Сувенир из Камбоджи

– Номер? – Валерий задумался, его квадратный лоб покрылся сеткой таких же квадратных морщин. – Нет, номер я не запомнил. То есть я бы его запомнил, у меня память хорошая, но у него номер грязью был замазан. Сразу видно, ворюга!

– Замазан, говорите? – разочарованно переспросил Маркиз. – Это плохо, что замазан. Значит, у нас нет полной уверенности, что это был именно тот пикап…

– Точно, тот! – не сдавался Валерий. – Да у него на морде… на лице было написано, что он ворюга!

– Это, к сожалению, к делу не подошьешь. А может быть, вы заметили какие-нибудь особые приметы на этом пикапе?

– Так у него же реклама была на борт наклеена! – оживился Валерий. – Кастрюли какие-то рекламировали. Барахло китайское наверняка…

– Про рекламу я знаю, – заверил свидетеля Маркиз. – Реклама – это не примета, ее поменять недолго. Мне нужно что-то более надежное. Следы аварии, к примеру, или еще что-то в этом роде.

– Следы аварии? – квадратный лоб Валерия снова покрылся морщинами. – А вообще-то было! У него левый поворотник был голубой, а правый желтый, неродной… наверняка разбил фонарь, а штатный поворотник не нашел или денег пожалел, вот ему и поставили другой, от «Жигулей»… Как только он подошел?..

– Поворотник неродной? – задумчиво переспросил Маркиз. – Ну, хоть что-то… Спасибо вам, Валерий Александрович, за то, что оказали помощь следствию!

– Всегда готов! – отчеканил свидетель. – А протокол подписать?

– Ах, ну да… – Маркиз вытащил из наплечной сумки чистый бланк. – Вот здесь подпишите, а я потом заполню.

– Если нужно, я и на суде могу подтвердить! – проговорил напоследок Валерий. – У меня на того гада прямо душа горит! Опять же за пожилых котов обидно…

– Спасибо, мы будем иметь в виду, – заверил его Леня.

После разговора с Валерием он позвонил своему старому знакомому, отзывающемуся на странную кличку Ухо, большому специалисту по автомобилям и прочим средствам передвижения.

– Привет, Маркиз! – прокричал в трубку Ухо, стараясь перекрыть какой-то рев и грохот. – Чего тебе надо? Я тут с одной машинкой вожусь, первый класс! Представляешь, настоящий «Форд-Мустанг» шестьдесят шестого года! Коллекционеры его с руками оторвут! А тебе вообще что нужно?

– Консультация! – ответил Маркиз как можно громче. – Мне нужно найти голубой пикап «мицубиси», у которого один поворотник штатный, а другой – от «Жигулей»…

– Что? – переспросил Ухо. – Извини, Маркиз, плохо слышно! Что тебе нужно? Поворотник для «мицубиси» из Штатов?

– Нет! – крикнул в трубку Маркиз. – Мне нужно найти пикап «мицубиси» с поворотником от «Жигулей».

– Поворотник для «Жигулей»? С каких это пор ты на «Жигулях» ездишь? Или это такой прикол? Подожди, я сейчас перейду в другую комнату…

– Мне! – крикнул Маркиз как можно громче, – нужно! найти! голубой! пикап! «мицубиси»! с поворотником! от! «Жигулей»!

– А чего ты так кричишь? – проговорил Ухо совершенно спокойным голосом.

Только сейчас Маркиз понял, что оглушительный рев и грохот в трубке затихли.

– Значит, тебе нужно найти голубой «мицубиси» с жигулевским поворотником? Ну, голубой пикап я тебе найду где-нибудь за час, а поворотник переставить – это еще минут двадцать… так что можешь через полтора часа подъезжать за своим пикапом. Так тебя устроит?

Леня часто обращался к Уху, когда ему нужна была для очередной операции какая-нибудь особенная машина, так что Ухо уже ничему не удивлялся. Он просто без лишних вопросов доставал для Маркиза любое механическое транспортное средство – от инвалидной коляски до бронетранспортера, один раз он пригнал ему даже трамвай, который увел из транспортного музея.

