Свадьбы не будет, Светлый!

Ах, эти гостевые… Тогда понятно. Наверняка они оборудованы так, чтобы укрыться могли не только члены семьи Лайтвуда, но и другие светлые — те, кому нужна будет защита.

Как я могла забыть, что нахожусь в доме Верховного?

Мы шли по узкому темному коридору, когда Бенджамин вдруг остановился.

— Вот тут.

У меня сердце подскочило прямо к горлу, я сглотнула.

Неужели?

Неужели сейчас я увижу то, что Лайтвуд ото всех скрывает?

Его… темную сторону?

— А как нам открыть дверь? — шепнула я.

— А, да тут открыто…

Я должна была насторожиться, когда это услышала.

Бенджамин толкнул створку, я вгляделась в темноту за ней, потянулась к световому кристаллу на стене, поморгала.

— Только папе не говори, что это я тебе показал, — проговорил Бен, бухаясь на стоящую у стены тахту.

Я едва не плакала, оглядывая просторное и странно уютное помещение.

Тахта у стены, на которой свернулся уютный пушистый плед.

Рабочий стол, заваленный бумагами и — это что, грязные кружки? Гадость. Астролябия, хрустальный шар, сломанные перья, латунная астрономическая модель, которой маги пользовались, чтобы предсказывать движение небесных тел, — для светлых, которые имели дело со стихиями, это бывало полезно.

Все это было свалено кучей на письменном столе, но в этом не было ровным счетом ничего интересного.

О, книжные шкафы.

Так, тут у нас книги светлых, вон, обложки все аж сияют. Ну-ка, ну-ка, а название? “Исцеляющая сила света”, ага. “Светлый путь”, “Тайны света: путеводитель для магов”, “Магия и медицина: рецепты исцеления”. “Сто и один способ избежать несчастий”.

Скукота.

Хм, а вот и книги темных. Руководство для палача я уже видела, а что здесь есть еще? “Волшебные твари и как их готовят”, читала, не пользуюсь, мне волшебные твари живыми интереснее. “Восход тьмы“ — ну, эта занудная. “Порчи и проклятья на каждый день” — а вот эта хороша.

Так, что здесь еще есть?

Какие-то книги не о магии, это, хм… романы? Просто истории?

И… больше ничего?

Но как же…

Это ведь тайный кабинет…

Где тайны?

Стеллаж с книгами темных — это, конечно, хорошо, вон тот роман о морских приключениях — тоже, но… как-то... мелко.

Тянет на повод для шутки, но никак не на основание для шантажа.

— А папа тут часто бывает? — спросила я Бенджамина, который уже снял с полки книгу и углубился в чтение.

Присмотревшись, я прочитала на обложке название “Восход тьмы”. Мило. Жизнеописание Проклятого, где он щедро делится со своими детьми советами проде “Убий, укради, а потом повтори”, — это самое подходящее чтение для десятилетнего светлого.

Бенджамин пожал плечами.

— Не знаю. Вроде бы да, но только по вечерам. Я прихожу днем, чтобы он меня не застукал. Ты оставила подарок?

— Сейчас-сейчас…

Я огляделась.

А это что такое?

На стене за письменным столом висела полка, а на ней — стояла шкатулка.

Ну-ка, ну-ка.

Что это?

Я подошла к шкатулке, деревянной, довольно крупной, сняла ее с полки и покрутила в руках.

По телу пробежали мурашки.

Я чувствовала, я буквально чувствовала, что это что-то особенное!

Вот только замок… с ним пришлось повозиться.

В конце концов внутренний механизм поддался под влиянием изрядной доли темной магии и моей шпильки.

Затаив дыхание, я открыла шкатулку и…

Пыль?

Да быть не может.

Я перевернула шкатулку и наблюдала за тем, как горстка пыли оседает на пол.

Ничего.

Вдруг Бенджамин встрепенулся, вскочил с тахты.

— Быстрее! — выпалил он. — Папа идет!

Одновременно с этим хлопнула дверь в подвал.

Закрыв шкатулку, я вернула ее на полку и, махнув рукой, уничтожила горстку пыли, которая оттуда вылетела.

Зачем хранить в шкатулке пыль?

И с чего я вдруг решила за собой убраться?

Неужели за время пребывания в доме светлых во мне проснулась любовь к чистоте?

Невесело хмыкнув, я обернулась — в дверях стоял Лайтвуд.

Он окинул нас с Бенджамином взглядом и поднял бровь.

— И что вы оба тут делаете?

Бенджамин опустил глаза.

— Мы тут… случайно…

Лайтвуд хмыкнул.

— Думаешь, я не знаю, что ты сюда наведываешься? Живо наверх, пока я не поменял замки! Ну! И разыщи Лили, скажи ей, что ее платье только что доставили.

Бенджамин, проскользнув мимо Лайтвуда, который успел коротко погладить его по волосам, убежал.

Я тоже направилась в коридор, но Лайтвуд неожиданно загородил дорогу.

— А с тобой, дорогая, мы поговорим поподробнее. Не хочешь объяснить, что ты здесь делала?

— Я? Это ты ничего не хочешь объяснить? Тайный кабинет? Думал, никто не узнает?

Лайтвуд наклонил голову и прищурился.

— Медея, у меня трое детей. Одному десять лет, второй — семнадцать, а третьему двадцать один. В одном особняке со мной живет мама, а еще — я Верховный светлых и должен решать все возникающие у моих людей проблемы. Разумеется, мне нужен тайный кабинет. Моя бы воля — я бы тайный дом отстроил, но его так легко не спрячешь. Хотя этот кабинет уже тоже не спрячешь, так что нужно будет выдумать что-то новое…

Он замолчал и задумчиво потер подбородок.

— А как насчет темных книг? Я видела их на полках!

— У меня еще есть, я тебе потом покажу. Да что ты на меня так смотришь? Я всегда любил книги. Глупо не читать их только из-за того, что там описаны темные ритуалы. Жажда знаний — благословение для любого светлого! — назидательно закончил Лайтвуд. — Ты идешь?

— Куда?

— Замуж.

— Нет.

— Мне снова тебя переносить? — он поднял руку, готовясь щелкнуть пальцами.

Я открыла рот и — закрыла.

Протянула руку, коснулась щеки Лайтвуда.

Помолчала, думая о запрещенных заклинаниях, вечной тьме и смертельных пороках, чтобы выражение лица стало нежным.

Лайтвуд вздрогнул и не пошевелился. Только смотрел на меня до странного завороженно.

— Этот день надолго останется в памяти, — улыбнулась я. — Итак. Где мое платье?

Когда я отстранилась, в руке у меня остался длинный светлый волос Лайтвуда.

Волос Бенджамина у меня уже был, отцовский — тоже. Шпильки — при мне. Подклад выйдет... сильным. Намного сильнее прошлого. С ним так просто Лайтвуд не справится.

— У нас все готово, — снова сказала я, и это был не вопрос.

Раз уж схема с шантажом не удалась, остается использовать… последний метод.

Призыв демонов.

Это опасно, но я темная ведьма и помню главное правило: нельзя бояться, когда ввязываешься в авантюру, потому что любая темная ведьма должна истово, всей душой верить, что самое страшное в этом мире — она сама.

Когда мы выходили из кабинета, я увидела, что Лайтвуд окинул помещение сосредоточенным взглядом.

Как будто внутри было что-то важное.