Суверен

Хватит с меня ожидания ответов. Я вышел в холл и поднялся по лестнице. Ее дверь была закрыта, но до меня донесся голос. Я подошел ближе и прислушался.

— Просто скажи мне, в чем дело. Почему ты остаешься? Мы могли бы сбежать. Я бы забрал Лауру. Что тебя здесь держит?

Ответ я не расслышал. Кулаки сжались при мысли, что грубые руки Дилана отняли ее голос.

— Хорошо, — вздохнул брат. — Просто хотел, чтобы ты поделилась этим со мной. Я мог бы помочь, знаешь?

Еще одна пауза.

— Да, я останусь на ночь. Только схожу к себе и сброшу эту удушающую одежду. Рене уже положила тебе какую-то пижаму. Нужно помочь переодеться?

Через мгновение Тедди засмеялся.

— Виноват. Ладно, сейчас вернусь.

Я отошел в сторону, когда дверь открылась. Тедди тихо закрыл ее и посмотрел на меня неумолимым взглядом.

— Чего тебе?

— Я хочу ее увидеть.

— Нет. — Парень скрестил руки на груди и заблокировал дверь.

— Что ты делаешь?

— Я буду стоять здесь столько, сколько потребуется. Ты не увидишь ее. Не имеешь права после того, что сделал. — Его характер напомнил мне мой собственный.

— Если мне придется пройти через тебя, я пройду.

— Отвали, Син. Ты бросил ее здесь избитой и сломленной. Сорвался в Европу с блядской Софией Оукмэн, в то время как Стелле пришлось лечиться после тех пыток, которым ты ее подверг. А затем ты даже не даешь ей возможности объяснить, что случилось с Люцием. — Его брови сошлись вместе, настоящий гнев окрасил лицо. — А после заставляешь ее спать в сарае и ждать ту пизду Софию на цыпочках. — Его голос превратился в шипение. — Ее почти изнасиловали из-за тебя.

Он рассказал лишь часть моих настоящих грехов против Стеллы. Меня подбодрило то, что он не знал остального.

— Все это, может, и правда. И несмотря на это, я войду в эту дверь. — Я никогда не бил Тедди и не хотел начинать, но ревущая внутри меня потребность быть со Стеллой заглушала все остальное.

Тедди выдохнул через нос.

— Ты собираешься причинить ей боль?

Не сегодня.

— Нет.

— Собираешься извиниться?

Я попробовал это слово, горькое и гнилое. Тем не менее, если оно поможет мне пройти мимо Тедди без насилия, я сделаю это.

— Да.

— За все? — Он наклонился ближе.

— Да.

— У меня есть твое слово?

Я кивнул.

— Да.

— Тогда можешь войти. Только знай, если я услышу от Стеллы, что ты хотя бы сказал что-то, что ее расстроит, я сделаю все возможное, чтобы надрать тебе задницу. Заведомо знаю, что не выиграю, но я уж постараюсь. Ты меня понял?

Как в этой испорченной семье появилась такая красивая душа, как у Тедди?

— Да.

— Хорошо. Дай ей время переодеться. — Брат отошел от двери и бросил на меня еще один острый взгляд, прежде чем направиться к нашему крылу дома.

Я подождал несколько мгновений, предвкушение рвалось из моей груди, как лев с поводка. Кровать заскрипела, а затем наступила тишина. Я подождал еще немного для верности, прежде чем положить ладонь на дверную ручку.

Повернул ее и проскользнул в комнату. Стелла лежала, свернувшись клубочком, спиной ко мне. Глубокое дыхание было ровным и медленным.

Ее умиротворенно лежащая фигура была запредельно соблазнительна, и я так долго не думал ни о чем, кроме нее — пусть даже с тоской и ненавистью, — что все, что я мог сделать сейчас, — это смотреть. Теперь она была моей. Больше никаких любопытных глаз. В брюках стало тесно, но я упрекнул себя за то, что уж слишком быстро согласился с правилами Тедди.

Тихо снял рубашку и штаны. Скользнул в ее кровать, что было похоже на возвращение домой, и впервые за многие месяцы адский огонь, пылающий в моем сердце, угас до углей. Я просунул руку под ее голову и прижался к ее спине. Ощутив ее, хотелось застонать. Пока я не прикоснулся к Стелле, моя кожа казалась онемевшей, а затем она ожила от ощущений.

Стелла пробормотала что-то и вжалась в меня, ее волосы защекотали мой нос, когда я притянул ее ближе. Мне было плевать, что она приняла меня за Тедди. Все, что я хотел, это ее в моих руках. Все затихло во мне, доли моего мозга, всегда рассчитывающие или планирующие, наконец, выключились.

Ее дыхание изменилось, и она зашевелилась.

— Тедди. Ты эм… как бы упираешься в меня своим… — Ее голос походил на хриплый шепот, и я снова пожалел, что не убил Дилана.

Она повернулась ко мне лицом и с ужасом отшатнулась.

— Что ты здесь делаешь? — Она толкнула меня в грудь, но я поймал ее в свои объятия. И больше не отпускал.

— Остановись, пожалуйста. Ты только больше себе навредишь.

Она не прекратила, только принялась бороться изо всех сил, как дикая кошка в моих руках.

Я уткнулся носом в ее волосы.

— Стелла, пожалуйста. Я виноват. Мне так жаль.

— Жаль? — замерла она. — Это даже близко... — она с трудом сглотнула, — не оправдывает то, что ты сделал.

— Знаю. Но я исправлю это перед тобой как-нибудь. Все исправлю.

— Ты не можешь ничего исправить для меня. — Ее голос сломался, боль в нем пронзила меня глубже, чем, я думал, возможно.

— Смогу. — Я погладил ее по щеке. — И исправлю. Вот увидишь.

Она отстранилась от моего прикосновения.

— Женившись на Софии?

— Я никогда не женюсь на ней.

— Но ты был с ней все это время. — Ее глаза заблестели при слабом освещении.

— Я никогда не прикасался к ней. Клянусь. У нее есть другой. Я был с ней только, чтобы угодить Кэлу. Конечно, они думают, что я женюсь на ней после того, как стану Сувереном. Но этому не бывать. — Время с Софией превратилось в мой личный девятый круг ада. Скучные, эгоистичные и жестокие — мы были идеальной парой. Я уже хотел, чтобы она умерла за то, что причинила вред Стелле, и необходимость проводить с ней время только заставляла меня придумывать различные ужасные способы для воплощения этого желания.

— Я не спала с Люцием, — покачала головой Стелла. — То есть, спала, но мы никогда…

— Знаю. — Я поцеловал ее в лоб. — Прости меня.

— Я верю тебе. — Она еще больше расслабилась в моих объятиях, хотя напряжение не пропало до конца. — И что будет, если ты не женишься на Софии?

— Мне все равно. Кэл постарается отомстить. Я не уверен, что он сделает. Это не будет красиво. Ничего, что приблизит открытую войну между нашими семьями, но отношения будет натянутыми.

— Он пообещал меня Дилану.