Сувениры Тьмы

Квартиру она выдраила в тот день до блеска — так, словно бы готовила гостиничный номер к визиту принца Уэльского. В жилище продюсера не осталось ни единой соринки, ни единой пылинки, ни малейшего застарелого запаха, которые могли бы испортить настроение Юлькиному кумиру. Окинув взглядом результаты своей деятельности, Темная Роза поняла, что может гордиться собой.

Потом она пошла на кухню и, включив плеер (в который, естественно, был заряжен МР3-диск с песнями Rene Magritte), принялась готовить блюда, которые заказал к ужину Перегруз. "Подумать только, — думала девушка, нарезая картофель аккуратной соломкой, — сегодня я буду кормить самого Даниэля Дроу. И Ленни Дрима! Могла ли я представить себе, что это станет явью?".

Представить себе это она, конечно, могла — и представляла не раз в своих фантазиях, где Даниэль становился ее любовником. Но вот по-настоящему поверить в такие вещи, принять как данность, что всё это — реальность, а не сон… пожалуй, до конца поверить в это она не могла до сих пор. И занятия, которые поручил ей Горличев — они на самом деле были очень кстати, иначе Юля все ногти себе изгрызла бы в ожидании заветной встречи. Именно чтобы избавиться от мандража она выметала пыль из-под шкафов и по три раза протирала каждый подоконник.

Когда с готовкой было покончено, Юлия пошла в спальню и прилегла передохнуть. Конечно же, ей снова снились поцелуи и объятия Даниэля Дроу. Но сон девушки был чутким — и скрежет ключа в замочной скважине разбудил ее.

Юлька соскочила с кровати и выбежала в прихожую. Перегруз уже заходил в квартиру, держа в руке здоровенную сумку. А за его спиной маячили те самые силуэты, которые она когда-то наблюдала в концертном дыму екатеринбургского клуба.

Тут Роза осознала, что одета совсем неподобающим образом для встречи столь высоких гостей. На ней был простой спортивный костюм, в котором девушка привыкла ходить по квартире — тогда как встречать Даниэля Дроу, в ее представлении, полагалось "во всем блеске готического великолепия". Но Юля так волновалась, что попросту забыла надлежащим образом одеться и накраситься. "Черт, как же стыдно", — думала она, неловко топчась в прихожей. Тем временем в квартиру, вслед за ее хозяином, вошел клавишник Rene Magritte, Ленни Дрим.

— Привет, — сказал он, дружелюбно глядя на Волошину. — Ты, должно быть, Юля?

— Да, — кивнула Темная Роза, после чего ее челюсти срослись друг с другом. К счастью, в течение следующих десяти минут ее никто ни о чем не спрашивал — иначе от волнения Юлька точно наговорила бы каких-нибудь глупостей.

Вслед за Ленни в коридор вошел — точнее, вплыл Даниэль. И для Юли Волошиной все сразу стало другим. Она словно бы оказалась в волшебном эльфийском лесу, наполненном дивными звуками и волшебными ароматами. Так всегда бывает, когда оказываешься рядом с любимым человеком — но любовь, которую Юля Волошина испытывала к Даниэлю Дроу, была, наверное, во сто крат сильнее любой обычной любви. По крайней мере, так считала она сама.

Это благостное ощущение не покинуло ее и после того, как они вчетвером уселись за стол на кухне и принялись ужинать. Юлька почти не притронулась к еде — сидела, не отрывая взгляда от лица Даниила. Исполнилась еще одна ее заветная мечта — увидеть, какой он в быту, вблизи, на расстоянии вытянутой руки. Как оказалось, он и в домашней обстановке сохранял вокруг себя ореол загадочности. Даже свой знаменитый кожаный плащ не снял, так и сидел в нем за столом. Он мало говорил и почти не смотрел по сторонам, все время оставаясь спокойным и серьезным. На Юлю же певец и вовсе не обращал внимания. Когда они с Дримом только вошли в квартиру, Дроу лишь сдержанно кивнул ей в знак приветствия, приняв, вероятно, за сожительницу Перегруза (формально, конечно, так оно и было, но сама Юля себя таковой вовсе не считала). Сейчас, во время ужина, ему, казалось, не было до нее вообще никакого дела. И, разумеется, он не узнал ее, хоть они уже и виделись несколько лет назад в ее родном Ставрополе.

