Свадьба по приказу

— С чем пришел? — устроил его Сергей, забирая из рук Галицкого говорящего кота. — Тоже будешь утверждать, что моя жена пришлая?

Князь надеялся, что будущему императору будет стыдно, что он покраснеет, что пострадает ради спокойствия самого Долгорукого. Но молодой Романов промолчал, словно издевался.

Дождался, когда Сергей изрыгнет все недовольство, когда эмоции истинные выкажет, а уже потом принялся вещать.

— Оля и правда пришлая.

— Чего? — скривился Сергей. — Моя жена тебя спасла от верной смерти.

— И я продолжу ее безмерно благодарить, — коротко отозвался Александр. — Но дело-то от этого не поменяется.

— Что за чушь ты несешь? — не унимался военачальник.

Не верил, слушать не хотел слов наследника. Злился и неистовствовал. Но чем дальше говорил Александр Николаевич, тем больше сходились данные.

Получалось, что после злокозненного ритуала, Олюшка действительно спасла наследника, удар на себя приняла. Фея выскользнула из запертых врат, а за ней страшный бес, желающий вытащить своих собратьев из заточения.

Только жертву Ольги не оценили, даже не поняли. Она, юная девчонка, домой вернулась. Получила нагоняй, и боги отпустили ее душу, нашли новую. Вместо Ольги Бестужевой поселили в ее тело неизвестную. И Александр это почти сразу понял.

Эта неизвестная магией ясновидящей владела, она же спасла сестру Сергея, защитила от мерзкого демона, она воевала с его матерью, она за него замуж вышла.

Оля, но не та...

Новая девушка в теле Бестужевой подружилась с Федором, она же замуж за Сергея вышла, она спорила до умопомрачения с его матерью.

И магия теперь проще объяснялась. И характер новый, совершенно на пустышку-Бестужеву не похожий. Просто вселилась в Ольгу новая дева.

Князь обратил взор на фамильяра. Магическое существо лучше чувствовать должно.

— Да, — подтвердил кот. — Была наша, стала ваша. Но ты же в эту Ольгу влюбился, не в прошлую.

Странные ощущения накрыли Долгорукого с головой. Вспоминал медленно, когда заинтересовался девушкой. Новая Ольга его интриговала, понравилась. Ему импонировало, что девчонка умеет себя защищать. И не потому что маг, а потому что сама по себе сильная. Интуиция подсказывала, лишись Олюшка и тех крох магии, что в ней теплились, она бы не пропала. Характер твердый, стержень имеется. Другие бы с его матерью не совладали бы.

И невзирая на ее обман, на то, что, по сути, он и не знал ее вовсе, не мог поверить в ее сговор с демоном.

— Мне надо с ней поговорить.

— Я за этим и приехал, — обрадованно выдохнул Александр. — Вас не впустят никого, а меня без проблем.

— Николай Романович? — уточнил предусмотрительный Метельский.

— Сдается, что отец под влиянием Уварова. — Мотнул головой в сторону наследник. — Дмитрий Сергеевич меня давно избегает, не хочет встречаться.

— Почему? — нахмурился Вадим. — Вам-то что сделается?

— Потому что Александр тоже отголосок дара имеет, — вставила Дарья Алексеевна. — Ощутит, какая злоба в Уварове поселилась. Не зря он избегает столицы.

Глава 16. Ольга.

Выводили меня из особняка, словно я опасная преступница. Благо никаких наручников не надевали, не принуждали. Впрочем, я во всем слушалась. Ловила на себе обеспокоенный взгляд Сергея и сама занервничала.

Боялась, что толика терпения Долгорукого закончится, и он в бой вступит. Кому это надо?

Складывалось впечатление, будто ищейки имперские знают обо мне больше, чем показывают.

Вот откуда им про камни известно? Степан донес? Прямо чувствовала, что не все так просто.

Дорога была недолгой. Меня привезли во дворец, но повели не в темницы, а в кабинеты на нижних этажах. И, честно признаться, данному факту я радовалась. Сидеть в одиночестве, в камере, по соседству с крысами мне не прельщало.

Павел Емельянович Градовский, поразительно, обходился со мной вежливо, предложил чай, воду, присесть на скромной кушетке. Он же устроился напротив, взялся за документ и протянул мне.

— Что это? — не успела вглядеться в написанное.

— Обвинение, Ольга Юрьевна. Вас подозревают в сговоре с магическим существом, с демоном. Там и свидетельства имеются.

— Чьи? — изумилась я, а потом вчиталась.

Чем дольше изучала строчки, тем больше ужасалась предательскому отношению. Крепостная Евгения на меня злословила, обвиняла в том, что я на мужа своего наложила злое заклятье, что влюбился он в меня не искренне, а из-за темной магии. Что я, дескать, умею на души влиять, на чувства чужие.

Ее слова меня не трогали. Обиженная женщина могла выдать фразы и похуже. Признаю, что и князь со своей стороны виноват. Не поговорил с ней толком, отстранился, замуж бы выдал, ей-богу.

Показания Степана вызвали тревоги больше. Даже закралось подозрение, что это не навет, а его настоящее мнение. Писал, что я усыпила всех воинов в лесу, с кем-то говорила, вела себя чудно, недостойно княгини.

Всплывают в памяти образы моих прогулок. Как фея-Василиса всех в сон склонила, как камни позже похитила. Но не ходить же мне, не объясняться перед тем, кто в мою тайну не посвящен.

А вот донос от Святослава и Сашки прошлись по моему спокойствию основательно. Если Степан и Женька просто обвиняли в черном волшебстве, то брат и бывшая служанка называли пришлой, ненастоящей. Святослав упомянул, что я могла батюшку убить.

Говорит, что настоящая Ольга никогда бы в жизни матери не нагрубила, Сашку бы не прогнала. Бледной была, пухлой и неповоротливой, а с некоторых пор резко изменилась.

Паскудник.

Что же он вопросом не задается, отчего сестра его страдала, каждого угла и шороха боялась? Была бы моя воля, вышла бы из палат, встретилась бы с братцем и врезала ему хорошенько, аккурат меж бровей. И чтобы искры обязательно посыпались.

Градовский будто ощутил мой гнев.

— Простите, Ольга Юрьевна, — вздохнул он грустно, показывая на железные оковы. — Надеюсь, Сергей Владимирович прояснит все недоразумения, но коли вы силу обрели, вам надлежит их надеть.

Двигает ко мне цепи, но сам напряжен. Ожидает, что я воспротивлюсь.

Я возмущаться не стала. Верила в Сергея безоговорочно. Знала, что не оставит меня в темнице. Заступится, защитит и перед императором, и перед другими князьями. К тому же полагалась на помощь Александра. В конце концов, цесаревич всю кашу заварил, а про мое иномирское происхождение ему известно.