– Да нет, Ухо, – проговорил Леня, понизив голос на несколько децибелов. – Мне не нужна эта машина…

– Не поймешь тебя! – обиженным тоном перебил его Ухо. – То говоришь – нужна, то – не нужна… Если не нужна, зачем тогда меня от дела отрываешь? Я, между прочим, не баклуши тут бью…

– Да нет, Ухо, не обижайся, я тебе не просто так звоню! Мне эта машина нужна, но не в том смысле. Мне ее нужно отследить – узнать номер, имя владельца…

– А, так бы и сказал… – Ухо на мгновение задумался. – Говоришь, голубой пикап «мицубиси» с поворотником от «Жигулей»? Жигулевский поворотник на «мицубиси» ставить – это странно: возни много, а результат дурацкий. Такое, пожалуй, только Толька Балбес мог сделать – у него руки золотые, но сам… Балбес – он и есть балбес!

– А где мне этого Балбеса можно найти?

– Ну, если не сел четвертый раз за хулиганство или мелкую кражу, тогда в мастерской у себя возится, на Тринадцатой Красноармейской! Она напротив пожарной части. Ну, ты ее сразу узнаешь…

Через полчаса Леня подъехал к пожарной части на Тринадцатой Красноармейской улице.

На Красноармейских улицах, расположенных по обе стороны от Измайловского проспекта, неподалеку от Обводного канала, до революции размещались казармы лейб-гвардии Измайловского полка. Гвардейцы размещались по ротам, каждая рота занимала свою улицу, улицы так и назывались – Первая рота, Вторая рота и так далее. После революции их, разумеется, переименовали, при этом поступили очень просто – Первую роту назвали Первой Красноармейской улицей, Вторую – Второй Красноармейской и так далее.

Тринадцатая Красноармейская, куда приехал Маркиз, была тихая и малолюдная. То есть малолюдная – это правда, а вот насчет тишины вопрос неоднозначный, поскольку на этой улице размещалось множество гаражей и автомастерских, откуда часто доносился оглушительный шум.

Маркиз огляделся, чтобы среди прочих найти мастерскую Тольки Балбеса. Это действительно оказалось не трудно. Мастерские были разные – получше и похуже, почище и погрязнее. Некоторые – явно процветающие, с яркой неоновой вывеской и новенькими подъемными воротами, некоторые – давно нуждающиеся в ремонте. Но только одна мастерская резко выделялась из общего ряда. Ее и мастерской-то можно было назвать только с большой натяжкой, скорее это был полуразрушенный кирпичный сарай. Впрочем, когда-то здесь и правда был каретный сарай, и от тех легендарных времен на правой стороне ворот осталось кованое кольцо, к которому когда-то привязывали лошадей. Асфальт перед этим сараем был безнадежно разбит, и сквозь него пробивались какие-то особенно живучие растения. Левая створка ворот криво висела на одной петле, правая же и вовсе отсутствовала.

Воспользовавшись отсутствием этой створки, Леня вошел в мастерскую. Внутри было полутемно и тихо, только откуда-то из темноты время от времени доносились редкие глухие удары. Когда Ленины глаза привыкли к полутьме, он разглядел посреди мастерской маленький допотопный автомобильчик с горбатым кузовом – кажется, это была одна из первых моделей «Москвича». Из-под брюха автомобильчика торчали ноги в ботинках сорок шестого размера. Оттуда же, из-под брюха железной рухляди, время от времени доносились те самые глухие удары.

– Алло, шеф! – окликнул Леня владельца огромных ботинок. – Поговорить надо!

Удары прекратились, ноги дернулись вперед, потом назад, и из-под «Москвича» выбрался парень лет тридцати, огромного роста и с детским бессмысленным выражением лица. Если раньше Леня еще мог сомневаться, что пришел в нужную мастерскую, то теперь всякие сомнения отпали – перед ним был именно он, Толька Балбес.

Взглянув на Леню с высоты своего огромного роста, Балбес вытер руки обрывком промасленной тряпки и проговорил неожиданно тонким, высоким голосом: