Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06

— Все мужчины? — это прозвучало так старомодно и — ну, хищно, что ли, что я растерялся. Одри быстро коснулась Моей руки.

— Джи-Ди, я же шучу.

— Знаю, — ответил я, но в глубине души понимал, что я и вправду легкая добыча.

— Пошли за стол. Все хотят с тобой познакомиться.

Она потянула меня за руку, и я вскоре понял, что такое «Капитанский столик». Капитан Признер, высокий, худой человек с молодящей его улыбкой, которого я признал по фотографиям из буклета «Стеллы» у меня в каюте, поднялся и пожал мне руку.

— Рад с вами познакомиться, — сказал он. — Одри и ее отец как раз рассказывали мне, какое представление вы устроили во время церемонии Возрождения.

— Это было не совсем представление, — ответил я.

— Папа, ты же помнишь Джи-Ди?

— Рад тебя снова видеть, сынок.

Преподобный Пеннибэйкер был еще выше капитана. Над бледным лицом горела, точно пламя факела, копна рыжих волос. Пожимая мне руку, он так и сверлил меня глазами. Это был не враждебный взгляд, но и дружелюбным я его не назвал бы.

— Разрешите мне представить графа Лэттри, — сказала Одри. — Танзианского посла к Сети.

Граф был маленьким человечком, мрачно попыхивавшим странно пахнущей сигаретой. Он вздохнул, разгладил спереди свою тогу, положил сигарету в пепельницу и поднялся так же плавно и быстро, что и струйка дыма. Он поклонился мне. Я поклонился в ответ. Затем он сел и вернулся к своей сигарете.

— Помнишь, я говорила тебе о переговорах, Джи-Ди? — спросила Одри. — Война между Деревом и Танзисом наконец закончилась.

— Не хотел бы спорить с вами, мадам, — сказал граф, — однако пока что мы всего лишь сошлись на попытке устроить мирную конференцию.

— Ну ладно, садись, Джи-Ди. Ты голоден?

— А как же, — сказал я, но трудновато было думать о еде, когда Одри сидела рядом со мной и выглядела такой красивой.

— Немного вина? — спросил капитан. — Оно с юга Франции, я полагаю. Были когда-нибудь во Франции?

— Я слышал о ней.

— Так вы никогда не были дома?

— Нет.

— Вы когда-нибудь покидали Дерево?

— Вообще-то Генри — он был моим клиентом — часто говорил, что нам нужно бы отправиться вместе попутешествовать Но мы так и не выбрались.

— Дак что эдо для вас первый перелет? — спросил граф Дэттри.

— Да, — ответил я, все больше приходя в себя.

— Догда я бы ходел пригласить вас присоединиться к Гильдии Протея!

— Очень жаль, граф, но он уже ангажирован королем Нептуном, — сказала Одри, сжав мне руку.

— Заявка! — сказал, поднимая бокал, капитан Признер.

Похоже было, что это какой-то тост, поскольку все остальные тоже подняли бокалы и выпили.

— О! — рассмеялась Одри. — Мы совсем сбили его с толку!

Капитан Признер объяснил:

— У нас на звездных лайнерах есть такая традиция, Джи-Ди. Мы должны выпить, если кто-нибудь принимает заявку Гильдии.

— Ты же принимаешь ее, не правда ли, сынок? — спросил преподобный Пеннибэйкер.

— Ну… Я хочу спросить, что я должен буду делать? Если соглашусь.

— Просто скажи «да», а потом сам увидишь, — ответила Одри.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Все замолчали. Человек, задавший этот вопрос, стоял за спиной Одри. Он был в белой рубашке с короткими рукавами и распахнутым воротом, с густой седой бородой и длинными редеющими волосами, тоже седыми, которые он зачесал назад. Глаза — водянистые, бледно-голубые, а румяное лицо и мускулистые руки, казалось, были выкрашены ягодным соком.

— Что ж, привет, Джордж, — сказал капитан Признер. — Не думаю, что тебе тут будет интересно.

Я почувствовал, что кто-то толкнул меня под локоть и поглядел на Одри. Она ошеломленно распахнула глаза.

— Это Джордж Джонсон, — прошептала она мне на ухо.

— Да я просто брожу тут, гляжу по сторонам, — сказал Джонсон. — Все удивляюсь, почему это я не получил заявку от Гильдии Короля Нептуна. — И он в упор уставился на преподобного Пеннибэйкера.

— Послушайте, мистер Джонсон, — сказал преподобный Пеннибэйкер, напряженно улыбаясь, — вы отлично знаете, что Гильдия Короля Нептуна — это христианская Гильдия.

— Вы хотите сказать, что я не христианин, мать их?!

Лицо преподобного Пеннибэйкера стало красным как его волосы. Он подскочил и швырнул салфетку в тарелку.

— Вы можете изрыгать все ваши гнусности — предо мною одним. То, что вы развращенный тип, для меня не новость. Но я не позволю вам разговаривать таким образом в присутствии моей дочери.

— Папа, да все в порядке…

— Отнюдь не в порядке!

— Ладно, я извиняюсь, — сказал Джонсон. — Перед вашей дочерью.

Преподобному Пеннибэйкеру, казалось, стоило огромного труда овладеть собой. Наконец, с ледяным спокойствием, он сказал:

— Капитан, граф, боюсь, я не могу преломить с вами хлеба. Этот стол осквернен. Пошли, Одри.

— Но папа…

— Я сказал, пошли!

— Да, сэр, — тихо ответила она, опуская глаза. И прошептала мне, — Я позвоню тебе позже.

Потом она и ее отец быстро вышли из зала.

— Ну и черт с ними, — сказал Джонсон и, не тратя зря времени, плюхнулся на освободившееся место. — Он просто напыщеннный ублюдок, вот и все. И всегда был таким. А все это его мошенническое предприятие с Возрождением!

— Он оказал значительное содействие при переговорах с Сетью, — заметил Граф.

— Что мне с того, что он обожает этих жуков? — Джонсон отломил кусок хлеба и внезапно повернулся ко мне. — Какого черта ты так уставился?

— Это Джи-Ди, — сказал капитан Признер. — Джи-Ди, познакомься с Джорджем Джонсоном.

— Как поживаешь, малыш? — спросил тот, показывая изношенные пожелтевшие зубы.

— Джи-Ди раньше работал поводырем на Дереве.

— Надо же! Так ты тоже любитель жуков?

— Вообще-то в данный момент они от меня не в восторге.

— Ну и пошли их в задницу, — провозгласил Джонсон, — всех пошли!

— Джордж, уймись, — сказал Признер. — Вон идет официант. Почему бы тебе не заказать себе поесть?

— Я, пожалуй, прогляжу меню, — сказал я.

Джонсон сказал:

— Тебе не нужно меню. У них тут есть свежие устрицы. Ты любишь устрицы? — Не дожидаясь ответа, он жестом подозвал официанта. — Принеси нам по тарелке камамотус. А потом — разделанного краба со шпинатом. И позаботься, чтобы в соусе было побольше чесноку. Да, и еще две бутылки вон того Тавля.