Свадьба отменяется. Осада

– Иди, я пока попробую народ выманить, – согласно кивнул Гизелиус, – да выкинь негодяя из лучшей комнаты, ночевать будем тут.

– Хорошо, дорогой, – одной короткой фразой, произнесённой с чуть преувеличенной покорностью, магиня дала Римусу ясно понять, кто на самом деле тут главный и в каких они отношениях.

Впрочем, хватило бы и намёка на личную связь: молодой магистр всегда считал, что спутником такой неприступной и ушлой леди может быть лишь очень самостоятельный и самодостаточный мужчина. И обязательно сильный маг… не смог бы объяснить, почему, но иного не мог себе представить рядом с той, которая осмелилась отказать самому Вестуру.

Влетевший в деревню отряд, впереди которого выделялись неприкрытыми аурами ещё трое сильных магов, вверг Римуса в крайнее уныние. Вот теперь ему была совершенно ясна его дальнейшая судьба и бесполезность любых попыток от неё улизнуть. А стало быть, нужно просто принять всё грядущее со смирением и не пытаться никого разжалобить… впрочем, это ещё никому и не удалось. В отличие от суда Совета, который прислушивается к имеющим власть людям, суд ковена стоит только на букве своих законов и ничьих заступничеств не принимает.

Гизелиус сморщился ещё несчастней и неторопливо пошёл вдоль домов, отыскивая среди бурлящих за закрытыми окнами эмоций того, кто мог бы сейчас оказать ему самую действенную помощь. И сам поразился результатом своих изысканий; самым смелым и уважаемым в посёлке оказался не могучий староста и не старик сказитель, осевший в деревне лет пять назад, а совсем юная девчонка-ведунья.

– Выходи, я не обижу, – послал ей ясную мысль маг, останавливаясь возле небольшого домишки, светящегося новеньким навесом над крылечком и не успевшими потемнеть резными ставнями.

– А ты кто? – В приоткрывшемся оконце мелькнули янтарные глазки и россыпь золотых веснушек.

– Придворный маг его светлости Дорданда Аграната Анримского, к вашим услугам, – церемонно представился магистр и пониже склонил голову – спрятать прыгающие в глазах смешинки.

– А я Олюня, – в тёмном проёме широко распахнувшейся двери стояла босоногая девчонка лет пятнадцати, не больше, – заходи!

– Извини, Олюня, – притворно закручинился магистр, наслаждаясь искренним любопытством и добротой, лучащимися от этого существа, – не могу. Мне нужно отряд разместить, пленных судить да решить, как вас из-под мести королевы увести… но сама понимаешь, без участия вашего старосты всё это невозможно.

– Ты зачем это перед чужаком двери распахнула?! – От справного дома, стоящего напротив, к магистру, сердито пыхтя, топал сам староста, а позади него, держа в руках увесистые колуны, двигалось подкрепление, высыпавшее из окрестных домов.

– Так он же не чужак! – открыто улыбнулась девушка. – Это придворный маг герцога!

– А воины? – не поверил ушлый староста.

– Отряд Бранта Дрезорта, выполняющий секретное поручение короля, – с заговорщицким видом сообщил магистр, понижая голос.

Ничто так не объединяет людей, как тайна, даже высказанная вслух при толпе свидетелей. Особенно, если она сулит им выгоду или спа-сение.

Глава 9

– А теперь рассказывай, – потребовал Гизелиус, вернувшись из деревенской мыльни и рухнув на пышную перину хозяйской кровати.

Пока поселяне, перебивая друг друга и хватая магистра за рукава, рассказывали историю захвата деревни имгантцами, Гизелиус уже понял, что два самых больших дома, из которых воины беззастенчиво выкинули хозяев, принадлежат старосте и лавочнику. И именно в подвале у купца теперь сидят пленники, а на втором этаже в уступленной хозяином спальне лежит распаренный магистр.

Тренна, искупавшаяся самой первой, сидела на сундуке возле висящего на стене зеркала и спокойно расчёсывала ещё тёмные от воды волосы. Можно, конечно, было и магией высушить, однако знахарка сознательно экономила энергию, резерв после показательного уничтожения оружия значительно истощился. Хотя она об этом ни капли не жалела; таким людям бесполезно объяснять по-хорошему, они настолько закоснели в своих заблуждениях, что не признают абсолютно никаких доводов. Кроме грубой силы.

Вопроса мужа магиня словно и не заметила, однако, расчесав половину волос и перекинув на грудь остальные, украдкой глянула в сторону постели. И сразу наткнулась на ожидающий взгляд его золотисто-ореховых глаз.

– Только, сам понимаешь… всего сказать не смогу, – пробормотала виновато и задумчиво прикусила губу, решая, с чего начать.

– Сколько сможешь… остальное я попробую додумать сам, – мягко попросил магистр, отлично понимая, какой сложный выбор ставит сейчас перед ней.

– Ладно… начну с того, о чём ты знаешь… или наверняка догадываешься… в ковене раскол. Несколько магов из тех, кто помоложе, считают, что пора пересмотреть права Совета, а сам Совет включить в состав ковена.

Примерно так, как включены в состав армий особые части, столичная стража, надзор, личная королевская гвардия… и тщательно проверять каждое дело, по которому вынесен суровый приговор.

Однако Чеджерг и некоторые старые маги против… Утверждают, будто люди начнут нас бояться и ненавидеть. Да и короли не захотят отдавать созданный ими Совет, всем понятно, почему, очень удобно держать ковен и магов под присмотром. А на деле – почти под пятой.

– Ты, конечно, за то, чтобы присоединить Совет. – Магистр даже не спрашивал, а констатировал очевидное, и Тренна вдруг занервничала.

– А ты считаешь, всё должно оставаться так, как есть? – Голос жены прозвучал несчастно, однако Гиз не сразу сообразил, отчего она так расстраивается.

К вечеру, почувствовав, что голова начала раскалываться от чужих волнений и забот, маг закрыл свое сознание привычным щитом и теперь наслаждался ментальной тишиной. Правда и Тренну тоже больше не слышал, но они за последние дни успели прояснить все прошлые семейные неурядицы, и этого ему было более чем достаточно для абсолютного счастья.

– Тренна! – Магистр попытался выбраться из перины, но жена сама метнулась к нему, опустилась на край постели и сбивчиво зашептала, заглядывая в глаза:

– Ты ведь сам пострадал… и Ди, и Ан… и многие другие. А посмотри на Римуса, он ведь весь извёлся, пока я не сказала, что ковен – не Вестур, людскими судьбами не играет, а сама я никакой вины на нём не нахожу, кроме неоправданного недоверия своим сокланникам… но это исправимо, разок поможет ковену, и провинность снимется.

– И из-за этого ты так переживаешь? – Магистр крепко обнял жену и прижал её голову к груди. – Нет, родная, даже не сомневайся, я давно понял, как неправильна и даже вредна была идея создания Совета. А Вестур вообще её извратил… Бывают такие люди; куда бы ни попали, обязательно испортят всё, до чего доберутся, даже если до них было немало сделано хорошего. Причём, сил вроде не жалеют, слова говорят очень красивые, но вскоре начинаешь понимать, как лживы их слова и они сами. Ни о чём, кроме собственной выгоды, они никогда не думали, да и думать не умеют.