Свадьбы и разводы

– Я решил, что вас опасно перемещать. Есть вероятность добавить травм, – она закатывает глаза, но соглашается с моими выводами, – поэтому ужин в постель.

Устраиваюсь рядом, водрузив небольшой столик, который нашёл в шкафу, и с жадностью поглощаю еду. Олеся присоединяется, не забывая комментировать фильм. Быстро понимаю, что это старая картина про свадебного организатора, и включаюсь в обсуждения. Она приятно щебечет, чувствуя себя раскованно и свободно, чем вызывает улыбку и желание продолжать наш вечер, переросший в подобие семейного просмотра.

– Спасибо, – целует меня в щёку. – За помощь, ужин и за то… что не оставили меня в душе. А ещё за правду, которая, думаю, далась вам нелегко.

– С вами слово «легко» не срабатывает. Сегодня в особенности.

– Просто тяжёлый день.

– Соглашусь, – вспоминаю отца в квартире Яны, впервые в жизни желая быть неосведомлённым. – Возможно, вы удивитесь, но и я иногда попадаю в глупые ситуации, чувствуя себя идиотом. Например, сегодня. Это касается не вас…

Обнаруживаю, что Олеся уснула, свернувшись клубочком рядом, поэтому снимаю столик, чтобы не разбудить девушку, избавляюсь от одежды и притягиваю её к себе. Равнодушно наблюдаю за картинками, сменяющимися на экране телевизора, и отчётливо понимаю, что мне хорошо. Просто, по-человечески, банально хорошо, когда я прижимаюсь к Олесе, чувствуя тепло. Тот, в чьей постели женщины оказывались лишь с целью секса, сейчас втягивает носом едва уловимый аромат влажных волос и улыбается сам себе в полумраке комнаты. Новое для меня чувство обескураживает, заставляя удивляться самому себе, но при этом оставаясь на месте. И если сейчас она потребовала бы уйти, чёрта с два я бы согласился. Наверное, именно так проходят вечера у большинства пар, и сейчас тысячи семей в этом городе, засыпают, прижавшись к другу. Умиротворённость, которая окутывает в данный момент, настолько прекрасна, что устоявшиеся принципы и отторжение любого рода отношений, медленно покрываются трещинами, сменяясь иными желаниями. Но способен ли я, увлёкшись одной женщиной, игнорировать остальных? Или Миша прав: именно чувства определяют выбор и заставляют быть верным одному человеку?

С этой мыслью почти засыпаю, но настойчивый звонок в дверь заставляет подняться, натянуть брюки и устремиться из комнаты, чтобы незваный гость не разбудил Олесю.

– Что надо? – передо мной бывший, который домогался Коршунову на свадьбе Изотова. На его лице изумление, а взгляд, изучающий мой голый торс, даёт понять, что он осознаёт, какие именно отношения нас связывают с хозяйкой квартиры.

– Олеся звонила. Несколько раз. В сообщении написала, что нуждается в помощи.

Значит, я был последним в списке набранных в силу обиды. Радует, что голубоглазый оказался слишком занят, что прийти на помощь.

– Уже не нуждается.

– Я бы хотел с ней поговорить, – приподнимается, чтобы заглянуть в квартиру поверх моего плеча.

– У неё сегодня был трудный день, она уже спит. Хочешь поговорить, позвони завтра.

Мнётся несколько секунд, делает шаг в сторону, но затем подходит вплотную, чтобы прошипеть:

– Я навёл о тебе справки. Ворон Максим Максимович – состоятельный адвокат, ни разу не состоявший в браке и предпочитающий мимолётные отношения. Ты в курсе, что она хочет семью, детей, собаку, дачу? Вряд ли ты ей можешь это дать.

– А ты можешь? Насколько мне известно, ты не явился на собственную свадьбу. Свой шанс ты просрал.

– Я сделаю всё, чтобы Олеся меня простила, – угрожающе рычит, не производя на меня требуемого впечатления.

– «Всё» – это цветы и сообщения? У меня для тебя неприятная новость: решение проблемы требует более серьёзных усилий.

– Может, дашь дельный совет, как человек, не отличающийся постоянством?

– Только один: не можешь сделать женщину счастливой, уступи место другому.

Закрываю дверь, проворачивая защёлку и оставив в недоумении того, кто претендует на Олесю. Я в более выигрышном положении по сравнению с бывшим, который совершил огромную ошибку, отказавшись от своей женщины в день свадьбы. А засыпая в одной постели с нежной девушкой, понимаю, что хочу быть её единственным выбором.

