Свадьба
Шрифт:
– Мы были не одни. Напомни мне вечером. Я тебя поцелую. Она не поняла – он что, смеется над ней?
– Если не забуду, – сказала Бренна. – Да мне это и не важно.
– Важно, важно. Смотри куда ступаешь. Еще не все ямы засыпаны.
– А что касается ям…
– Ну уж нет!
– Прошу прощения…
– Я ни слова не хочу слышать о церкви! Ни сейчас. И никогда. Понятно?
– Да, мне понятно, какой ты упрямый.
Бренна видела, что он еще не пришел в себя от ее затеи закрыть мрачный пейзаж церковью. Как бы то ни было, но Коннор и не запретил ей эту постройку, тем
Бренна заговорила о более важном:
– Вечером, когда мы поднимемся наверх, мне надо серьезно поговорить с тобой. Я должна сказать тебе кое о чем из ряда вон выходящем. Тебе это абсолютно точно не понравится.
– Скажи сейчас.
– Я лучше подожду до вечера. Сначала я хотела бы тебя немного подготовить, – добавила она. – Как бы моя новость не разбила тебе сердце.
В ответ он засмеялся, и это ей не понравилось.
– Это серьезное дело, – настаивала она.
– Уверяю тебя, как бы это ни было серьезно, мое сердце выдержит. Почему тебе не рассказать обо всем прямо сейчас и покончить с этим? Можно подумать, тебя что-то пугает.
– Да, пугает, но я все-таки дождусь вечера. А сейчас приготовься, тебя ждет сюрприз. Не хочу портить тебе настроение плохой новостью.
И вдруг Бренна горько пожалела, что решила заранее его подготовить к этому мучительному для нее разговору. У нее все свело в животе, как будто в нем завязался огромный узел. Что же она собирается сделать? Стать причиной войны между братьями? Боже, смилуйся над ней! Но разве есть у нее другой выход? Его нет!
Она задала тот же вопрос отцу Синклеру на исповеди, и он сразу согласился – надо все рассказать мужу, когда он вернется, а солдатам сообщить немедленно. Она долго уверяла священника, что эту новость первым должен узнать Коннор. Наконец отец Синклер сдался, взяв с нее обещание соблюдать осторожность и не оставаться наедине с Раеном.
Священник пообещал ей, что вернется завтра утром и посмотрит на реакцию Коннора. Но она подозревала, что на самом деле он хочет убедиться, все ли в порядке. Бренна была уверена, что к моменту его возвращения и духу Раена в замке не будет.
Коннор вернул ее в настоящее, приказав смотреть под ноги.
– Муж Брокки спрашивает, не хочешь ли ты взять щенка, – повторил он вопрос, на который Бренна, поглощенная своими мыслями, не обратила внимания.
– А почему он решил отдать мне щенка?
– Потому что это единственное, что он может дать тебе.
– Но почему…
– Бренна, это подарок. Ты проявила доброту к его жене, и он хочет тебя отблагодарить.
– Как мило с его стороны! – Она была тронута. – А ты не против щенка в доме?
Он покачал головой:
– Я скажу старику, что ты будешь счастлива, но постарайся
не потерять его подарок. Хорошо?– Во имя всего святого… – пробормотала она. – Ты делаешь все, чтобы испортить мне настроение, да?
Коннор не счел нужным отвечать, а притянул ее к себе, сильно удивив Бренну. Он обнял ее за плечи.
– Ты не разочарована, что это щенок? Она удивленно посмотрела на мужа.
– Конечно, нет. А почему ты спрашиваешь? Коннор ответил сквозь смех:
– Но ведь это не поросенок.
– А, ты все помнишь! – воскликнула Бренна. Он открыл ей дверь, а потом сказал:
– Конечно, помню. Я даже помню, как держал тебя на руках. Ты весила меньше, чем мой плед. Я думаю, ты была такая же, как Грейс.
– Нет, я была намного старше.
– Ты пахла, как тот поросенок, которого завернула в юбки.
– Ну нет, я не могла так пахнуть, потому что меня перед этим помыли. Моя сестра мне все рассказала.
– Ты пыталась указывать мне, что делать, даже когда была ребенком. Я уже тогда должен был предвидеть.
Она с трудом следила за разговором, потому что в его глазах было столько тепла, что ни о чем другом она не могла думать. Боже, какой он красивый!
– Что предвидеть? – спросила она прерывистым шепотом.
– Что ты еще заставишь меня поволноваться.
Ничего лучше этого она не слышала от него за все время. Шумно вздохнув, она от души поблагодарила его и только потом сообразила, что он и не собирался делать ей комплимент.
Но он не рассмеялся, а обнял жену и наклонился к ее лицу.
Прежде чем она поняла, что он собирается ее поцеловать, она почувствовала, как крепко и горячо он прижал ее к груди, и тут же его губы с поразительной нежностью слились с ее губами. Прикосновение его языка, страстное и требовательное, подняло в ней такую бурю чувств, которой она сама не ожидала…
Внезапно все переменилось. Бренна жаждала держать его в своих объятиях до конца жизни, и хотя она пыталась убедить себя, что испытывает лишь облегчение, оттого что муж вернулся и разберется с Равном, она понимала – есть другая причина, и куда более веская. Она влюбилась в Коннора.
Эта догадка не привела ее в восторг. Скорее напротив, заставила почувствовать себя глубоко несчастной. Как могла она допустить такую ошибку? Ведь он ее не любит, он просто использует ее в своих целях. Он хочет наследников.
Коннор внимательно посмотрел на жену и озабоченно нахмурился, заметив слезы, навернувшиеся на глаза.
– Что с тобой? Почему ты плачешь?
– Это случилось слишком быстро, – заикаясь проговорила Бренна. – Я знала, Коннор, честно, я знала…
– Бренна, о чем ты говоришь? Что случилось слишком быстро?
Наконец она овладела собой. Она не собиралась признаваться мужу, что влюбилась в него. Да она скорее появится голая в переполненной церкви, чем признается в своей ошибке. Быть столь уязвимой – плохо, но обнаружить это – просто ужасно.
И потом, он бы все равно ничего не понял, даже если бы она попыталась объяснить. Она вообще сомневалась, способен ли он на любовь к ней. Он так привязан к своему прошлому, что в его сердце нет места для чего-то еще.