Суженый
Шрифт:
Он и сейчас почти пол ночи стоял, над чашей, в которой ему виделись шевелящиеся черные щупальца и улыбающееся лицо его личного кошмара. Шаум был великим воином, однако даже и сейчас, глядя в лицо врага, он испытывал суеверный страх. И счастье, что их разделяет грань миров…
И вдруг эта грань, всегда стоявшая непроницаемой стеной, прорвалась, как поверхность воды на обычном водоеме. А из нее стремительно полезли гибкие черные жгуты, обвиваясь вокруг его туловища, шеи и рук. Обвили мгновенно и стали сдавливать, затягивая его внутрь. туда, где в глубине зеркала виднелась пасть.
Жрец
— Прорвался таки? — сумел он выдавить сквозь зубы.
— А ты думал, этого не случится? Не надо было давать женщине смотреться в зеркало, женщины всегда рушат игры мужчин.
— Оставь, ты бы сам не справился.
Белый Змей был великим воином, и даже страх смерти, заставлявший его тело деревенеть от напряжения, не лишал его способности биться до конца, а главное, мыслить. Сейчас он заговаривал твари зубы, тянул время.
— Ты прав, мне помогли.
— Не буду спрашивать кто, ты все равно не скажешь, — прошипел Змей.
— Ну почему же, вы все равно проиграли. Могу сказать, порадуйся напоследок. Это Элкмар. Что, не ожидал?
Большого усилия Шауму стоило сейчас выстоять. В груди почти не осталось воздуха, и все равно он засмеялся, ответив теми же словами:
— Ну почему же. Ты меня не удивил, предают те, кому мы верим.
А сам наконец дотянулся кончиком хвоста до спрятанного среди его бесчисленных кос острого обломка драконьего гребня. И полоснул им по щупальцам раз, другой, третий, прошипев сквозь зубы:
— Не торопись трепаться, ты еще не победил. И сделай одолжение, убери от меня свою тварь, Джейдок!
Обрубки шлепнулись на пол, остальное немедленно втянулось вглубь зеркала, закрывая грань в другой мир. Шаум откинулся назад на хвосте, в изнеможении прикрыв глаза. Когда дыхание выровнялось, он осмотрел себя и мрачно усмехнулся. К старым отметинам на его теле добавились новые, похожие на татуировки отметины и шрамы. Но это мелочь.
Потянулся, нашаривая рукой один из амулетов и сжал его в ладони. Амулет налился огнем. 6се правильно, ему нужен был Раад.
Несколько дней выматывающего ожидания. Ночью оно становилось особенно невыносимым, потому что день повелителя может быть наполнен бесконечными делами, а ночью наступает время мыслей, их уже невозможно отогнать. И полог тишины, сквозь которую он пытался дотянуться…
Мгновение, и защитный купол, скрывавший долину, разорвало. На Раада разом обрушилось все. Все отголоски ее чувств, и под конец, финальной вспышкой — ее страх.
В тот же миг его выбросило к ней. Но слишком поздно в этот раз.
Он только успел увидеть, как закрывается, поглощая ее, зеркальная стена другого мира. А его отсекло на границе. Но связь осталась, она тянулась тонкой нитью сквозь толщу пространства. Уходила в никуда, но не обрывалась.
Ошеломление, бессильная ярость накрыла его.
И осознание.
Только сейчас Раад понял, что видит перед собой. Это было зеркало истины, такое же как в сердце гор, только гораздо мощнее. Зеркало, молчавшее столько лет. А может, и не молчавшее, просто его наставник хранил его в тайне для особого момента? Но если он
способен был сотворить это здесь. что мешало точно так же открыть для Джейдока и другие купели. И смерти женщин без видимых причин в таком случае понятны.Просто… Раад ведь, как и каждый из драконьих принцев, выросших в этой долине, не раз плескался в этой самой купели. Он обожал старого учителя…
И даже не подозревал.
Зачем? Зачем ему это было надо?!
— Элкмар, как ты оправдаешься? — тихо спросил он, до боли сжимая кулаки.
— Это был ее выбор.
Раад резко обернулся. Учитель Элкмар, которому он верил безоговорочно, стоял за его спиной.
— Ты лжешь. Я чувствую ее страх! — Раад шагнул к нему, проговаривая вслух слова пророчества:
«Далекая женщина из другого мира, ее выбор сдвинет чаши весов судьбы.
Победит тот, кого она полюбит и назовет суженым».
— Раад, мальчик мой, ты всерьез веришь, что судьба мира может зависеть от любви женщины? Я думал, ты умнее. Любовь вообще дешевый товар. А уж любовь женщины? Она вообще ничего не стоит.
— Но зеркало истины никогда не лжет.
— Конечно, мой лучший ученик, ни слова лжи. Ее выбор уже сдвинул чаши весов судьбы. И потом, — он двусмысленно усмехнулся и подмигнул. — Не стоит недооценивать Джейдока, в отличие от тебя, он мастер добиваться от женщин любви.
Слова казались потоками мерзкой грязи, еще более отвратительной, чем черные твари. Но отвратительней всего Рааду сейчас казалась его собственная глупость. А в душе разливалась отрава, горечь адская. Однако именно это и помогло отсечь эмоции и вернуть себе способность мыслить.
— Выбор должен быть добровольным, — проговорил Раад.
Улыбка на лице Элкмара стала шире.
— Выбор и был добровольным.
Рааду вдруг отчетливо вспомнился момент, когда он впервые увидел Снежану. Ее растерянность. И как эта падаль Ноэл Этуэнн кричал, что получил результат.
…Получил в кратчайший срок! Раад! Она согласилась!
Обман.
— Какая разница? — пожал плечами Элкмар. — Главное, что она согласилась.
— Но я чувствую угрозу для нее. Ее страх.
— Страх — это хорошо. Он обострит все чувства, поможет победить сомнения и сделает наслаждение острым. Должен же ей достаться утешительный приз?
Напоследок.
Каждым словом он поворачивал нож в ране Раада, кромсал ему душу. Он смотрел на Элкмара и понимал простую истину. Женщина для него, просто отработанный материал. Ей больше нет места в его планах, и что с ней дальше будет, даже спрашивать не имело смысла.
Но кое-что все же имело смысл.
— Тебя будут судить Элкмар — учитель драконьих принцев, — проговорил Раад. — А после суда казнят.
На что усмехнулся, смерив его взглядом:
— Сначала сумей меня поймать.
И раньше, чем Раад успел среагировать, исчез, словно растворился.
Пусто и темно, и только боль в душе и текущая в купель вода. Больше ничего.
Раад стоял, закрыв глаза. Сейчас ему претило ловить предателя. Потом. Все это потом. Сейчас его пожирал гнев на себя.