Суверен
Шрифт:
— Леон Руссо. Он просит поговорить с молодой леди, с которой вы пришли.
Мое сердце ухнуло вниз при упоминании имени отца. Я не видела его после суда, хотя Син рассказал, что он с ним сделал. Это было ужасно, но я поняла, зачем это было нужно.
Синклер откинулся назад и посмотрел на меня, его губы сжались в тонкую линию.
— Блядь. Должно быть, он видел, как мы приехали. Я пошлю его.
— Нет. Он может увидеть меня, если захочет. Я имею в виду, нас вдвоем. — Я взяла его за руку и сплела наши пальцы. — Пусть увидит, что мы вместе.
— Ты уверена?
— Да. Думаю, что
— Впусти его. — Син оттолкнул телефон.
Я попыталась встать.
Меня удержали на месте.
— Он может увидеть тебя здесь со мной, где тебе и место.
— Помечаешь свою территорию? — Я ткнула плечом ему в грудь.
— Если хочешь, чтобы я помочился на тебя, чтобы пометить как свою, не вопрос. — Он впился пальцами в мои бока, и я изогнулась, стараясь не рассмеяться. — Это да?
— Нет. — Я взяла его ладони в свои, когда дверь открылась.
Мое недолгое веселье угасло, когда отец с печальным выражением на лице, хромая и сгорбив спину, вошел в кабинет. Меня охватила столько эмоций, что показалось — ещё немного, и я могу взорваться от их бешеного натиска. Из всех чувств победила жалость.
Отец опустился на стул напротив стола, когда секретарь закрыла дверь.
Его налитые кровью глаза встретились с моими, и он протянул левую руку, на месте кисти которой был серый бинт.
— Посмотри на меня. Я разрушен.
Син заговорил сквозь стиснутые зубы.
— Вы заслужили то…
— Позволь мне, хорошо? — Я сжала его предплечье, и он замолчал, хотя обнял меня за талию. Вновь встретившись глазами с отцом, я сказала: — Продолжай.
— Ты мне нужна, Стелла. Мне нужен кто-то, кто позаботится обо мне. Деньги… — он покачал головой, на его глазах появились слезы. — Все пропало. Никто не заботится обо мне. Дилан не разговаривал со мной несколько месяцев. Мне нужно, чтобы ты вернулась домой. Пожалуйста.
— В тот дом, что ты сжёг дотла?
Подняв брови, он покачал головой.
— Кто тебе это сказал? Он? — Отец бросил взгляд на Сина. — В дом ударила молния. Проклятые страховщики не выплатили страховку. — Его голос наполнился горечью, а верхняя губа изогнулась в усмешке. — Мне дали лишь половину положенного.
Я видела его насквозь, словно он был стекляшкой в солнечный день.
— Так и не можешь сказать мне правду, даже сейчас?
— Какую ложь он тебе наплел? Он настроил тебя против меня. Ты сидишь на его чертовых коленях, как домашнее животное! — Когда отец повысил голос, Син напрягся подо мной. Я погладила его по предплечью, пытаясь усмирить бушующего внутри него зверя, которого я почувствовала.
— Син рассказал мне правду. И показал мне твою подпись. Хватит врать. — Хрупкая любовь, которую я испытывала к нему, распадалась на части, уносимая ветром его лжи.
— Ее можно подделать. Тебе это известно. Почему ты ему веришь? Он тот, кто подставил меня, преследовал, осудил на основании лжи. Ты не помнишь?
— Я помню, что верила в тебя так сильно, что пожертвовала
собой, чтобы спасти тебя. Еще помню, что приняла свою судьбу, так как это означало, что ты будешь в безопасности. — Я встала и уставилась на него. — А потом мне сказали правду. Ты втравил нас в это. Твоя ложь, твои аферы. — Я уперлась ладонями в стол. — На сколько тебе хватило миллиона?— Что? Нет. Миллиона не было. — Он посмотрел на Сина. — Что ты ей сказал?
— Смотри на меня. Он сказал мне правду. На сколько?
Отец пробормотал что-то и покачал головой.
— Н-нет. Все было не так. Я был…
Я хлопнула рукой по столу.
— На сколько?!
Он закрыл лицо ладонью.
— Всего на несколько месяцев. Я… я думал, что смогу как-нибудь тебя вернуть. Сохранить деньги и вернуть тебя, но он забрал тебя и оболгал меня перед тобой.
— Ты вообще слышишь себя? — Меня поразило понимание, и я выпрямилась. — Ты веришь в свою ложь, не так ли? На самом деле думаешь, что невиновен в том, что смог продать меня и в то же время утаить это от меня.
— Ты просто мне нужна. Моя рука. Он отрубил ее, и это все его вина. Он стал причиной всему. — Отец находился на грани между плачем и криком и указывал дрожащим пальцем на Сина. — Он хотел тебя с самого начала, с того самого момента, как увидел.
— Это единственная правда, которую вы сказали. — Син встал позади меня и положил руки мне на плечи. — Думаю, вам пора уходить, мистер Руссо.
— Она моя, — прорычал мой отец, напомнив больше животное, чем человека. — Ты не можешь ее удержать. Ее мать однажды попыталась забрать ее у меня. Для нее все не очень хорошо закончилось.
— Забрать меня у тебя? Она никогда не пыталась... — Мои колени ослабли, и я прислонилась к столу, ища опоры. — Ты… это был ты? Что ты с ней сделал? — Лицо моей матери мелькнуло перед глазами. — Что ты сделал?!
Отец снова изменился — неистовство ушло, на его месте появилась слабость.
— Пожалуйста, Стелла. Ты мне нужна. Пожалуйста.
Голова закружилась, свет в комнате померк.
— Ты сказал, что это было самоубийство. Это было объявлено самоубийством.
В ответ лишь кивок.
— Да, самоубийство. Пойдем со мной.
— Ложь! — крикнула я и попыталась обойти стол. Я хотела вскрыть его, пока, наконец, не прольётся истина. Син обнял меня и удержал на месте.
— Я предлагаю вам уйти сейчас, мистер Руссо. Я бы с удовольствием посмотрел, как она уничтожит вас, но это может причинить ей боль, а я не могу допустить этого.
— Ты мне нужна. Пожалуйста, пойдем со мной. Пожалуйста. — Его слезная просьба заставила желчь подняться в горле, но все, что я видела — моя мать, ее теплая улыбка и грустные глаза.
— Я предупреждаю вас, мистер Руссо, — тихо произнес Син, наделяя ненавистью каждое слово.
— Ты убил ее. Ты убил ее, не так ли? — это было вопросом, но ответ хранился в его склоненной голове. Ложь наконец-то иссякла.
— Я думал, что мы получим больше денег на жизнь. Скажем, что это был взлом. Но не сработало. Страховку не заплатили, потому что ее смерть признали самоубийством, а у меня были долги. Мне жаль. Я бы никогда не сделал тебе больно. Пожалуйста…
— Я предупреждал вас. — Син отпустил меня.