Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02
Шрифт:
— Лечиться тебе надо, Бессмертный, а не ногами махать. А то, не ровен час, помрешь вместе со своим бессмертием, — и Игорь вышел из зала.
Подземелье, где был заточен дядя Коля, Игорь узнал сразу. В углу все так же капала вода, а темница освещалась слабым красноватым сиянием. Войдя в подземелье, Игорь взмахнул перстнем Кощея, и в комнате зажегся яркий свет.
— Игорек… