Сверхновая американская фантастика, 1994 № 03
Шрифт:
— Все, пусти меня. — Она пыталась разорвать судорожные объятия дочери.
— Ханан! — показался в дверях Сеид, взъерошенный, с полными страха глазами.
Ханан обратилась к Сари:
— Иди к отцу. Он тебя защитит. — Она решительно отстранила девочку и бросилась вниз по лестнице. Сеид кинулся за ней:
— Ханан!
Она развернулась, предупреждающе вытянув руку.
— Не спрашивай ни о чем, — закричала она, — и не пытайся защищать меня. Ты невинен. Чем меньше ты знаешь, тем.
Входная дверь с шумом распахнулась за ее спиной. По выражению лица Сеида Ханан прочитала
Она медленно повернулась Дядя, оскалившись, стоял на пороге, вперив в нее взгляд. Четыре огромных солдата за ним.
— Изменница! — заорал он. — Обманщица! Шукода! — В его устах это имя звучало как ругательство. — Твой призрак был в городе ночью. Ты что, надеялась утаить от меня атриум?
Сдерживаемая ярость ударила в голову Ханан.
— И у меня получилось! Годами я скрывала это. Вы не подозревали? Никогда не догадывались, что сделала со мною мать?
— Шукода?!! — завопил он.
Его лицо потемнело от бешенства, и Ханан поняла, что он встретил в ней своего старого врага.
— Это сделала Шукода? Почему ты не сказала мне сразу?
— Вы убили моего отца за меньшее. Я не хотела умирать.
— Оставь ее! — закричал Сеид. — Это моя жена!
Он попытался встать между Ханан и Дядей, но стоило Дяде только щелкнуть пальцами — и солдаты тут же оттащили Сеида в сторону.
Дядя извлек кем-жезл. Что-то похожее Ханан уже видела в фильмах о полиции Жезл был снабжен микроскопическим медицинским роботом, способным опознать и разрушить любой искусственный орган. Ханан откачнулась, но один из солдат схватил ее за руки. Сеид кричал.
— Уведите отсюда Сари! — рыдала Ханан.
Но поздно. Жезл коснулся ее щеки. Она почувствовала как острое жало пронзило кожу. Робот, будто червячок, вбуравливался в ее голову, в мозг. Ханан с ужасом следила за происходящим, пока все не затмилось адскими вспышками пламени Она не чувствовала своего тела и совсем потеряла связь с миром. В ее ушах стоял грохот падающей воды — звуки проносящегося времени. В неистовом беспорядке мелькали перед глазами картинки из прошлого, потом все смешалось. Она пыталась поймать смысл, схватить воспоминания, но они лились, как вода сквозь пальцы, неуправляемым, нематериальным потоком.
Река поглотила ее. Влекомая течением, она медленно плыла у самого дна, утомленная яркими сновидениями, которые вспыхивали все реже и реже. Обрывки странных бессмысленных снов постепенно растворились во мраке.
Ханан очнулась в постели. В комнате, где прошло ее детство, в Дядином доме. Жара и яркое солнце подсказывали, что уже полдень.
Поняв, что она жива, Ханан удивилась. Она лежала, пытаясь осознать этот факт. Тело слушается. Вот только атриум не реагировал. Теперь нужно научиться жить без него. Пострадал ли мозг от этой потери? Память, похоже, в порядке. Она не стала углубляться в вопрос, возможно ли вообще распознать потерю памяти.
Открылась дверь, и вошел Дядя. Его гнев остыл, лицо выражало скорее глубокое сожаление.
— Ханан, — подвинув стул к кровати, он склонился над ней, — ты должна простить мой гнев. Я думал, ты умышленно
скрывала от меня атриум. Но, конечно, виновата в этом не ты. Это все Шукода.Она слушала, не веря своим ушам. Неужели он простит ее? Но важнее был другой мучивший ее вопрос:
— Дядя, а Сари, Сеид и Хамаль — как они?
Дядя покачал головой:
— Можешь себе представить. Тяжелая душевная травма.
Да, Ханан могла себе представить.
— Я боялась признаться, Дядя, — прошептала она, — я не знала, что вы можете подумать.
Он развел руками:
— Во всяком случае, твой мозг не поврежден, невролог сказал, что скоро ты поправишься. — Он барабанил пальцами по колену. — Я понимаю, почему ты скрывала атриум. Представляю, как ужасно ты чувствовала себя, но я не совсем понимаю, зачем ты использовала его во время мятежа.
Лицо Ханан покрылось холодной испариной. Ей необходимо было видеть детей, это желание причиняло физическую боль.
— Сари плохо, — приблизившись, сказал Дядя, — вчера ночью ее никак не могли успокоить. Пришлось вколоть снотворное. А когда утром проснулся Хамаль, он, узнав о случившемся, кричал на отца, даже пытался его ударить. Сеид склоняется к мысли о разводе.
Дядя еще ниже нагнулся над ней:
— Что за девушка была в миссии? Та, которую ты звала Ари?
Ханан насторожилась. Дядя мог задать такой вопрос только по одной причине. Значит, Ари еще на свободе. Она искоса взглянула на Дядю:
— Не знаю, кто она. Случайно ее встретила. Она показалась мне хорошим человеком. Я хотела сделать пожертвование миссии. Я не знала, что она преподает философию матери.
— Не лги мне, Ханан. У меня и без того достаточно причин, чтоб сердиться на тебя. Кто эта Ари?
Ханан поняла, что Дядя может найти сотни свидетелей, вероятно, он уже знал, что Ари называет себя дочерью Анны Шукоды.
— Может быть, она сестра мне. Мы очень похожи, вы знали это?
От напряжения истерический смех подкатывал к горлу, она старательно сдерживала его.
— Ах да, — сказал Дядя, — итак, ты услышала сплетню о том, что она твоя сестра. Это и послужило поводом. Понимаю. Беспокоиться о кровных узах — вполне достойно, — он удовлетворенно наклонил голову, — ничего нет важнее семьи.
— И я в это верю, Дядя, — осторожно сказала Ханан, — но вы-то сами, вы верите, что она из нашей семьи? Если Ари действительно дочь моего отца, то, зачатая после его смерти, она считается вне закона.
Он безразлично пожал плечами.
— Совершивший это уже наказан.
Ее губы в удивлении раскрылись, образуя маленькое «о». Оказывается, правила имеют исключения для Дядюшкиной семьи. В груди затрепетала надежда. Теперь у нее нет атриума, происхождение Ари тоже не проблема. Можно ли восстановить нормальную жизнь?
— Дядя, может быть, мы возьмем Ари в дом? Если она сестра мне, то должна жить со мной.
Чуть заметная улыбка тронула его губы.
— Я тоже об этом думал. Но вначале мы должны найти ее. Чем дольше мои люди станут ее искать, тем сильнее ими начнет овладевать раздражение. В ярости они могут совершить роковую ошибку, которую мы ни в коем случае не хотим допустить.