Супруги по завещанию

Поразительное упрямство для человека его положения. Но Алмир извинился и признал свою вину. Тем самым протянул мне оливковую ветвь перемирия. И только от меня сейчас зависит, принять ее и забыть об этом инциденте, прожив спокойно еще год до долгожданной свободы. Или превратить наш брак на оставшееся время в поле битвы.

— Надеюсь, ты умеешь учиться на своих ошибках, Алмир, — приняла я решение, — И в следующий раз дважды подумаешь прежде, чем выкинуть подобное.

— Не сомневайся, любовь моя, — широко улыбнулся в ответ герцог Гейрлейв.

Супруг почти сразу же заметно расслабился, верно посчитав, что буря миновала.

Но неприятный осадок после случившегося семейного скандала гложил меня всю дорогу домой. В этом же состоянии я зашла в особняк, поднялась наверх вслед за мужем и после всех приготовлений ко сну еще долго сидела, смотря на безмятежное лицо спящего Алмира. А в голове то и дело всплывали фрагменты событий двухлетней давности.

Глава 3

Два года назад…

Небольшое родовое поместье Эйвери, давно потерявшее свой лоск, находилось в трауре уже несколько дней. Умер его последний хозяин, последний оплот надежды для всех, живущих в этом доме.

Граф Карен Эйвери так и не смог подняться с колен и вернуть графству былую славу за всю свою жизнь. Вернуть то, что его дед так безумно растратил. Превратив некогда процветавший род в род, доживающий свои последние дни.

Но граф Эйвери был хорошим мужем, отцом и хозяином для своих немногочисленных слуг. Именно поэтому поместье сейчас так искренне оплакивало своего хозяина и моего отца. Отца, который был для меня лучом света. Отца, без которого я не представляла, как жить дальше.

После смерти мамы он старался держаться. Держаться ради меня и людей, доверивших ему свои жизни. Отказался отправлять меня в пансион благородных девиц, хоть и понимал, что благодаря этому обучению я смогу найти подходящую партию и получше устроиться в этом мире.

Но папа, мой прекрасный папа, настаивал на том, что деньги – это не самое главное в жизни. Что деньги не смогут заменить счастья и любви. А брак нужно заключать исключительно по любви.

И, вместо того, чтобы отправить меня в пансион, граф Эйвери нанял мне учителей. Зачастую отдавал едва ли не последние деньги за мои занятия. Но всегда с улыбкой повторял, что это не главное. А главное то, что мы рядом, мы вместе и мы одна семья.

И сейчас, сидя в своей комнате и пытаясь придать опухшему от слез лицу хоть какую-то свежесть перед встречей с поверенным. Я не понимала, как мне жить дальше, оставшись в полном одиночестве в этом большом мире.

Дверь в комнату распахнулась, отвлекая меня от мрачных мыслей. И внутрь вошла Женевьева. Моя служанка, компаньонка и няня в единственном лице.

— Ханни, ты готова? Поверенный вот-вот приедет.

Огладив складки на плотном черном платье, я кивнула и поднялась на ноги.

— Но не думаю, что от него стоит ждать хороших вестей, — мрачно заметила я.

Поверенный, к которому обращался отец, должен огласить сегодня завещание. Другой родни у нас с отцом не было. А, значит, поместье должно перейти мне. Но как я буду содержать его и немногочисленных слуг, я не представляла.

— Быть может, все не так плохо, как ты думаешь? — с сочувствующей улыбкой предположила Женевьева, — Возможно, граф оставил тебе какие-то деньги.

Деньги отец точно должен был оставить. Вопрос лишь в том, как долго мы сможем протянуть на эту сумму. Хватит ее хотя бы на год?

Как жаль, что папа не посвящал меня в свои дела. Он занимался какими-то артефактами, часто отлучался из дома, но никогда не вдавался в подробности. А если бы и вдавался, какой теперь от этого толк? В артефактах я ничего не понимаю. Да и сомневаюсь, что его компаньоны и заказчики стали бы сотрудничать с сопливой девчонкой. Но дела отца были единственным, что держало нас на плаву.

— А, может, тебе стоит подыскать удачную партию? — продолжила фонтанировать идеями Женевьева, — Возможно, денег хватит на приданное. Или, ты всегда можешь продать поместье.

Продать поместье? Не скажу, что не думала об этом. Но хотелось бы оставить этот вариант на самый крайний случай. Для меня это не просто стены из камня. Это дом, в котором я росла. Дом, в котором были счастливы мои родители. И это уже не говоря о том, что этим решением я выставлю на улицу людей, служивших нам многие годы, оставив их без крыши над головой и средств к существованию.

Многие из них уже слишком стары, чтобы их приняли на работу куда-то еще. А заставить нового владельца их оставить не в моих силах. Они, конечно, поймут и не станут меня винить. Но…как же это жестоко.

— Думаешь, найти мужа так легко? — возразила я, — Приданное в любом случае будет неприлично скромного размера. А для поиска подходящей партии нужно потратить много сил и средств. Наряды, украшения, выезды на светские вечера. Заполучить приглашения тоже не так просто. И потом, потратив все деньги на бесполезные поиски, можно так и остаться без партии, — вздохнула я.

Хотелось бы, конечно, переложить груз всех обрушившихся на меня проблем на сильные мужские плечи. Но, тщательно все обдумав, идею с браком я отмела почти сразу. Слишком малы шансы на удачное разрешение ситуации.

Можно, конечно, устроиться гувернанткой. Образование и происхождение будут играть мне на руку. Но без должного опыта работы много я там заработать не смогу. Себя прокормить сумею. Но обеспечить все поместье?

Эти мысли и занимали мой разум все последние дни. Я оплакивала отца и лихорадочно соображала, как же жить дальше. К сожалению, ответ ко мне так и не пришел. И теперь предстоит встреча с поверенным. От этой встречи я не жду ничего хорошего, но хотя бы буду четко понимать, какими средствами я располагаю.

— Зря ты так, Ханни, — не сдавалась Женевьева, — Ты молода, очаровательна, красива и умна. Любой достойный джентльмен может легко в тебя влюбиться. И его не будет волновать твое финансовое положение.

Я лишь покачала головой, с трудом сдерживая нервный смех. Женевьева в свои годы оказалась более романтична, чем двадцатилетняя я. Но последнее, что мне сейчас нужно, так это романтичные грезы. От своих проблем не убежишь, так поэтому стоит посмотреть им прямо в лицо.

Раздался короткий стук, после которого дверь распахнулась и в проеме показалась голова пожилого дворецкого.