Свадьба в планы не входила

Через минуту передо мной возник запотевший бокал с пузырящейся жидкостью.

За неимением компании чокнулась с фигуркой забавного красного дракончика в новогодней шапочке и вдруг в кафешке наступила тишина.

А потом все принялись считать в голос.

Понятно, я успела как раз к бою курантов. И здесь повезло…

– Один! Два! Три! – азартно скандировали гости и персонал в разноцветной мишуре.

– Вот что, Дедушка Мороз, – серьёзно сказала я. – Если ты и вправду есть, пусть вся эта затея со свадьбой разрешится с пользой для всех участников.

– Четыре! Пять! Шесть!!

– Замуж не пойду, не проси…

– Семь! Восемь! Девять!!

– Но я всё равно не верю, что все они изменяют. Не хочу верить…

На этих словах мне показалось, что дракончик в шапочке мне кивнул. И подмигнул! И лапкой о лапку потёр!!

– Десять!!!

– Можешь считать меня наивной, но я всё равно верю в настоящую любовь…

– И молодец, – раздалось рядом. Но я решила не отвлекаться. Желания, загаданные в новогоднюю ночь, как известно сбываются. И я в это верю!!

– Одиннадцать!!!

– Желаю встретить своего единственного и жить долго и счастливо с тем, кто никогда, вообще никогда не предаст…

– А я как раз голову ломаю, как примирить кланы Суртуров и Нефелимов… А тут такая удача! Неведомая удача… – дракончик ожил и сверлил меня взглядом глазок-бусинок. Кажется, кто-то допился… До говорящих дракончиков.

И этот кто-то – я.

– Двенадцать!!!

Кафешка потонула в воплях, а я залпом опрокинула в себя бокал.

После чего перед глазами потемнело, а я стала падать.

«Ниже пола не упаду», – пронеслось в голове философское.

«Хахах, ниже пола, – прозвучал всё тот же голос и в темноте перед мысленным взором предстал давешний говорящий дракончик. Только был он совсем живым, таким мерцающим, в блёстках. – Ну ты и шутница!»

И я… я, наверное, всё же провалилась сквозь пол, потому что падение как-то подозрительно затянулось. Но удара не было! Падение же перешло в полёт, меня закрутило, принялось швырять по каким-то воздушным волнам, покачивать.

И страшно не было совершенно!

Потому что откуда-то я точно знала: я всё сделала правильно.

Глава 1

Первое, что я почувствовала, когда сознание вернулось, – ощущения полёта больше не было. Определённо. Зато было ощущение холода. И твёрдости. Под спиной. И в ребро что-то впивалось. А ещё слышались голоса. Даже больше того – ссора! Кто-то ругался рядом. И громко!

Неужели меня нашли и сейчас предстоит объяснение со всеми родственниками – и настоящими, и не состоявшимися?! И, что хуже, с Генри?!

Мысль, что придётся лицом к лицу встретиться с бывшим (однозначно!) женихом, так испугала, что я решила глаза пока не открывать. Наоборот, ещё крепче зажмурилась. Мало ли. Поорут-поорут, а потом решат, что я умерла или в коме. Ну или пьяна до свинского состояния. И… уйдут орать и пить валерьянку в другую комнату.

Вот только, прислушавшись, я поняла, что вопят не родственники. Отнюдь.

Ни у кого у нас в семье нет такого звучного, раскатистого голоса. Низкого, с бархатными нотками. Нет, ну папа может, конечно, когда разозлится… Ну, да куда тут даже папе.

Я с интересом прислушалась.

И обнаружила, что низких раскатистых голосов было два.

– Он ещё и лыбится! Земноводное! – пророкотало над самой головой. Захотелось съёжиться, а ещё больше – открыть глаза.

– Эй, я попросил бы! Где вы видели земноводных, наделённых, без ложной скромности, таким гениальным умом? У меня, между прочим, и крылья есть, и огнём дышать могу! – так, у меня галлюцинации, или этот голос мне знаком?

Но откуда? У меня отродясь не было знакомых огнедышащих земноводных. И при этом не покидало ощущение, что этот голос я уже слышала. Вот прямо сегодня слышала!

– Ты нам зубы не заговаривай! Это… вообще – что?! – грохотал ещё один голос. Пожалуй, на порядок ниже того, первого. Словно лавина в горах обрушилась.

Возникло ощущение, что на меня смотрят. Благоразумно перестала дышать.

– Как это что? – в «знакомом» голосе послышалось ехидство. – А кто просил у Темнейшей женщину на Новый Круг?

– Одну на двоих?! С нефелимом?! Ты издеваешься?!

– Ну, если только немного. И вообще, вы сами знаете, что достали Темнейшую по самое не могу. Так что она спит, а я за неё.

– Это же… человечка! – прозвучало так презрительно, словно плюнули.

– А вы ждали снежную фейри? – а этот голос откровенно издевался. – Нет уж, дудки. Да вы только посмотрите на неё, какая красавица!

Внезапно ноздри пощекотало. Такое ощущение, что на меня подули. Нарочно. И, как следствие, я чихнула. Оглушительно так. И, поскольку смысла больше притворяться не было, открыла глаза.

Нет, я вообще не из слабонервных. Умение держать эмоции под контролем – моя тщательно лелеемая с детства сверхспособность. А тут нервы всё-таки сдали.

И я завизжала! Так, что от моего вопля, усиленного эхом, только что каменные стены не затряслись!

А пока визжала, заодно осмотрелась. Как говорит мама – прагматизм наше всё.

Первое, что увидела – были они. Нет, не так. ОНИ!

Огромные! С широченными плечами и… мышцы. Такие внушительные, перекатывающиеся под кожей, рельефные. И что-то изнутри подсказывало – рабочие. Это вам не «тупое мясо» на анаболиках или что там качки жрут, чтобы вылепить из себя подобие Аполлона. От этих… существ, потому что людьми их назвать язык не повернулся бы, слишком уж… да всё в них слишком! От них веяло силой, властью, какой-то незыблемой уверенностью. Мамочки! Я как-то резко перестала вопить и глазами захлопала.

Надо сказать, они тоже молчали. И разглядывали меня. Так, что мурашки строем по коже пошли. Ну и я пригляделась повнимательнее. А что, им можно, а мне нет?

Первый – я почему-то сразу поняла, что именно он обругал кого-то, пока я спала (ну или валялась в отключке, не суть), земноводным. Блондин – только всё же темнее меня – такого медового, что ли, оттенка. Или, правильнее сказать, огненного. Но определённо не рыжий. Рыжие обычно в веснушках, и кожа у них розовая.

Этот же был покрыт бронзовым загаром, а глаза напоминали тлеющие угли. Твёрдый подбородок, прямой ровный нос, узкие высокие скулы, чуть запавшие щёки. Чётко очерченные полные губы, от одного взгляда на которые почему-то бросило в жар. Он весь, со всей своей внушительной мускулатурой, которая прекрасно просматривалась в распахнутую на груди… распахнутое нечто (не то рубашка, не то какой-то кафтан, расшитый золотом) – весь он напоминал застывшее пламя. А глаза так и жгли, прожигали насквозь!