Глава 22

Олеся

Проснувшись, долго рассматриваю спящего Максима, отмечая детали, которые раньше были скрыты или же остались без внимания: нос с небольшой горбинкой, еле заметный шрам на подбородке и несколько седых волосков на висках. Не сдержавшись, прикасаюсь тыльной стороной ладони к плечу и веду вниз, ощущая упругую горячую кожу, покрывающуюся мурашками под моей ладонью.

Сколько женщин просыпались рядом с ним и с упоением рассматривала красивого мужчину, с которым невозможно будущее? Уверена, много. Мы провели две ночи в одной постели без физического контакта, но именно сейчас я борюсь с желанием прикоснуться к его губам и ощутить то, что настойчиво гнала из воспоминаний.

Признавшись в собственной лжи, он словно предстал передо мной с иной, незнакомой мне стороны человеком, которого не смущает признание неверных действий. А затем мне просто хотелось, чтобы он остался, потому что и ужин, приготовленный им, вкуснее; и ушибленное место, к которому он прикасался, болит не так ощутимо; и сон рядом с ним крепкий и спокойный. Возможно, Ворон в какой-то степени прав: бессмысленно строить планы и требовать от человека соблюдения твоих установок. Стоит позволить себе жить здесь и сейчас, в существующих условиях, не оглядываясь назад и не засматриваясь в завтрашний день.

С этой мыслью соскальзываю с кровати, увернувшись от мужской руки, которая стремится притянуть меня к себе, и спешу в ванную. С удивлением обнаруживаю, что конечность, на которую вчера было даже больно наступать, сегодня позволяет вполне по-человечески передвигаться без необходимости залезть на ручки к Максиму. Хотя я не против. Есть в этом что-то заботливое и интимное.

Закрываю дверь на кухню, наливаю кофе и просматриваю неотвеченные вызовы. Даня звонил больше десяти раз уже после того, как Ворон оказал мне помощь, накормил и позаботился о ноге.

– Ты, как всегда вовремя… – бурчу под нос, бросая слова в пустоту.

Несколько сообщений от Веры по поводу свадьбы дочери бешеного мужчины, ставшего виновником моей травмы.

– Привет, Вер.

– Олесь, ты как? Мы с девочками переживаем.

– Всё в порядке. Сегодня уже могу передвигаться на своих двоих, так что на свадьбе в пятницу буду лично и, возможно, смогу танцевать.

– Может, не стоит? – канючит помощница. – С Северным садом я договорилась. Две большие беседки наши, свадьбу обслужит их ресторан, Евгения Дмитриевна готова к выезду, Марина продумала оформление. Но невеста очень просила, чтобы о месте проведения не распространялись. Судя по поведению её отца, понимаю почему.

И это неудивительно, потому что присутствие неуравновешенного родителя, может сделать свадьбу действительно запоминающейся. В негативном смысле.

– Сегодня останусь дома и составлю программу торжества. Всё-таки нравятся мне такие маленькие и уютные свадьбы без сотни гостей и пира на весь мир. Есть в них нечто сокровенное, – и сейчас удивляюсь, почему при планировании своей я устремилась именно к варианту «пир на весь мир». Если бы гостей было человек двадцать, намного меньше людей стали свидетелями моего позора.

– Тогда жду план, – щебечет Вера. – А я через два часа должна быть в салоне, чтобы помочь невесте определиться с платьем.

– Извинись, пожалуйста, за меня и скажи, что пока я не могу свободно передвигаться.

– Лесь, она всё видела своими глазами. И я отчего-то уверена, что к такому поведению отца девушка привычна.

– Только не напоминай ей о вчерашнем. Испортишь настроение.

– Слушаюсь!

Вера отключается, а я принимаюсь за завтрак, не предполагая, что именно привык видеть Ворон на столе с утра. Зная о его жизненных установках, не могу предположить какой он в быту. Заметила, что в столовой на обед, он чаще берёт мясо, чем рыбу, и предпочитает крепкий кофе без сахара или зелёный чай. В остальном же мужчина остаётся для меня незнакомцем. Ставлю чайник, делаю бутерброды и кашу на тот случай, если Максим остановит выбор на ней, а затем вскрикиваю, когда талию обвивают большие руки.