Сущий дьявол

— Вы слышите меня, леди Симмз? Бьюсь об заклад: как только я раздвину ваши ноги, я обнаружу, что вы пышете жаром.

Она не ответила, по-прежнему глядя прямо перед собой. Морнингхолл надавил ладонью ей на горло, и она ощутила его пряный запах. Он снова попытался снять с нее накидку. В следующее мгновение Гвинет почувствовала, как накидка соскользнула с ее плеч и упала на пол за ее спиной.

— Готов держать пари: вы истекаете сладостным медом… Разве не так? Вы лишь ждете того мгновения, — его губы коснулись шеи Гвинет, и она закрыла глаза, — когда я с жадностью выпью его…

Гвинет ощущала нестерпимый жар во всем теле, ей казалось, она вот-вот сгорит в этом огне. Сделав над собой усилие, Гвинет попыталась собраться с мыслями. И вдруг поняла, что ей следует делать: она сможет взять над ним верх, если выведет его из равновесия.

— Если откровенно — вы правы. Возникла пауза.

— В чем? — спросил наконец Морнингхолл.

— Я не собираюсь отрицать очевидный факт: да, я считаю вас опасно привлекательным. Меня влечет к вам. Я еще многого не испытывала, и мне ужасно хочется испытать это с вами. Вот, Морнингхолл. Я призналась, что желаю вас, что хотела бы узнать вас еще лучше. Способны ли вы признаться в том же? Найдутся ли у вас силы сказать, что вы не в силах мне сопротивляться?

Он засмеялся:

— Я не могу вам сопротивляться, моя дорогая леди Симмз.

— Тогда начнем. В прошлый раз я позволила вам одержать верх. Теперь — моя очередь.

Он снова засмеялся и поцеловал ее в шею.

— Вы позволите?

— Да, позволю. Но лишь в том случае, если вы позволите, чтобы я сказала вам нечто такое, что вам не хочется слышать, Морнингхолл.

— Пожалуйста, называйте меня Деймон. Мы уже миновали официальную стадию отношений. Разве не так?

— Отвечайте.

— Мне безразлично, что вы хотите мне сказать. Вы не хуже меня знаете, что ваши слова не будут услышаны…

— В таком случае — продолжим. Давайте выясним все раз и навсегда. — Это были весьма смелые слова.

Гвинет затаила дыхание, почувствовав, что он нащупал верхнюю пуговицу на ее платье. «Помоги мне, Господи!» Деймон расстегнул пуговицу.

— Продолжайте, — пробормотал он над ухом Гвинет. — Расскажите мне, что вы обо мне думаете.

И тут Гвинет ощутила дуновение прохладного воздуха у своего затылка, а затем прикосновение его горячих пальцев — Деймон нащупывал вторую пуговицу.

— Итак? — усмехнулся он, подбираясь к третьей пуговице.

Гвинет сглотнула. Бисеринки пота выступили у нее над бровью. Она отважно решила высказать все, пока окончательно не потеряла голову.

— Я считаю, что под дьявольской броней, которой вы себя защищаете, скрывается чувствительное сердце.

— Вы правы, я не хочу этого слышать.

— Нет, милорд, вам придется меня выслушать, иначе я поднимусь и уйду.

Четвертая пуговица выскользнула из крошечной петли. Пальцы Деймона коснулись ее спины.

— Хорошо, продолжайте.

Гвинет медлила, пытаясь сосредоточиться, собраться с мыслями.

— Я думаю, что с вами… — «О Господи, я просто плавлюсь под его рукой. Господи, дай мне силы и мужества». — Думаю, с вами когда-то обошлись весьма жестоко, нанесли глубокие раны, но в вашей душе осталось немало доброго.

— Вы действительно так думаете? — пробормотал он. Рука его на мгновение замерла.

— Я думаю, что душевные раны по-прежнему причиняют вам боль, — продолжала Гвинет. — И эти раны необходимо залечить. — Она закрыла глаза. — Но вы не можете их залечить, потому что не верите в исцеление.

Рука его снова замерла. Он затаил дыхание. Воцарилась зловещая тишина — затишье перед бурей. И Гвинет с ужасом ожидала этой бури.

Однако никакой бури не последовало. Маркиз даже не рассердился — во всяком случае, так ей показалось.

— Да вы с ума сошли, — сказал он без всякой злобы. — Вы просто сумасшедшая.

— Я не сумасшедшая, и вы это знаете. Когда вы чувствуете, что вам… что-то угрожает, у вас начинается приступ. Вы боитесь правды, Деймон, боитесь, что кто-то подберется к вам слишком близко.

— Ответьте в таком случае на мой вопрос, — пробормотал Деймон, снова поглаживая ее шею. — Если эти странные приступы возникают от боязни правды, то почему приступ начался сразу же после того, как я впервые встретил вас? Похоже, это не увязывается с вашими смехотворными теориями.

— Может быть, ваша душа знает нечто такое, чего не знает разум. Возможно, вы почувствовали, что я проникну под вашу броню и раскрою ваши секреты.

Послышалось шуршание материи. Деймон выпрямился, и его обжигающие пальцы коснулись ее груди.

— Очень интересно… — пробормотал маркиз. Его пальцы поглаживали ее грудь, затем прикоснулись к соску. — А вы хотите знать, что думаю я? — спросил он наконец.

— Что же вы думаете?

— Я думаю, что ваша теория — это полнейшая чушь. Сущий вздор. Игра воспаленного воображения.

Гвинет судорожно сглотнула — указательный палец Деймона стал описывать круги вокруг ее соска. Лишь усилием воли ей удалось подавить стон.

— Я не безумна, и вы это знаете, — сказала Гвинет, по-прежнему глядя прямо перед собой, чувствуя сладостное томление и жар между ног.

— Вы не безумная, но думаете, что безумен я, разве не так?

— Еще одно заблуждение, из-за которого вы страдаете. Вы не безумный, вы раненый.

— Раненый? — удивился Деймон.

Его ладонь накрыла ее грудь, и Гвинет со вздохом опустила веки.

Прошло несколько секунд, и она поняла, что уже не в силах держать себя в руках. Прижавшись к спинке стула, Гвинет тихонько застонала. И тотчас же почувствовала, как платье вместе с нижней рубашкой соскользнуло с ее плеча.

Гвинет закусила губу, сдерживая стон.

— А что, по вашему мнению, может исцелить эту так называемую рану? — неожиданно спросил маркиз.

— Понимание… и любовь.

Он рассмеялся и надавил пальцем на ее отвердевший сосок. Гвинет в восторге вскрикнула.

— Любовь и понимание… Господи, да это просто смешно!

— Каждый нуждается в любви и понимании. А вы — особенно, Деймон. Ваша душа… умоляет об этом. А вы упрямитесь.

— Я желаю лишь одного, — проговорил Деймон с деланной беспечностью, от которой у нее сжалось сердце. — И вы хотите того же. Причем вполне откровенно и бесстыдно. Только посмотрите на свою грудь, дорогая леди Симмз. Ваши соски — как розовые бутоны…