— Кстати, Даня, это та самая девушка, которая хочет сделать арты для альбома, — сказал Перегруз, когда ужин был закончен, и Волошина, собрав со стола тарелки, отнесла их в раковину. — Помнишь, я тебе на мобилу присылал ее работы?

"Ну наконец-то!", — пронеслось в голове у Темной Розы.

— О! — впервые за все время его пребывания здесь, Даниэль улыбнулся. — Юля, да? Мне понравились твои рисунки.

— Я ваша давняя поклонница, — не придумав ничего лучшего, промямлила Волошина, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. — Рада, что они вам понравились.

— Ой, да ну что ты! — рассмеялся Даниил. — Зачем на "вы"? Я ж еще молодой.

— Паша сказал, что вы их хотите использовать для оформления альбома, — робко промолвила Юля.

— Вообще да, — кивнул Дроу. — Только не сейчас, а чуть позже. Наш продюсер, Нино — он хочет, чтобы "Ядерный сон" оформляла его сестра. Тут я бессилен, извини, — развел он руками.

— Но на следующем альбоме мы точно будем работать с тобой, — подал голос Дрим. — Мы уже решили.

— А когда следующий? — Юлька и сама не верила, что у нее хватило духу это спросить.

— Записывать собираемся ближе к концу года, — ответил Дроу, — но все тексты уже готовы. Осталось музыку для них сочинить. Это по Серегиной части, — вокалист кивнул в сторону Дрима. — Если пить много не будет, то быстро управится.

— Ой, кто бы говорил, — фыркнул клавишник.

— Кстати, насчет выпить, — встрепенулся Перегруз. — Вы "Ягер"-то привезли?

— Ну а то как же, — усмехнулся Дрим. — Съездить в Германию и не привезти "Ягера"… что же мы, идиоты, что ли?

Сергей прогулялся в коридор и вернулся с большой бутылкой "Ягермайстера" — легендарного немецкого охотничьего ликера.

— А зачем за ним в Германию ездить? — удивилась Юля. — Его же и в наших магазинах продают.

— Продавать-то продают, да не всегда настоящий, — хмыкнул менеджер. — С Германией хотя бы не ошибешься. Не выйдет так, что какой-нибудь таджик в колпинском подвальчике в твою бутылку пописал.

— А что, и так бывает? — изумилась Юля.

— Нет, ну это гипербола, конечно, — усмехнулся Перегруз. — Но вообще случаи отравления людей поддельным алкоголем имеют место быть. Поэтому нельзя упускать возможность насладиться его истинным вкусом. Кстати, Юля, нарежь там колбаски, сыру. Закусывать надо.

Волошина двинулась к холодильнику. В этот момент на телефон Даниэля Дроу пришло СМС-сообщение. Прочитав его, музыкант резко поднялся со своего места.

— Мне нужно ехать, — сообщил он присутствующим.

— Хорошо, — мгновенно отреагировал Перегруз, но Юля заметила, что при этих словах Даниила он сильно помрачнел. — Когда вернешься в строй?

— Ну, — пожал плечами Дроу, — Завтра вечером, может быть. — Ты насчет пресс-конференции договорился уже?

— Конечно. Послезавтра.

— А, ну тогда я постараюсь пораньше освободиться, — Даниэль исчез в прихожей. Через несколько минут оттуда донесся звук закрываемой двери.

— А куда это он? — удивленно спросила Юля.

— Он поехал к… — начал Дрим, но менеджер не дал ему закончить фразу.

— Я как-нибудь потом расскажу, — сказал Павел. — Хотя, наверное, лучше бы тебе вовсе этого не знать.

Остаток вечера прошел в достаточно неловкой обстановке. Перегруз и Дрим, в основном, обсуждали рабочие моменты. Юля почти не слушала их. Она была шокирована странным поступком своего возлюбленного. Даже рассказ Ленни о поездке в Германию и работе над альбомом в студии Нино Круппа — рассказ, который в другое время она выслушала бы, затаив дыхание — сейчас почти не вызвал интереса.