Свадебное платье для Молли

Тут он заметил тусклое лезвие под ногой подонка – тот, скорее всего, выронил оружие после первого же удара.

С большой неохотой Хьюстон заставил себя распрямиться и отойти в сторону.

Да, он привез сюда девушку, чтобы показать, где он вырос, и, увидев ее реакцию, узнать о ней самое для него важное.

Вместо этого ему открылась правда о нем самом. Где-то глубоко внутри он настоящий убийца. Хваленый самоконтроль ничего не стоит, его не стало в мгновение ока. Уитфорд предполагал, что этот тест будет простой проверкой для Молли, но даже обрадовался, во что в итоге все вылилось. Он проверил себя.

У них нет будущего. Отношения с Молли Майклз невозможны.

Что, если он разозлится на нее? Его отец часто терял голову во время ссор с матерью и при этом утверждал, что любит ее.

Неужели Хьюстон измочалил «Джея» по той же причине?

Потому что полюбил Молли.

И будет оберегать ее даже ценой своей собственной жизни. Даже если это значит, что защищать ее надо от него самого.

А ведь он почти поверил, что счастье возможно.

«Джей» наконец начал шевелиться. Он перекатился на бок, с трудом поднялся на ноги и заковылял прочь пьяной походкой, размазывая по лицу кровь. Нож остался валяться на мостовой.

Только убедившись, что мужчина ушел и не собирается возвращаться, Хьюстон обернулся к Молли, не спускавшей с него испуганного взгляда. Ее лицо вдруг сморщилось, а с губ сорвался всхлип. Потом другой. Девушка задрожала, словно лист на ветру, и, вжавшись в Уитфорда, спрятала лицо у него на груди и разрыдалась.

Шоковая реакция на нападение? Или увидела в нем нечто, чего не укротит даже любовь?

Хьюстон снял пиджак, накинул его на плечи Молли и обнял ее покрепче, не переставая удивляться, насколько она нежна и женственна. Он запомнит этот момент близости навсегда. Оставит себе хоть что-то на память, когда скажет Молли: «Прощай».

И тут, словно по мановению волшебной палочки, из-за угла выехало такси. Уитфорд, не теряя ни секунды, усадил девушку в машину.

– Н-но разве мы не должны дождаться полицию?

Полицию? Нет. Когда человек растет в подобном районе, он долго не может избавиться от ощущения, что полиция не является его лучшим другом и защитой.

Кроме того, никто не защищен от пронырливых репортеров. Вдруг кто-то из них прослушивает полицейскую волну? Да себе карьеру можно построить на истории про то, как исполнительный директор успешной компании победил в уличной драке. А если покопаться в прошлом, то история станет просто шедевральной. Всплывет и ограбление банка, произошедшее девятнадцать лет назад.

«Неудачник!» – кричала мать, когда отца выгоняли с очередной работы без выходного пособия. Отец же упрямо пытался добиться признания с ее стороны: «Я завоюю ее любовь. Покажу ей, чего стою. Всем покажу».

Только он был героем в глазах матери всего два часа, когда в пьяном угаре расшвыривал украденные деньги направо и налево. Приехала полиция и арестовала его. За попытку ограбления и выстрел в очевидца отец получил девятнадцать лет.

– Никакой полиции, – отрезал Хьюстон. – Скажи водителю свой адрес.

Молли безропотно повиновалась – очередное свидетельство того, что девушка в глубоком шоке. Она прижалась к Хьюстону, и ее теплые слезы промочили насквозь его рубашку. Уитфорд успокаивающе гладил ее по голове, наконец удовлетворив любопытство, снедавшее его последние дни. Не проходило и суток, чтобы он не задался вопросом, каковы ее волосы на ощупь.

Оказывается, мягкие и нежные, гладить их было очень приятно, создавалось ощущение, что так можно провести целую вечность. Но Хьюстон не мог позволить себе раствориться в этом чувстве. Ведь любовь – единственное, чего нельзя контролировать в этой жизни.

И все же Хьюстон не стал лгать себе – ему понравилось защищать Молли. Эндорфины, подобно наркотику, переполняли его кровь.

Что ж, сегодня вечером он возьмет от жизни все. Все, что Молли будет готова дать ему. И унесет с собой воспоминания, чтобы возвращаться к ним снова и снова. Когда все закончится. А финал наступит очень скоро. Пока же Хьюстон не хотел торопиться. Он помог девушке подняться по лестнице на третий этаж. У Молли так дрожали руки, что ему пришлось забрать ключи и самому открыть дверь квартиры.

– У тебя есть что-нибудь выпить? – поинтересовался Уитфорд, с тревогой вглядываясь в ее бледное лицо.

– Есть вино.

– Думаю, нам нужно что-нибудь покрепче вина.

– Кажется, на холодильнике есть бутылка с остатками бренди. Чак пил… – она захихикала, – все, что горит.

Девушка неотрывно смотрела на Хьюстона, и в ее взгляде было что-то голодное. Она протянула руку и, не скрывая восхищения, провела ладонью по его плечу.

Наверняка это эйфория оттого, что опасность была совсем близко, но прошла стороной. Иногда Уитфорд ощущал подобное после удачных спаррингов. Волну эндорфинов, переполняющих его счастьем, отчего все чувства обострялись.

Завтра утром она проснется, вспомнит, как Хьюстон яростно бил того мужчину, и почувствует страх и сомнения.

А сегодня Хьюстон будет ее героем.

Он отошел от девушки, налил почти полный стакан бренди и заставил Молли выпить. Сам же к алкоголю не притронулся.

Он больше не хотел терять контроль.

– Хьюстон… – Сделав глоток, Молли посмотрела на него, буквально пожирая глазами.

Ему это даже понравилось, и он не преминул ответить тем же. Впитывал взглядом каждую деталь: нежный овал лица, огромные глаза, мягкие зовущие губы…

Внезапно Молли вскрикнула:

– Мне кажется, у тебя кровь!

Действительно, на белой рубашке расплывалось красное пятно чуть выше живота. Значит, нож упал не сразу. Может, он так рассвирепел из-за ранения?

Пустое оправдание.

– Ты ранен, – испуганно прошептала девушка.

– Да нет, просто царапина. Ничего страшного. Да и от сердца очень далеко.

– Давай я посмотрю.

– Нет, все в порядке.

Но Молли уже указала пальцем на стул. Так как Хьюстон ранее решил принять все подарки, которые в этот вечер для него приготовила судьба, он покорно подчинился.

– Снимай рубашку, – скомандовала Молли, доставая аптечку.

Кого он пытался обмануть, когда говорил, что ранен не в сердце? Именно туда его и поразило. Стена, которую он воздвиг для защиты, рухнула в одночасье, восстановить ее не было никакой возможности.

Хьюстон подчеркнуто медленно расстегивал пуговицу за пуговицей, видя в ее глазах желание, мучаясь от мысли, что не он будет мужчиной, который это желание удовлетворит. Он позволил рубашке распахнуться. Снимать ее не было необходимости, но Уитфорд повел плечами, и она соскользнула вниз, повиснув на одной руке. По комнате поплыл запах пота, и Хьюстон увидел, как Молли втянула воздух, чтобы насладиться им в полной мере.