажутся под прицелом Архангела Нью-Йорка.
Несколько минут спустя, они собирались улететь, и Елена упомянула, что хочет слетать и посмотреть вернулась ли Сара в офис.
— Иллиум полетит с тобой.
Елена выдохнула, готовясь к спору.
— Рафаэль.
— У меня нет на это времени, Охотница Гильдии.
Она собралась требовать, чтобы он уделил время, но один взгляд на его выражение, и её раздражение смело более глубокая и сильнейшая эмоция.
— Рафаэль, ты кажешься… — Жестоким. Бессердечным. — Что ты собрался делать?
Он сурово ответил:
— Вампир думал меня предать, я должен его наказать.
По спине пробежал холодок. Сократив между ними расстояние, Елена прижала руку к кончику его крыла, удерживая архангела. Он ответил ей взглядом бессмертного, того, для кого милосердие — слабость.
— Елена, ты меня останавливаешь? — прямо спросил он, поворачиваясь к ней.
Расправив крылья, чтобы удержаться на краю, она прищурилась.
— Я не невинна, и ты прекрасно это знаешь.
Пряди цвета полуночи танцевали от ветра, который любовно ласкал их.
— Но ты хочешь мне помешать.
— Я знаю, что ты должен контролировать своих вампиров. — Даже охотник знал правду — почти бессмертные, по сути, хищники. Дай им немного свободы, и они утопят Манхеттен в крови, превратят его в скотобойню. — Тебе нужно жестоко и быстро разобраться с преступлениями, чтобы они не повторились. — Рафаэль продолжал смотреть на неё с тихим, отчуждённым терпением. Расстроенная, она зарычала и схватила его за отвороты рубашки, притягивая к себе. Она удивила его, и он схватил её за бёдра, не дав им обоим упасть с края. — Ты, — проговорила она у идеальных губ, которые могут изгибаться в безжалостную улыбку. — Ты мой приоритет. Накажи, кого должен, но не делай того, что может утянуть тебя в Тишину. — Он не узнавала его в таком бесчеловечном, бесчувственном состоянии, и боялась потерять Рафаэля. — Больше никогда, Рафаэль.
Он задрожал и теснее прижал её к себе.
— Елена, ты удерживаешь меня на земле.
Почувствовав, как к животу прижимается жаркое тому доказательство, Елена прикусила нижнюю губу Рафаэля, расслабляясь под шёпотом дождя, прошелестевшим по чувствам.
— Не забывай об этом. — Она опустила руку к кольцу с янтарём, которое он носил на безымянном пальце левой руки, и прикусила подбородок Рафаэля. — Ты принадлежишь мне, архангел. И я за тобой присматриваю.