Свадьба по-английски

Бакер невольно отвернулся от проклятого замка. И как только эти журналюги пронюхали обо всем? А ведь всем известно: куда они свой нос сунут, там покоя не жди. А ведь так спокойно все шло. Размеренно, как положено.

Убийство произошло в воскресенье, выходной день, его самого с пикника вытащили. Ни патологоанатома, ни криминалистов на службе не было. Точных данных о состоянии трупа получить неоткуда. Ну, не беда. Подозреваемая нашлась тут же, он ее арестовал, чтобы не сбежала. Все улики были против нее. Бакер действовал строго по закону. В понедельник с утра послал все собранные улики на экспертизу. А заключение патологоанатома пришло вообще лишь полчаса назад. И что горячку пороть. И так понятно, что люди работают. Так нет! После этой телевизионной шумихи откуда только не звонили, вплоть до лорда-адвоката, вся страна теперь на ушах стоит. И чего, спрашивается, разволновались? Дали старушке тяпкой по голове, эка невидаль. Так ведь нет. Старушка оказалась маркизой! Дай кто по голове барменше, или портнихе, или учительнице какой, никто бы такой вой поднимать не стал, а тут маркиза! Да еще и гостей полный дом – графов да герцогов. А ты разбирайся теперь, кто из них ее прикончил. Еще все подряд нос совать будут да действия твои критиковать.

Нет. Хуже нет, чем с пэрами да лордами связываться. Одна головная боль, и никакого прибытку. Хорошо, если девица эта виноватой окажется, а если нет? А если это кто-то из гостей или родственничков? Вот тогда наплачешься!

Машина остановилась возле крыльца, и инспектор, едва сдерживая раздражение, поднялся по старым, выщербленным ступеням.

* * *

Мисс Пейн просматривала счета в своем маленьком кабинете – темной узкой комнате рядом с большим вестибюлем. Она сидела за старым потертым бюро и готовила бумаги для представления милорду. Миледи всегда проверяла их самым тщательным образом, и мисс Пейн по привычке сверяла их с произведенными тратами и поставками, чтобы быть готовой ответить на любой вопрос. Особенно это волновало мисс Пейн в связи с тем, что такое количество гостей, проживающих в замке, сильно увеличило расходы. Количество выпитого вина вызывало ее особую тревогу. Лорд Бредфорд, судя по отчетности, в одиночку уничтожил почти весь запас «Рислинг Кюве» 1984 года. Вряд ли это понравилось бы миледи. Уж она бы сумела поставить его на место.

Вчера Рамзи докладывал, что снова видел графа спящим в библиотеке. Судя по всему, тот вновь здорово напился. А кухарка рассказывала, что с утра лорда Бредфорда снова видели в городе, и опять возле лавки этих самых Маккензи. Ох, не дошло бы до скандала. Лорд Бредфорд известный любитель выпить в самом сомнительном и недостойном обществе, а после еще и задирается, того и гляди попадет в полицию за пьяный дебош. Мисс Пейн все еще размышляла о возможных неудобствах, которые им могут доставить гости, когда ее взгляд случайно заметил движение среди деревьев. Кто-то ехал по подъездной аллее. Присмотревшись, она с неудовольствием узнала полицейскую машину.

Что ж, после сегодняшних новостей этого следовало ожидать. Теперь покоя от них не будет. Мисс Пейн решительно отодвинула стул и встала. Маршевым, чеканным шагом она прошла на кухню, где в это время дня можно было застать почти всю прислугу.

– К нам едет полиция, – грозно возвестила экономка, поочередно задержав взгляд на каждом из присутствующих. – Надеюсь, вы помните, где вы служите? И мне не придется краснеть за вас?

После этого она круто развернулась и направилась к парадным дверям отворять незваным гостям. Не хватало еще, чтобы они трезвон подняли.

* * *

Войдя в кухню, куда его проводила экономка, инспектор Бакер с мрачным удовлетворением оглядел лица собравшихся. Так он и думал. Круговая порука в этом замкнутом коллективе пустила глубокие корни. Добиться от них толку будет так же непросто, как разговорить их хозяев. Но деваться ему было некуда, и, спросив у мисс Пейн, где он сможет поговорить с каждым в отдельности, проследовал в ее кабинет.

