Сущность Альфы

На кровати, прижимая к обнаженной груди тонкое шелковое покрывало, сидел ещё совсем мальчишка, фактически ещё ребёнок, вот только его сладкий запах с оттенком ароматных специй будоражил кровь альфы совсем не по-детски, лишив матерого корпусника и способности здраво мыслить, и возможности контролировать свою сущность. Доходившие до плеч, слегка вьющиеся, каштановые волосы, большие карие глаза, чуть вздернутый, аккуратный носик и пухлые губы, - в общем, мечта, идеал, недосягаемый для корпусника образ, о котором можно только грезить.

Хидан, осторожно, боясь спугнуть мальчишку и сорваться сам, сделал несколько шагов вперед, дыша поверхностно, через раз, тратя неимоверное количество сил на то, чтобы удержать свое биополе и не подавить омежку ментально.

– Эй, мелкий, - альфа пытался заговорить с мальчишкой мягко, снисходительно, осторожно, но даже эта фраза получилась хриплой и скрипящей, с потрохами выдавая желание мужчины

– Я знаю, зачем вы пришли, - голос омежки был журчащим, переливистым, звонким, как чистый родничок, и звучал так уверенно, без тени страха и опасения, что Хидан невольно остановился, залюбовавшись и образом наложника, и звучанием его голоса. – Попрошу вас только об одном, - омежка слегка покраснел и смущенно отвел взгляд, – будьте нежнее

А после мальчишка сделал то, чего корпусник явно не ожидал: он откинул тонкое покрывало, обнажив свое хрупкое тело, которое было облачено только в полупрозрачные шаровары с широким золотым поясом, и стал на четвереньки, прогнувшись в пояснице и соблазнительно оттопырив попку. Запах течки стал ещё более ярким, а видимое только распаляло альфу, который рычал от желания, от бессилия, от собственной слабости, от внутренних метаний, и не мог сделать то, зачем пришел, не мог убить мальчишку и не допустить собственного грехопадения.

Хидан сопротивлялся, постоянные тренировки, выдержка и опыт позволили ему сопротивляться, примерно минуту, а после сущность взяла над ним верх, и это было не удивительно, учитывая то, насколько симпатичным, заманчивым и обворожительным был омежка, покорившись альфе, но при этом и не утратив своей гордости. Что произошло дальше, альфа помнил смутно: было только изящное тело в его грубых объятиях – мягкое, податливое и отзывчивое, были поцелуи – аккуратные, исследующие, оставляющие метки, были ласки – нежные, чувственные, скользящие, и сладостный, дурманящий запах, который мутил разум, оголял инстинкты и вызывал восхищение своей чистотой. Все смешалось в зыбком водовороте, оставив в памяти лишь ощущение безграничной эйфории и обрывистые, запечатленные образы стонущего и выгибающегося под ласками мальчишеского тела, но сам миг обладания Хидан запомнил ярко, будто ослепительная вспышка, будто взрыв, будто прыжок с высоты, вот какие ощущения испытывал альфа, входя в девственное тело медленно и аккуратно, чтобы, в первую очередь, доставить удовольствие партнеру. Омежка был отзывчивым, пылким, страстным, шептал что-то бессвязное, выгибался навстречу, полностью раскрывался и отдавался целиком, без остатка, до каждого крика, до каждой капельки пота, покрывшего золотистую кожу, до каждого ответного движения и ответной ласки, до самого пика наслаждения, позволив альфе узнать, почувствовать и ощутить великолепие сцепки.

– Быстро одевайся, - командным голосом распорядился Хидан, спешно застегивая пуговицы форменной куртки.
– Я выведу тебя отсюда, - омежка ему понравился, но не потому, что отдался так безропотно и страстно, а потому, что было в нем что-то такое, что смогло тронуть этого бесчувственного, закаленного в тренировках и боях альфу, который, казалось, не был способен ни на какие чувства, а тут стал пленником завораживающих своей глубиной карих глаз мальчишки

– Нет, - омежка, совершенно не стесняясь своей наготы, встал на постели на колени точно напротив мужчины. – Я прекрасно понимаю, что вы не сможете это сделать, а если и сможете, то у вас буду проблемы. Пожалуйста, - мальчишка твердо, уверенно, без тени страха и сомнений посмотрел корпуснику в глаза, - убейте меня быстро

– Я… я… - военная выправка, дисциплина, устав, да и все правила корпусника отошли на второй план, стали абсурдными, раздражающими, ненавистными, а сам альфа впервые за всю свою жизнь почувствовал слабость, как физическую, так и ментальную. Руки мужчины дрожали и в то же время будто налились свинцом, лишая сил поднять оружие, глаза нашли себе точку в полу и смотрели на неё, не мигая, хотя перед ними до сих пор стоял образ решительного мальчишки с большими карими глазами. Смелости не было, не было уверенности, только сомнения и страхи, только отчаянные мысли и понимание, что мальчишка действительно прав – вдвоем им из этой комнаты не выйти.

