Сувенир из Камбоджи

– Скажи лучше – глупая! Еще обрадовалась тогда: если кто увидит, так у меня отмазка хорошая, не одни же мы, а с подругой. В общем, несколько месяцев роман наш тянулся. А потом приходит как-то Антон домой злющий – да раз мне по морде! Ты, говорит, такая-сякая, совсем ума лишилась? Спишь с моим подчиненным, это же надо придумать! Знал, орет, что жена у меня полная дура, но не думал, что до такой степени! Я, конечно, держусь твердо – знать ничего не знаю, ни с кем ничего и никогда.

– Правильно! – горячо сказала Лола.

– Тогда он мне фотки на стол. А там мы с Максимом. В кафе сидим, смеемся, в машину я к нему сажусь, и на улице он меня обнимает.

– А в постели тоже есть? – ахнула Лола.

– Нет, этого не было, а то я бы со стыда сгорела… Антон тогда и говорит, что я идиотка и Максим тоже. У него, говорит, хобби такое, с женами начальников спать, чтобы те, значит, ему помогли по службе продвинуться. Только с Антоном, мол, такой номер не пройдет, потому что он сразу же Максима уволит. И еще много слов сказал, которые повторять не хочется.

– И ты поверила?

– Нет, конечно. Позвонила я Максиму, так, мол, и так, говорю, вот какое дело. А он тоже злой такой, это, говорит, ты так развлекаешься? Меня к своей коллекции решила приобщить, скучно, говорит, богатенькой дамочке, от полного безделья мужиков завлекает. Кто, говорит, на фитнес, а ты…

– Скотина какая! – не выдержала Лола. – А ты что?

– Ну, обида меня взяла, конечно, тем более что ни о какой коллекции и речи не шло! Вот не поверишь, но первый раз мужу изменила! Меня бабушка воспитывала, наверно, поэтому к некоторым вещам серьезно отношусь. И говорю ему так спокойно. Понятия, мол, не имею, о какой коллекции ты речь ведешь, но вижу, что нормального разговора у нас не получается. Посему простимся прямо сейчас. Извини, что неприятности у тебя служебные, но я ведь не скрывала, чья жена, ты знал, на что шел, и силой тебя никто не тащил.

– А он что? – жадно спросила Лола.

– А я не стала больше его слушать, трубку повесила. Уж его неприятности по сравнению с моими – ничто!

– Тем более что нет у него никаких неприятностей, – уточнила Лола. – С работы его твой муж не увольнял, выглядит неплохо, с Ольгой в «Дезире» обедает.

– Одна я кругом в дураках, – подытожила Алена.

– Терпи, доктор Мовсесян тебя больше недели в клинике не продержит, а уже три дня прошло, – сказала Лола на прощание.

– Ты откуда знаешь? – удивилась Алена, но Лола уже отключилась.

* * *

Поселок Земляничное оказался типичным унылым и незначительным поселением районного подчинения. В центре его располагались без какого-то порядка и плана несколько пятиэтажных хрущевских домов, окруженных чахлыми палисадниками и огородами. На первых этажах этих домов располагались несколько магазинчиков, пустующая парикмахерская и почтовое отделение, верхние же этажи были богато декорированы разноцветным сохнущим бельем. По сторонам от этого очага цивилизации тянулись две или три улочки, застроенные неказистыми деревенскими домами одинакового уныло-зеленого цвета.

Судя по данным ГИБДД, владелица неуловимого голубого пикапа обитала на одной из этих улочек, а именно на улице Иммануила Канта. Маркиз, конечно, удивился тому, что улица в заштатном поселке названа именем выдающегося немецкого философа, но вскоре этот факт нашел вполне прозаическое объяснение: на одном из домов висела мемориальная доска, из которой Леня узнал, что улица названа вовсе не в честь родоначальника классической немецкой философии, а в честь первого председателя поселкового совета, героически погибшего при тушении пожара на макаронной фабрике.

Мемориальная доска на доме была, но номера дома не имелось, как не имелось номеров и на всех остальных домах по улице Иммануила Канта, поэтому, чтобы найти жилище Степаниды Прокофьевны, Лене пришлось обратиться к немолодой женщине, которая шла по улице с тяжелой, громко бренчащей сумкой.

– Вы не подскажете, где тут дом номер двенадцать? – спросил Леня, опустив стекло и выглянув из машины.

Вместо того чтобы ответить, женщина бросила на Маркиза неприязненный взгляд и прибавила шагу. Леня пожал плечами и завертел головой, надеясь найти какого-нибудь более разговорчивого аборигена. Таковой тут же нашелся: по улице брел пьяненький дедок в лихо заломленной офицерской фуражке. Услышав Ленин вопрос, он приветливо заулыбался и проговорил, шамкая беззубым ртом:

– Двенадцатый дом, говоришь? Это, значится, Степаниду ищешь? Хорошее дело! Степанида, она вон в том доме живет, где елка. Только у нее сегодня нету.

– Чего нету? – удивленно переспросил Маркиз.

– Как – чего? – Старик захлопал глазами и громко шмыгнул носом. – А чего тебе надо, того и нету! Ты вот мне тут, как говорится, зубы не заговаривай и тень на плетень не наводи! Тебе конкретно Степанида для чего нужна?

– Ну, разговор у меня к ней имеется… – туманно ответил Маркиз, не собираясь посвящать в свои дела посторонних.

– Вот то-то – разговор! – усмехнулся дед. – И я о том же! Только у нее сегодня нету! Не о чем, как говорится, разговаривать!

Леня не стал продолжать забуксовавшую беседу. Он подъехал к указанному дедом дому, остановил машину возле ворот, подошел к калитке и заглянул во двор.

Возле крыльца копошилась по хозяйству пожилая коренастая тетка в резиновых сапогах и красном байковом халате. Она мыла водой из шланга огромную бутыль зеленого стекла. Эта тетка ничуть не походила на неуловимую Ирину Борисовну, зато ей гораздо больше подходило старозаветное имя Степанида, как и необычное отчество Прокофьевна. И еще… еще Леня убедился, что пришел по нужному адресу: рядом с домом на пятачке плотно утрамбованной земли стоял тот самый голубой пикап, на котором совсем недавно скрылась от него хитрая злоумышленница. Тот самый пикап, за которым Леня гонялся уже много дней.

– Степанида Прокофьевна! – окликнул Леня хозяйку.

Та распрямилась, привычно потерла поясницу, взглянула на Леню из-под ладони и проговорила то ли с сожалением, то ли с затаенным неодобрением:

– Нету сегодня, нету! Завтра приходи!

– Чего нету? – спросил Леня с прежним удивлением.

– А чего тебе надо? – осведомилась тетка. – Ты ко мне, мил человек, по делу или просто так?

– По делу, – заверил ее Маркиз.

– Ну, так я тебе и говорю – сегодня нету! Не варила я сегодня! – И тетка бросила взгляд на сарайчик, над крышей которого возвышалась высокая ладная труба.

Леня сложил все имеющиеся в его распоряжении факты: странные фразы пьяненького деда и самой Степаниды Прокофьевны, сарай с трубой, пустую двадцатилитровую бутыль на крыльце и понял, что предприимчивая гражданка Сверчок наладила у себя в сарае производство самогона. При этом продукт у нее получается такого высокого качества и такой приемлемой цены, что к ней не только наведываются жители Земляничного, но и приезжают покупатели из окрестных поселков и деревень.

Однако в эту идиллическую картину совершенно не вписывался голубой пикап и неуловимая Ирина Борисовна со своим таинственным спутником.