Сущность Альфы

– Здравствуйте, Орочимару-сан, - Собаку поклонился в ответ, причем со всем уважением и почтенностью, которыми он проникся к омеге за этот месяц, который был не просто опытным и профессиональным врачом, но и приятным в общении человеком. – У вас ко мне какое-то дело?

– Да, я бы хотел кое о чем с вами поговорить, - брюнет слегка нахмурился и отвел взгляд в сторону, даже его биополе слегка взволновалось, - но, думаю, на свежем воздухе разговор будет более приятным. Прогуляемся?

– С удовольствием, - и вновь какое-то нехорошее чувство шевельнулось внутри аловолосого: интуиция настойчиво подсказывала, что разговор будет не из приятных и касаться он будет именно Сая, но Гаара решил пока не торопить события и заранее не предаваться излишним волнениям, дабы позже обдумать ситуацию трезво и без лишних эмоций.

– Понимаете, Гаара-кун, - они прогуливались по больничному парку неспешным шагом, будто болтали о чем-то обыденном и маловажном, альфа даже подставил руку омеге, чтобы тот мог опереться о неё, чем брюнет и воспользовался, - последние анализы показали, что организм Сай-куна полностью восстановился, и, соответственно, теперь у меня больше нет причин, чтобы продолжать его лечение на стационаре

– Что вы этим хотите сказать, Орочимару-сан? – Гаару взволновали слова брюнета, но виду он не подал, даже его биополе не дрогнуло, оставшись спокойным и стабильным, но, похоже, доктор, в силу своего опыта, на каком-то интуитивном уровне, ощутил его беспокойство, приободряюще улыбнувшись

– Что пациент физически полностью здоров, более того, что произошедшее никак не повлияло на его репродуктивные функции, и он остался полноценным омегой

– То есть, Сай сможет родить? – это определенно была хорошая новость, но чувство беспокойства не покидало аловолосого, превращаясь в волнение, которое было уже трудно скрыть

– Сможет и не раз, - Орочимару кивнул, - но не сразу, конечно же. Придется повременить с беременностью не меньше года, но после можно будет смело обзаводиться детишками

– Орочимару-сан, почему вы говорите это именно мне? – речи доктора были болезненными, нет, просто разъедающими изнутри, ведь фактически у Сая был муж, который так и не соизволил подписать уже подготовленные Намикадзе документы на развод, а он же оставался для омеги никем, недодругом, если быть точным, который отчаянно скрывал свои истинные чувства и сдерживался, чтобы самолично не устранить помеху для их с Саем отношений

– Видите ли, Гаара-кун, - Орочимару чуть сильнее сжал руку аловолосого, очевидно, тоже волнуясь, но его биополе, которое, кстати, тоже ощущалось альфой слабо, осталось таким же мерным и слегка приоткрытым, - я, как врач, обязан выписать Сай-куна на этой неделе

– Как выписать? – Собаку резко остановился, чем заставил остановиться и доктора, который развернулся к нему лицом, медленно, с расстановкой, объясняя

– Как я уже сказал, у меня нет оснований, чтобы продлить ему стационарное лечение, - брюнет смотрел на альфу строго, как отец смотрит на сына, говорил отчетливо, пытаясь донести смысл каждого слова, подкреплял свои слова ментально, позволяя альфе всецело понять суть, как оказалось, проблемы, - поэтому-то я и обратился к вам. На днях я связался с семьей Акаши, но они отказались забирать сына домой, мотивируя это тем, что у него есть муж и собственный дом. После я встретился с главой клана Хаюми, но и тот отказался забирать Сай-куна, сославшись на то, что в его клане шлюхе, которая понесла от другого, не место. Ну, а сам муж Сай-куна, как вам известно, до сих пор под следствием, и пока ещё неизвестно, сколько времени продлится разбирательство столь витиеватого дела, так что выбора у меня нет, - доктор нахмурился, будто сказанное претило и ему самому, но у него, как врача, не было иного выхода.
– Я должен перевести Сай-куна в Омежью Келью

– Нет!
– резко запротестовал Гаара, одернув руку, которую все ещё сжимал мужчина, и не успев сдержать свое биополе, которое резким вихрем метнулось в сторону доктора и застыло буквально в паре сантиметров от него. – Извините, - альфа поспешно свернул свое биополе, нахмурившись и коря себя за опрометчивость и несдержанность

– Вот поэтому я и обратился именно к вам, Гаара-кун, - Орочимару простил альфе его порыв, слегка улыбнувшись, ведь он прекрасно видел и понимал чувства аловолосого, да и что скрывать, он и сам был на стороне этого человека, позволив себе отступить от профессиональной этики и поступить не как врач, а как человек. – Уверен, что вы сможете найти выход из этой ситуации

– Сколько у меня времени? – осведомился Собаку, усилием воли возвращая себе хладность и рассудительность

– Не больше недели, - Орочимару виновато развел руками. – Уж простите, Гаара-кун, но излишняя медлительность может вызвать подозрения

– Я понимаю, - естественно, Гаара осознавал, что доктор и так рискует, предлагая ему подобную авантюру, поэтому-то и не требовал от него чего-то большего, хотя сам срок показался аловолосому ничтожно малым, тем более для столь щепетильного дела. – Я постараюсь что-нибудь придумать

– Рад, что мы поняли друг друга, - Орочимару поклонился, выражая свое почтение и давая понять, что на этом разговор закончен

– Всего доброго, Орочимару-сан, - Собаку поклонился в ответ и спешно зашагал по аллее, сразу же пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации

Омежья Келья была отвратным местом, и так думал не только Собаку. Туда, в основном, попадали омеги, от которых отказались их семьи или которые сами изъявили желание провести остаток своих дней в затворничестве. Омежья Келья не была храмовым учреждением и полностью находилась на гособеспечении, просто порядки в ней были схожи с монашескими, а внутренний режим напоминал тюремный. Да, при Келье действовала больница и школа, вот только обслуживали в ней омег исключительно беты, даже не омеги и, тем более, не альфы, что вызывало дополнительные подозрения. В ареопаге не раз уже подымался вопрос об обоснованности допуска бет к подобной работе, но никакие проверки так и не смогли доказать, что те относятся к своим подопечным непотребно или же ущемляют их права, но у народа на слуху были ужасающие россказни о том, что омеги Кельи поддавались насилию со стороны бет, особенно в период течки, когда тело требовало партнера, да и Гаара сильно сомневался, что Саю там смогут оказать квалифицированную помощь.

Омега нуждался в заботе, он должен был чувствовать, что он кому-то нужен, что его не бросили, что о нем не забыли, а, исходя из слов доктора, получалось, что так оно и есть. Позиция главы клана Хаюми была понятна, ведь в любом случае он был на стороне своего соклановца, но вот родителей Сая Гаара понять не мог. Да, клана Акаши не существовало, это был просто род, пусть и большой, который возник не так давно после слияния двух мелких семей, и который претендовал на получения от государства статуса клана. Понятно, что семье, которая жаждала признания в обществе, не нужен был позор в виде гулящего омеги, но Сай ведь был частью этой семьи, именно он был пострадавшей стороной, он потерял ребёнка, был уязвим и одинок, он нуждался в поддержке, да и вообще Собаку не мог ни понять, ни принять то, что родители отказались от своего сына, поставив приоритеты рода выше собственного ребёнка. Но, как бы там ни было, ситуация была критической и требовала немедленного разрешения, которое альфа видел только в одном – выкрасть омегу и сбежать. Но это было опрометчивое решение, построенное только на собственных чувствах и подстрекаемое эмоциями, а Гааре нужен был реальный план, решение, которое сможет уберечь Сая от Омежьей Кельи и позволит ему быть рядом с любимым. В такой ситуации Собаку не придумал ничего лучшего, как обратиться за помощью к своему другу – Намикадзе Наруто.

После разговора с Собаку Орочимару вернулся в свой кабинет, будучи уже не столь угнетенным. Ему и самому, как омеге и как человеку, претила эта ситуация, возможно даже, он слишком близко принял её к сердцу, проникнувшись к омеге, который подвергся насилию и потерял ребёнка, неуместными для врача чувствами, но и обойти этот инцидент стороной Орочимару не мог. Ему было 26, когда неизвестный альфа похитил его и продержал в каком-то подвале целую неделю, методично насилуя и избивая по несколько раз за день, а после, когда закончилась течка, насильник просто придушил его и бросил, подумав, что омега умер, но Орочимару выжил, более того, забеременел от своего мучителя, что и стало началом его нелегкого жизненного пути. Все думали, что омега сделал аборт и поэтому стал бесплодным, но на самом деле Орочимару оставил ребёнка, потому что просто не смог убить живое существо внутри себя, пусть даже ненавидел его отца всем своим естеством, но ребёнка он ни в коем случае не винил в случившемся, любил его и считал только своим. Да, он отказался делать аборт, и жених бросил его, заявив, что не желает растить чьего-то выплодка, а омега его и не держал: значит, такова была цена любви – его любви к ребёнку и его жениха к нему. Орочимару тогда дал себе клятву сделать так, чтобы его ребёнок вырос достойным человеком, но счастье омеги длилось не долго.

На шестом месяце беременности у него случился выкидыш, причем после были серьезные осложнения, вследствие которых он и стал бесплодным как омега. Тогда, отвергнутый всеми, Орочимару покинул родной город и перебрался в столицу с твердым намереньем поступить в университет и учиться на врача, чтобы помогать в тех случаях, в которых ему самому не смогли помочь. Тогда же он и познакомился с Цунаде Сенджу, тогда же его приговор о бесплодности и стал окончательным, потому что даже, тогда ещё только начинающий врач, Цунаде подтвердила, что шансов на выздоровления у него нет, но Орочимару не сдался. Он посвятил себя учёбе, после работе, его руки приняли тысячи детишек, как у женщин, так и у мужчин, и каждому из них он по-доброму завидовал, видя счастье на лицах родителей или же подбадривая одиноких рожениц, заверяя, что в мире не без добрых людей и все у них будет хорошо. Да, Орочимару старался не падать духом и не думать о прошлом, да и вообще он стал совершенно другим человеком, оборвав все связи со своим кланом, западным кланом Шиин, и стараясь жить сегодняшним днем, вот только в последнее время, точнее чуть больше года назад, все изменилось.