– Я не могу, - едва слышно, обреченно и даже немного жалко выдохнул Хидан, впервые не в состоянии принять хоть какое-либо решение, не в состоянии найти выход, не в состоянии спасти понравившегося ему омежку

– Можете, - и вновь голос мальчишки был уверенным и бессомненным. – Возьмите пистолет, - это прозвучало, как приказ, но все так же мягко, с теми же журчащими переливами, ласково, чувственно, и альфа повиновался, поднимая с постели оружие и неуверенно сжимая его в правой руке

– А теперь прицельтесь и стреляйте, - услышав столь ранящие его слова, Хидан будто очнулся – резко вскинул голову и руку, сжимающую пистолет, одновременно, собравшись, вернув себе уверенность и трезвость рассудка – но это был всего лишь миг, ровно до того момента, пока мужчина вновь не увидел эти прекрасные карие глаза, и рука корпусника дрогнула, вмиг становясь влажной и снова подрагивая

– Вы – хороший человек, - мальчишка аккуратно, но при этом и не разрывая зрительный контакт с альфой, приподнял руки и прикоснулся тонкими пальчиками к руке корпусника, направляя пистолет себе точно в область сердца и большим пальцем чуть надавливая на указательный мужчины. – Будь счастлив, альфа, - омежка улыбнулся, мягко так, дружелюбно, с благодарностью, и плавным, едва заметным движением чуть сильнее нажал на указательный палец мужчины. Раздался хлопок, от которого Хидан вздрогнул, звук которого завибрировал в витках его энергетики, будто сливаясь с ним и пробирая всю сущность мужчины. Тонкие, теплые, нежные пальчики разжались, каштановые волосы слегка взметнулись, карие глаза полуприкрылись, изящное тело чуть выгнулось, а после плавно, с ужасающей грацией утонуло в шелках простыней, которые ещё хранили запах недавней близости. Альфа не мог отвернуться, кусал губы, сжимал кулаки, негодовал ментально, пытаясь заставить себя развернуться и уйти, но не мог, просто стоял возле кровати, не в силах оторвать взгляд от мальчишки, золотистая кожа которого до какой-то извращенной красоты, невероятно искусно контрастировала с цветом крови, в которую окрасились простыни под ним, и на губах которого застыла ласковая, умиротворенная, непорочная улыбка

Конец флэшбэка.

– Понимаешь, я же с ним в сцепке был, он же забеременеть от меня мог, - Хидан, покрутил в руках бокал с коньяком, всматриваясь в его золотистые переливы. – Я же, получается, и ребёнка своего убил

– Вы… вы не виноваты, - это все что сейчас мог сказать Киба, будучи ошарашенным и до едва удерживаемых слез пораженный рассказом. – Это все война и приказы свыше

– Нет, - категорично возразил альфа, и его биополе дрогнуло, резко взметнулось, выплеснуло просто невероятное количество энергетики, которая тут же развеялась, не причинив вреда омеге. – Я просто оказался слаб и беспомощен, слеп, в конце-то концов, просто инструмент, безродная игрушка, которой манипулировали ради достижения собственных целей. Я – трус, - на несколько минут повисло гнетущее молчание. Мужчина замкнулся, свернув свое биополе, а Инудзука просто не мог подобрать слов, ведь что можно сказать, как можно утешить человека, какими доводами оправдать его действия, если сам пепельноволосый не желал отпускать эти воспоминания и тем более не хотел сбрасывать из себя груз вины за содеянное

– Ну, да ладно, - Хагоромо будто очнулся и совершенно иным, уже привычным, слегка пристальным взглядом посмотрел на шатена. – Ты-то, мелкий, как? Лечение хоть помогает?

– Вроде как, - Киба не хотел говорить на эту тему с мужчиной, но не потому, что тот был альфой, а потому, что он не хотел обременять этого человека своими проблемами, не хотел ему доверяться, сближаться с ним, все ещё опасаясь, что в этой якобы заботе и дружелюбности есть какой-то подвох, хотя, возможно, были и другие причины, которые омега сам пока не хотел признавать

– Это хорошо, - Хагоромо вздохнул и поднялся. – Я пойду, ладно? – шатену показалось странным, что мужчина спрашивает у него разрешения покинуть его квартиру, будто надеется, что ему в этом откажут, что задержат, что позволят остаться, но Киба в ответ уверенно кивнул

– Да, идите, - Инудзука отвел взгляд и на секунду прикусил нижнюю губу. – Было приятно с вами пообщаться

– Тогда я приду ещё? – с некой надеждой спросил Хагоромо. – Может, завтра?

– Приходите, - пробубнил Инудзука, едва заметно кивнув. – Только мне завтра на первую смену, так что дома буду не раньше шести вечера