Сва

– Думаешь, я сплю? – Лави сидела на подушках, опершись спиной о стену.

В тёмных глазницах стыл неподвижный, пугающий взгляд.

– Скажи, что происходит? Тебе плохо со мной? – Сва сел рядом, обнял, посмотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть в них знакомый тёплый свет.

Она покачала головой:

– Я тебе скажу, кто я, и ты всё поймёшь.

Сва тут же закрыл ей рот поцелуем:

– Не надо, я не мальчик.

– Совсем не то, подожди! – Лави отстранилась и закрыла лицо руками, а когда отвела их, он услышал другой, хриплый голос:

Я пришла в этот мир, чтоб исчезнуть,в поцелуях чужих…

Сбилась, миг помолчала:

в поцелуях слепых раствориться.Глупо верить, любить и молитьсяна краю торжествующей бездны.

Закрыв глаза, она шептала всё тише:

Как расстаться мне с жизнью убогой,улететь в синеву, словно птица?Вижу всюду мертвенные лица,слышу оклики смерти…

– …из гроба, – сквозь зубы выдохнула и в упор, мрачно глянула. Стало нестерпимо. Сва рывком поднялся, шагнул к окну, вплавил лоб в ледяное стекло и с силой зажмурился.

– Дальше там про Бога и ещё… – услышал за спиной. – Не хочу продолжать. Пойми…

Он обернулся, опять сел рядом. Лави прижалась к его плечу, провела ладонью по груди:

– Я должна была встретить тебя намного раньше, тогда бы я так не написала. После всех мэнов, которые у меня были – не обижайся только! – вдруг, под конец, встретился ты.

– Какой конец, ты о чём? – перебил он и, не замечая обиды, с ласковой силой тряхнул её за плечи.

Лави будто ничего не слышала:

– Встретился, когда уже страшно стало полюбить. А так ждала любви, всё бы за неё отдала. Но теперь не могу, ты со мной погибнешь. Лучше я одна…

Он закричал и вскочил с кровати:

– Это креза полная! Забудь эти слова! Забудь свои стихи проклятые!

– Забуду эти – будут другие, ещё хуже.

– Ты должна всё забыть! Все свои мысли чудовищные!

– А как забыть? Неужели не чувствуешь, что смерть всегда рядом?

– Нет, прошёл этот юношеский бред! Осталась только любовь, – Сва опустился на пол перед нею, ужасаясь своей догадке, спросил. – Ты что, на наркоте подсела? Скажи честно! У тебя клины. Брось, Лави, умоляю! Всё пройдёт, мы с тобой будем вместе. Я полюбил тебя, это навсегда.

Она опять сорвалась в бессильный плач:

– Раньше всё было так ясно. Просто, до ужаса. Я только ждала, когда всё кончится. И вдруг появился ты.

– И вдруг появилась ты! – с силой вскрикнул Сва. – Теперь всё будет по-другому! Любовь всё изменит, веришь?

Она жалко улыбнулась и замотала головой, не вытирая слёз:

– Я слишком далеко ушла. Слишком поздно. Невозможно любить, умирая.

– Почему, умирая? Не говори так, не мучай себя и меня!

Она долго смотрела в пустое окно, будто чего-то ждала или слушала в себе:

– Милый, мы ведь не навсегда родились – только на миг. На миг, как ты вчера спел мне, помнишь? С первого удара, ещё девчонкой, я почувствовала, что в жизни всё будет страшнее, что я не вынесу. Так и случилось, судьба моя такая. Если б ты знал… Для меня всё кончено на земле, почти всё, – она отвернулась и закончила ломающимся шёпотом: – Уже столько времени мои поцелуи – как в лицо смерти. Даже с тобой я не могу от этого избавиться. Нет сил жить.

По телу вместе со страхом прошлась летучая колкая дрожь, и Сва похолодел.

– Один монах сказал, что я порченая. Что блудница, грешница, что бесноватой скоро стану… Не знаю, как отсюда вырваться, от себя спастись, – глухо выдавливала она слова и вдруг залилась слезами: – Боже, помоги исчезнуть! Хоть в этом помоги!

– Не могу слышать! – закричал он, вскочил и закачался от неожиданной дурноты: – Тошнит что-то…

Сва не помнил, как и зачем оделся. Будто собрался по непонятному делу уходить из дома, но в последний момент застыл у окна, глядя вглубь комнаты. Лави сидела на кровати, опустив голову. Свесившиеся волосы наполовину закрывали лицо, грудь странно светилась в темноте.

– Что, стрёмно со мной? – посмотрела исподлобья, с тяжёлой усмешкой.

Он не ответил. Не одеваясь, Лави опять подошла, потянулась обнять. Потом передумала и села к столу, нащупала сигареты:

– Куда же ты собрался из собственного дома? А я винца выпить с тобой хотела. Или хоть чаю попить, – она выдохнула дым, рассеянно огляделась и покусала губы. – Жаль, травки нет, было бы в кайф… Ладно, я и так с тобою улетела, даже не верится.

Её нагота тянула и тихо корёжила тело, а душа цепенела, сжималась в бессильный комок. Сва слышал голос Лави, но почти не понимал слов:

– Видишь, я тебе уже всё отдала. И ничего другого, лучшего, у тебя со мной не будет. Вот в чём ужас… Всё бессмысленно. Нет никакого Бога, есть лишь глупые мечты о любви и счастье. Мне надоел этот абсурд, называемый жизнью, а тебе ещё нет. Разница между нами только в этом, только. А в остальном мы слишком похожи. И мне страшно за тебя. Не за себя – я уже давно всё поняла.

Перед глазами темнела, кружилась комната, и посередине сидела Лави. Он отвернулся. Хотелось, чтобы всё превратилось в идиотскую шутку, чтобы она расхохоталась, чтобы исчезла невыносимая тяжесть, повисшая в комнате.

– Ты бы оделась. На ведьму слишком похожа, прости, – прошептал Сва и закрыл лицо руками.

– Да, похожа, время от времени. Ты не первый, кто заметил.

– Хватит! Не могу больше! Ты всё придумала! – сорвался он на крик и сжал зубы, чтобы прийти в себя.

– А мне гнуснейшей придумкой кажется наша жизнь, понимаешь? Даже встреча с тобою – как насмешка, когда жить уже сил не осталось. Внутри всё сожжено. Моя нежность… Кому она была нужна? Только моё тело – как закуска после вайна. От него ведь, чёрт возьми, не убывает! Клёво, скажи? А? – она откинулась на стуле и зашлась в плачущем смехе.

Сва зажмурился, как от пощёчины, руки стали мелко дрожать:

– Что-то мне совсем тяжко стало. Пойду ну улицу, подышу, – пробормотал он и выскочил из квартиры.

Забыв о лифте, стремглав слетел по лестнице вниз. Хотелось сделать что-то непоправимое, разрушить какое-то проклятие, что-то ненавистное сломать в этом мире. Он бессильно вскинул кулаки к небу и неожиданно для себя побежал. На улице не было ни души. Светили никчёмные фонари. Истоптанный, разъезженный шинами снег то скользил, то хлюпал под ногами – детская площадка, кусты, дымящаяся яма теплотрассы, гаражи, соседний двор, опять кусты, дырявый бетонный забор, помойка, заснеженные автомобили, дома, дома…