Суровая Проза, Трилогия(CИ)

"И правильно, милочка", - одобрил дальновидный внутренний голос.
– "Эта шустрая барышня может нам с тобой ещё пригодиться. И очень скоро. Типа - на самый крайний случай...".

– Ну, что там случилось?
– тревожно прижав ладони к высокой груди, спросила у вошедшего майора Северина.
– В парке, я имею в виду? Не томите, ради Бога...

– Сейчас всё расскажу, - пообещал Яковлев, а после этого обратился к Леночке: - Гражданка Ветрова.

– Я вас слушаю, господин майор.

– Минут через пятнадцать сюда прибудет капитан Кукушкин. Соберите к его появлению всех сотрудников и сотрудниц филиала в кабинете для совещаний и переговоров.

– Будет исполнено.... А вы?

– А мы с гражданкой Таболиной сейчас пройдём в её кабинет и пообщаемся. Уточняю, плотно-плотно пообщаемся...

Оказавшись в директорском кабинете, майор повёл себя сугубо по-хозяйски. А именно, взял с тумбы пульт кондиционера, понизил, нажав указательным пальцем на кнопку, "заказанную" температуру на два градуса, прошёл к длинному переговорному столу, занял стул, приставленный со стороны окна, выложил на столешницу, вынув из потрёпанного тёмно-коричневого портфеля, стопку писчей бумаги и пару шариковых ручек, а после этого предложил:

– Присаживайтесь, гражданка Таболина, напротив меня. Присаживайтесь.... Ну, готовы к плодотворной и правдивой беседе?

– Да.... Наверное..., - предчувствуя беду, вяло промямлила Северина.
– Готова...

– Предупреждаю, что вести разговор мы с вами будем сугубо под протокол. Не возражаете?

– Хорошо, как скажете...

– Где пистолет?
– поднеся к листу бумаги шариковую ручку, взял с места в карьер Яковлев.
– Куда вы его спрятали?

– К-какой пистолет?

– Не стройте из себя святую наивность. Всё равно не поверю, сколько ни старайтесь.... Где наградной пистолет вашей тётушки, Черновой Нинели Александровны? Советую не врать и не запираться. Не стоит усугублять своё и без того, выражаясь напрямик, дерьмовое положение.

– Его нет, - вильнув взглядом, призналась Северина.
– Помните, я вам рассказывала о пропаже косметички?

– Помню, было такое дело. Ещё на нашей первой встрече, сразу после убийства Михельсона.

– В этой косметичке, помимо всего прочего, и находился упомянутый вами пистолет. Украли его. Вместе с косметичкой.... Понимаете, после того зимнего избиения в подъезде мне было очень страшно выходить из дома без оружия. Вот, я у тётушки пистолет и выпросила. А Пётр Петрович Кравченко его глушителем оснастил.

– Зачем - глушителем?

– Я, честное слово, не знаю. Тётушка и Кравченко раньше, до выхода в запас, в ГРУ служили. Ну, вроде как диверсантами. Я и подумала, что им - опытным и заслуженным - видней. И лишних вопросов не задавала. Мол, надо - значит, надо...

– Почему не рассказали о краже пистолета раньше, при нашем первом разговоре?
– активно работая шариковой ручкой, хмуро поинтересовался майор.
– Утаивание от следствия важной информации может быть приравнено судом к даче ложных показаний.

– Потому и не рассказала, - рассерженно передёрнула узкими плечами Таболина.
– Не хотела пожилую тётушку подставлять, мол, незаконно передала родственнице в пользование огнестрельное оружие.... И вообще, отказываюсь отвечать на ваши вопросы. До тех пор, пока не расскажете о том, что произошло в парке. Я не шучу.

– Ладно, будь по-вашему...

Яковлев начал рассказывать об обстоятельствах смерти Нинели Алексеевны и Петра Петровича, но вскоре забеспокоился:

– Эй-эй. Что с вами, гражданка?

Он успел, вскочив на ноги и обежав переговорный стол, подхватить на руки бесчувственное женское тело, падающее со стула. Подхватил и, обернувшись к входной двери, громко позвал:

– Ветрова! Ко мне!

Через пару секунд дверь распахнулась и в директорский кабинет вошла Леночка - непривычно серьёзная и сосредоточенная. В ладони её правой руки была зажата ручка светло-зелёного пластмассового саквояжа, украшенного маленьким ярко-красным крестом. Вошла, плотно прикрыла за собой дверь и тут же принялась командовать:

– Уложите её вон на тот кожаный диван. Голову пристройте на валик.... Ага, так. А теперь, Сергей Сергеевич, отойдите-ка в сторонку. Осмотрю фигурантку.... Что же, глубокий обморок. Но, в принципе, ничего фатального и страшного.

– А может...

– Нет, обморок самый настоящий. Без притворства и лицедейства. Лицо у бедняжки - бледное-бледное, как в меру накрахмаленная простыня в пятизвёздочной гостинице. Дыхание неровное и хриплое.... Грубый вы, всё же, человек, майор.

– Какой есть.

Секретарша "щёлкнула" крохотной защёлкой на саквояже, приоткрыла его и, лукаво подмигнув, поинтересовалась:

– Как будем приводить в чувство приболевшую гражданку? С помощью дедовского нашатырного спирта? Или же применим современные средства? Предлагаю - вколоть ей "Всплеск". Например, "двоечку".... Вы же, майор, знакомы с полезными свойствами этого чудо-препарата? Как "грушник" действующего резерва, я имею в виду?

– Знаком, - согласно кивнул головой Яковлев.
– Колите.

– А вы пока водички принесите. Графин с водой - на подоконнике. Стаканчики - вон в той тумбочке...

Ветрова извлекла из светло-зелёного саквояжа стандартный пластиковый шприц, заполненный густым тёмно-бурым раствором, несуетливо отвинтила ярко-жёлтый колпачок и, примерившись, сделала в левое предплечье директрисы - прямо через одежду - укол.

Через десять-двенадцать секунд лицо Таболиной заметно порозовело, дыхание стало ровным, хрипы исчезли, она открыла глаза и, проморгавшись, попыталась сесть.

– Сейчас, Северина Яновна, я вам помогу, - бросив использованный шприц в саквояж, зачастила Леночка.
– Сейчас, родненькая.... Ноги вниз спускайте. Смелее. И на диванную спинку откиньтесь.... Ага, молодцом. Так держать. Подумаешь, сознание потеряли. С кем, собственно, не бывает? Ничего страшного. Сейчас я нужную таблеточку достану.... Вот, глотайте. Смело глотайте, не сомневайтесь. Это - успокаивающее с мультивитаминами и всякими там редкоземельными элементами.... Майор, где стакан с водой? Ага, спасибо.... Запивайте, Севериночка Яновна. Запивайте. Только не торопитесь, чтобы - не дай Бог, конечно, - не подавиться...

– Как себя чувствуете, гражданка?
– подключился Яковлев.

– Спасибо. Гораздо лучше, - возвращая секретарше наполовину опустевший стакан, вымученно улыбнулась Северина.
– Извините, Сергей Сергеевич, за проявленную слабость. Больше такого не повторится. Честное и благородное слово.... Я готова к разговору. Только, пожалуйста, расскажите всё с самого начала. Всё-всё и с самого-самого. Я имею в виду, о...о ночном двойном убийстве.

– Хорошо, расскажу по новой, раз вы, гражданочка, справились с нервами. Не вопрос. С каждым может случиться. Рассаживаемся по прежним местам.... Ветрова.