Свадьба отменяется. Осада

– Римус, а почему ты решил, будто маг может безнаказанно вступить в боевые действия на стороне нападающей стороны?! – поинтересовалась леди так вежливо, словно находилась на официальном приёме в королевском дворце.

Этот простой вопрос, заданный таким знакомым голосом, застал молодого мага врасплох. Да не просто врасплох, Римус совершенно растерялся, спутал от испуга нити и едва успел сбросить начатое плетение, пока оно не превратилось в нечто непредсказуемое и неимоверно опасное.

– Леди Тренна-аа… – сорвался с его губ мага полустон, полувскрик, – но откуда?!

– Неважно откуда, важно, что я уже тут, – холодно обронила магиня, безжалостно превращая кучу отличного оружия в горстку ржавчины, – так как насчёт нарушения законов ковена?!

– А вы сами-то… – ещё пытался выкрутиться маг, но уже понимая бесполезность этой попытки, расстроенно потупился, – но я ни одного запрета пока не преступил… наоборот, не позволил вечером воинам ловить селянок… самого горячего пришлось усыпить… А ослушаться Хисса тоже не мог, у него мой брат… в лакеях. Практически заложник… да и не у меня одного.

– А когда я тебя спрашивала… помнишь, на летнем празднике солноворота, почему не сказал правду?!

– Так вы же… – возмущённо вскинулся Римус и сразу сник, – как я мог поверить?

– Где парни, что недавно прискакали в деревню? – деловито поинтересовался Гиз, заканчивая с помощью ученика и Таргеля связывать руки пленников магическими путами.

– Пока посадили в подвал, некогда было допрашивать, оставили одного воина на страже… – хмуро доложил Римус. – А что с нами будет?

– Ты ещё не потерял возможности выбора, – пожала плечами Тренна, – а вот имгантские воины напали на гвардейцев из отряда Брантера Дрезорта. Причём на территории Эквитании. Поэтому считаются пленниками и будут ждать трибунала. Садись на лошадь, показывай дорогу.

* * *

В деревне было так тихо, словно все вымерли. Не лаяли собаки, спрятанные в дальние закутки, не бегали беспечные курицы и поросята.

И не было видно ни единого человека. В домах плотно занавешены или закрыты ставнями оконца, заперты изнутри двери.

Гизелиус с хмурым неодобрением покосился на виновато сопевшего Римуса; это как же нужно было воинам себя вести, чтобы так напугать свободолюбивых поселян?!

Всем ведь известно, трусливые да слабые в таких отдалённых местах не селятся, а если и уродятся, то находят предлог или случай, чтобы сбежать. Трусливым ближе к душе высокие стены больших городов и ночной топот дозоров по каменным мостовым.

Бросив на землю сигнальный шарик, магистр шепнул активирующее слово и, спрыгнув с лошади, направился вслед за Римусом в подвал. За его спиной взмыл в небо ровный столб чуть святящегося зелёного дыма, настолько противоестественного, что спутать его с чем-либо иным, кроме сигнала, было просто невозможно.

– Веди себя благоразумно, – спускаясь по ступеням, предупредил Гизелиус мага на всякий случай, – я магистр.

– Я тоже, – вздохнул Римус, – только всего пару месяцев. И не мог никому рассказать про брата… клятву раньше дал.

– А то, что клятвы, данные учеником, отменяются при получении звания, тебе не объяснили?! – не поверил Гиз.

– Объяснили, но брат тоже давал, а он не маг.

– Зато родственник магистра, на таких распространяется защита ковена. – Гиз привычно шевельнул пальцами, и замок на маленькой дверце покорно звякнул. – Гринт, Норис, выходите! А это ещё что на них такое?

Обличающе вытянутый палец указывал не на ссадины и шишки, с ними-то как раз всё ясно. Пока маги мерились силами, гвардейцев взяли превосходящим количеством. Интересовали Гизелиуса ручные и ножные кандалы и цепи, притянувшие воинов к вмурованным в стену петлям.

– Офицер велел надеть… – убито вздохнул Римус, – я ему подчиняюсь.

– Но они же не маги! – возмутилась из-за спины имгантца Тренна, не пожелавшая дожидаться освобождённых на улице, и одним заученным движением отперла кандалы из драгоценного лазурного серебра.

– Отличная добыча, – засовывая в походный кошель браслеты и цепочки, довольно пробормотал Гиз, – пожалуй, мне нужно поблагодарить богиню удачи и поставить ей в храме самую толстую свечу!

– Но… – Римус горестно скривился и смолк, только теперь припомнив, что побеждённые не имеют права голоса.

– Давайте сюда пленных, – понимающе ухмыльнувшись, приказал магистр: не время сейчас разбираться с незадачливым коллегой.

Сначала нужно остальные проблемы решить, а их у магов теперь куча.

– Меня с ними запрёте? – безучастно поинтересовался Римус, следя за понуро плетущимися в подвал имгантцами.

– За дураков нас считаешь? – уловив живую надежду, вспыхнувшую при этих словах в душах пленных воинов, язвительно фыркнул Гизелиус. – Нет уж, не надейся! Для тебя мы приготовили кое-что особенное.

И хитро сощурился, чрезвычайно довольный мгновенной волной ужаса и сочувствия, донёсшейся от солдат. Ведь каждый представил именно то наказание, которому подверг бы пленника сам. Только у двоих сквозь жалость пробилось мстительное злорадство, так ему и надо, этому праведнику, помешавшему им вчера устроить себе настоящий праздник.

– Куда идти? – выбравшись на волю, обречённо поинтересовался Римус, и от его вопроса Гизелиус сморщился, как от драгоценного коллекционного вина.

– Я считала тебя умнее, – укоризненно глянула на коллегу Тренна, занятая ранами освобождённых, – но об этом поговорим за ужином. Вы чем так народ напугали, что даже выглянуть боятся?

– Так Сангер, офицер этот… шпион Хисса… – заступаться за человека, которого презирал и не переносил, Римус вовсе не собирался, – объявил их заложниками.

И не важно, что его заставили принять присягу и поклясться на крови. Магистрам даже предложения такие делать нельзя, по законам ковена. А тем более, он ещё и схитрил, когда давал клятву. Протянул в почву щупальце силы и по нему сплавил в песок большую часть ритуального заклятья, оставив на себе только верхний, видимый магами кокон, осевший на кожу лица тайным узором.

– Который из них?! – нехорошо прищурившись, небрежно кивнул в сторону подвала с запертыми врагами магистр.

– Нет его там, спит на втором этаже… – Гизелиус и раньше чувствовал злобу и боль, вспыхивающую в коллеге при воспоминании о командире, а теперь полыхнуло откровенной ненавистью, замешанной на каких-то старых личных счётах.

– Пойду, проверю да усыплю покрепче, – решила Тренна, отпуская гвардейцев, смущённых таким вниманием к простым царапинам.

Если Брант узнает, как с ними нянчились маги, позора не миновать.