Суровая нежность

Девушка покраснела от удовольствия и присела в книксене.

– Спасибо, миледи.

Хелен вышла из комнаты и с удивлением обнаружила, что Магнус последовал за ней. На миг сердце ее замерло, решив, что гнев его прошел. Но один взгляд на его сурово сжатые губы излечил ее от этого заблуждения. Сердце защемило от сочувствия. Ей захотелось утешить его, но было ясно, что он этого не позволит. Только не ей.

– Ты чего-то хотел? – спросила Хелен.

«Меня?» Она все же позволила себе надеяться.

Он отвел взгляд, не встречаясь с ней глазами, словно услышал ее безмолвную мольбу.

– Я должен поблагодарить тебя. За то, что ты сделала. Ты спасла ему жизнь и, – он указал на свою перевязь, – мою руку тоже.

– Ты не должен пользоваться ею…

– Знаю. Ты уже говорила, а я услышал. – Один уголок его рта скривился. – Вот уж не знал, что ты можешь быть такой властной.

Она вздернула подбородок, не обращая внимания на горячую краску, прихлынувшую к щекам.

– Только когда предвижу, что у пациента достанет глупости и ослиного упрямства махать руками, не дожидаясь, когда кости полностью срастутся.

Губы его дернулись.

– Иногда жизнь не оставляет выбора.

Глаза их на секунду встретились, но он быстро отвел взгляд. Этот краткий миг так ярко напомнил ей, как все было между ними, что сердце сжалось от тоски. Больше так не будет никогда.

Ему невыносимо даже смотреть на нее.

Если брак с Уильямом был непростительной ошибкой, то какие шансы у нее сейчас, когда он умер? В отличие от брака смерть – это связь, которую никогда не разорвать. В сознании Магнуса они с Уильямом связаны навеки, и его преданность другу никогда не даст ему забыть об этом.

Как не забудет он о том, что она была недостаточно предана ему тогда, три года назад, и недостаточно предана теперь его погибшему другу.

Он откашлялся.

– Ты уезжаешь?

Она замерла.

– Завтра.

«Скажи что-нибудь. Не молчи».

Он отрывисто кивнул.

– Доброго пути.

И это все? В груди болезненно защемило. Но было совершенно ясно, что он не желает иметь с ней ничего общего.

– Магнус, я…

Он остановил ее твердым взглядом.

– До свидания, Хелен.

Хелен резко вдохнула от обжигающей боли. Словно нож, его слова разрезали последнюю ниточку надежды. Он вырвал ее из своего сердца. Единственный человек, с которым она всегда чувствовала себя одним целым, больше не желает знать ее.

– Отойди от нее.

Хелен ахнула при звуке голоса брата. Страх невольно затопил ее. Кеннет не делал тайны из того, кого винит в смерти Уильяма, и бесполезно было даже пытаться переубедить его.

Хелен схватила брата, сдерживая его. Сознавая, что они в коридоре, где их могут услышать, сказала, понизив голос:

– Я просто прощалась, брат. Не из-за чего устраивать сцену.

Хелен увидела, как опасно покраснело от гнева лицо брата, и поняла, что его не так легко будет успокоить. Кеннету нужны ответы, которых он до сих пор не получил.

– Ты волочишься за моей сестрой, даже не дождавшись, когда Гордон остынет в своей могиле. Ах, ну да, – саркастически добавил он, – могилы-то нет, остывать нечему. Ты позаботился и об этом.

Хотя Магнус внешне не показал, что эти слова как-то подействовали на него, Хелен почувствовала, как он напрягся.

– На что это ты намекаешь, Сазерленд?

– Я ни на что не намекаю. Ты не делал тайны из своих чувств к моей сестре.

Щеки Хелен вспыхнули от унижения.

– Ты ошибаешься, Кеннет. Магнус не испытывает ко мне ровным счетом ничего.

– Мне прекрасно известны чувства Маккея. – Он бросил на нее один из своих покровительственных братских взглядов и отодвинул в сторону, воинственно выпятив грудь. – Может, тебя он и обманул, но меня не проведешь. Он чуть не свихнулся в ту ночь, когда ты вышла замуж за Гордона. Он хочет тебя. До сих пор хочет. Вопрос лишь в том, как далеко он зайдет, чтоб добиться своего.

Хелен похолодела от ужаса, когда до нее дошло, на что намекает брат. Магнус не может быть причастен к смерти Уильяма, это исключено. Взгляд ее метнулся к Магнусу. Лицо его побелело. Страшно побелело. Но больше всего ее потрясло страдальческое, загнанное выражение его глаз.

Она кинулась между ними, ожидая, что Магнус ударит ее брата. Кеннет этого заслуживал.

Чего она не ожидала, так это того, что Магнус повернется и пойдет прочь.

На следующее утро Хелен уезжала вместе с родными, уверенная, что больше никогда его не увидит. Во второй раз сердце ее разбилось. Ей хотелось пойти за ним, но она понимала, что это невозможно. Все кончено. И теперь уж скорее всего навсегда.

Глава 5

Солнце припекало непокрытую голову и торс Магнуса, грудь вскоре стала липкой от пота. Достигнутое в январе перемирие между шотландским королем Робертом и королем Англии Эдуардом II дало временную передышку от войны, но не от Маклауда. Передышка для Маклауда означала еще больше тренировок.

Командир Горной стражи и прославленный тренер воинов снова атаковал его, размахивая огромным двуручным мечом, словно тот весил не больше палки. Нанеся удар вначале справа, высоко над головой Магнуса, а потом слева, Маклауд вынудил Магнуса двигать рукой и плечом во всех направлениях, чтобы отразить мощные удары.

Болело адски, но Магнус стиснул зубы и заставил тело побороть боль, отбивая каждый удар. Непростая задача против величайшего шотландского воина, особенно для мужчины, рука и плечо которого были здорово поломаны всего несколько месяцев назад. Но он уже вполне крепок, чтобы выстоять против натиска Маклауда.

Магнус понимал, надо радоваться, что рука так хорошо зажила, но вынужденные недели бездействия были для него сущей пыткой. Целых два месяца, пока не стало возможным убрать дощечки и снять руку с перевязи, он чуть ли не на стенку лез. Потом еще месяц, прежде чем можно было наконец взять в руку меч.

Рука его была слабой, как у какого-нибудь проклятого англичанина! Последние два месяца он целыми днями тренировался с целеустремленностью фанатика, чтобы восстановить силу. У него не было времени думать ни о чем постороннем.

Он одернул себя, раздраженный этой своей оплошностью. «Сосредоточься, черт бы тебя побрал!»

Теперь, когда рука зажила, оставалось только стоически терпеть боль. В чем Маклауд, похоже, вознамерился не давать ему передышки.

Командир снова нанес удар сокрушающей силы, который свалил бы даже быка. Магнус блокировал его своим мечом. Оглушительный лязг металла сотряс воздух и всю левую половину его тела. Маклауд напирал с такой силой, что Магнус мог прочесть надпись на своем мече: «Будь храбрым. Будь сильным». Девиз Маккеев, чертовски уместный в данную минуту. Боль была невыносимой, но он сумел оттолкнуть свирепого воина.