Свадьба

И чем дольше он стоял, глядя на нее, тем больше росло в нем желание заорать. Но благодарение Богу, он сумел подавить рвавшийся у него из груди крик, с силой стиснув челюсти и подняв глаза к небу.

Бренна еще не поняла, что муж уже находится рядом, она стояла к нему спиной, причем довольно далеко. Два воина прислонились к стене, наблюдая за действиями госпожи. Как только они заметили лаэрда, сразу выпрямились. Вид у них был такой, будто с его появлением они испытали огромное облегчение. Теперь Коннор отлично понимал почему.

Челюсти его свело до боли. Да поможет ему Бог! Чем дольше он смотрел на ямы, тем сильнее разгоралась в нем ярость. Секунду-другую Бренна не двигалась, потом резко повернулась. В руке у нее был кинжал. Она не вскрикнула, но, увидев ее лицо, он понял, что крик был готов сорваться с ее губ. Глаза ее были наполнены таким страхом, что Коннор смутился. Но, поняв, что перед ней муж, Бренна радостно вспыхнула, выронила кинжал и кинулась к Коннору.

– Я ведь говорил, что она странно себя ведет, – напомнил Куинлен.

Коннор кивнул, но промолчал, глядя, как его жена, обегая ямы, летит ему навстречу. Он ожидал, что она остановится, как только подбежит поближе, и очень удивился, когда она бросилась к нему на грудь и, обвив его руками, поцеловала в шею.

Она вела себя неприлично, ведь за ними наблюдало множество глаз, но Коннор не мог заставить себя рассердиться. Он обнял ее и крепко прижал к себе, как мужчина, желание которого наконец сбылось.

– Я так счастлива, что ты дома, – прошептала Бренна ему в самое ухо.

Он крепко сжал ее и отпустил. Еще несколько секунд она держалась за Коннора, прежде чем отступила.

– Мне столько надо тебе рассказать!

– Похоже, что так. Ты все объяснишь мне сегодня вечером. А Теперь иди и умойся, ты испачкалась об меня.

Куинлен и Криспин с любопытством наблюдали за лаэрдом. Голос Коннора звучал напряженно, но спокойно. Он сумел справиться со своим гневом, и Куинлен был восхищен его выдержкой. Но Криспин знал Коннора лучше. Лаэрд еще даст волю своему гневу и раздражению на тренировке с воинами.

– Куда ты сейчас? – спросила она.

– На озеро.

– Я могу пойти с тобой.

– Нет.

– Но я…

– Бренна, там будут другие мужчины.

– Прости, но не мог бы ты зайти со мной в дом, всего на несколько минут? Я приготовила для тебя в большом зале сюрприз.

– А он не может подождать?

– Может, конечно…

Коннор ждал, когда Бренна отойдет, а она медлила, надеясь, что он передумает.

– Скажи, а ты еще долго будешь занят?

Он прикинул, быстро ли он сумеет успокоиться.

– До вечера.

– Коннор, а ты счастлив меня видеть?

– Да.

Но его хмурое лицо говорило об обратном. Она поклонилась и пошла назад через двор.

– Если уже стемнеет, когда ты станешь возвращаться, будь осторожен. Вся земля перерыта.

– Я заметил! – крикнул он ей вслед.

Все трое молчали, пока леди Бренна не скрылась за углом, направляясь на кухню.

– Она не забыла подобрать кинжал, – заметил Криспин.

– Свой нож она никогда не забывает и постоянно проверяет, на месте ли он, но все остальное теряет по-прежнему. А тебя, Коннор, можно похвалить – ты не вышел из себя.

– Ничего веселого тут нет, Куинлен. В моем дворе двадцать глубоких ям. Немедленно засыпать их!

Отдав приказ, Коннор вместе с Криспином отправился в конюшню за свежими лошадьми. Коннор надеялся, что он справится с гневом, прежде чем снова увидит жену. Он не хотел ее расстраивать. Хотя все время думал, почему эта ненормальная женщина решила построить церковь прямо напротив покоев.

«Она хотела сделать мне приятное, – говорил он себе. – Все время я должен держать эту мысль в голове, когда слово „церковь“ будет произноситься в моем присутствии».

– Лаэрд! – окликнул его Куинлен. – Не могли бы вы Уделить минуту вашего времени отцу Синклеру, прежде чем он вернется к Кинкейдам?

Коннор поманил священника и заговорил с ним первым.

– Вам известно, чем испугана моя жена?

– Не могу сказать.

– Мне говорили, она вела себя как-то странно, но после разговора с вами повеселела. Она вам в чем-то призналась?

Священник снова покачал головой:

– Я не могу открыть истину, лаэрд.

– Она исповедалась? – Да.

– Она сказала на исповеди о причине своего беспокойства?

– Если даже и сказала, я не вправе открыть это вам, это будет нарушением тайны исповеди.

Коннор кивнул и отступился.

– О чем вы хотели поговорить со мной?

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы разрешили мне здесь остаться. Я не буду для вас помехой, – пообещал священник. – Я не часто буду здесь появляться. У меня большой приход.

– Свою благодарность адресуйте моей жене, святой отец. Это она просила за вас.

– Я уже поблагодарил леди Бренну. Я ее вечный должник. Она хочет, чтобы я разместился в замке, в одной из комнат. Я очень тронут, но предпочел бы поселиться в отдельном домике, на тот случай, если вдруг кто-то из ваших людей захочет поговорить со мной наедине. Вы не против?

– Нет. У меня есть один свободный домик, чистый, как раз для вас. Когда вы переедете к нам?

– Как только лаэрд Кинкейд разрешит покинуть его. Я бы еще хотел упомянуть об одном деле. Через несколько дней я возвращаюсь в Англию, чтобы объяснить переезд своему начальству. Поездка займет не больше недели.

– Я пошлю воинов сопроводить вас, – сказал Коннор.

– Лаэрд, в этом нет никакой необходимости. Я ношу сутану, и никто не осмелится причинить мне неприятности. Даже те, чьи души давно проданы сатане.

– Не думаю, что дикие звери отнесутся к вашей сутане с должным уважением.

– Я буду держаться главной дороги.

– Ну, как угодно.

– Вы хотели бы передать что-нибудь в Англию? Коннор покачал головой и подождал, когда Синклер уйдет.