Первым к нему на ковер была вызвана горничная миледи Эмилия Шортер, двадцати пяти лет. Это она увидела из окна хозяйской спальни, как мисс Осокина склонилась над лежащей в луже крови маркизой Хантли, и подняла вой, на который примчался камердинер лорда Хантли, он-то и вызвал полицию и врача.

Девица была неприятная. Вертлявая, развязная, хотя и держала себя в присутствии полиции этакой вымуштрованной тихоней. Но инспектор за тридцать пять лет службы насмотрелся на таких. Так и стреляет глазами по сторонам, наверняка не упускала случая подслушать за дверью.

Эмилия сидела перед инспектором, чинно сложив руки на коленях форменного темного платья, и смотрела на ящик стола, время от времени стреляя карими цепкими глазками в молчащего инспектора.

– Мисс Шортер, – заговорил наконец инспектор, сочтя, что выдержал достаточную паузу. – Как давно вы служите в этом доме?

– Уже шесть лет.

– Вы всегда служили личной горничной миледи?

– Нет. Только последние три года. После того как ее предыдущая горничная вышла замуж и уехала.

– Значит, вы хорошо знали леди Хантли?

– В каком смысле? – Чувствовалось, что девица судорожно соображает, что лучше ответить, чтобы не сказать лишнего.

– В самом обычном. Сколько у вас выходных в неделю?

– Один.

– А почему не два?

– Мне больше не нужно. Но если я хотела, миледи всегда меня отпускала. Иногда я брала неделю, чтобы съездить к родным.

– А откуда вы родом?

– Из Эллина. Но сестра у меня живет в Форресе.

– Понятно. Значит, вы виделись с леди Хантли шесть дней в неделю, четыре недели в месяц, двенадцать месяцев в году на протяжении трех лет. По-моему, за это время волей-неволей узнаешь человека.

– Ну, не знаю. Миледи только отдавала распоряжения, и все, – нехотя протянула мисс Шортер, теребя каштановую прядь, спадавшую ей на щеку.

– Хорошо. А были у леди Хантли враги или недоброжелатели? Возможно, она кого-то обидела?

– Нет. Нет. Она ни с кем не ссорилась.

– Возможно. – Инспектор скептически повел бровями. Он отлично помнил, как эта самая Эмилия в день убийства возбужденно рассказывала ему о том, как не ладили леди Хантли с будущей невесткой.

Теперь, успокоившись и придя в себя, девица, естественно, «забыла» обо всем, что наболтала сгоряча. Ладно. Не будем пока на нее давить. Сперва надо узнать о ней побольше. У горничной и хозяйки наверняка случались размолвки за три-то года. Кто знает, не она ли пристукнула миледи, а потом побежала в дом смотреть, кто первый наткнется на труп.

Инспектор сделал в своем блокноте кое-какие заметки и вызвал следующего.

Дилан Рамзи, лакей, был среднего роста. Среднего телосложения. С жидковатыми волосами неопределенного серо-коричневого цвета. С невыразительным лицом и неброскими манерами. Пустое место, вот что он такое.

От этого толку было еще меньше. Инспектор даже время на него тратить не стал, хотя и сделал себе пометку покопаться в его прошлом. Особенно навести справки, не было ли у этого типа душевных недугов, а то живет такой вот тихоня, на него и внимания-то никто не обращает, а он возьмет в один прекрасный день тяпку и снесет полголовы своей хозяйке.

После всей этой газетной и телевизионной шумихи инспектор твердо решил, отбросив всякую предвзятость, рассмотреть всех и каждого, кто имел мало-мальскую возможность убить маркизу. Чтобы не упрекали потом в недобросовестности.

Следующим вошел камердинер лорда Хантли Бенджамин Тафт. Невысокий седой мужчина с военной выправкой и колючим недоброжелательным взглядом. Он сел напротив инспектора и слово в слово повторил свой прежний рассказ. Был в другом крыле замка, разбирал зимние вещи милорда. Через приоткрытую дверь гардеробной услышал крик горничной. Вбежал, посмотрел в окно, вызвал врача и полицию. После этого сердито взглянул на инспектора и, по-бычьи наклонив вперед голову, добавил, что им не удастся добиться от него ни одного худого слова о благородном и досточтимом роде маркизов Хантли! Даже под пытками. После чего гордо выпрямился и замолчал.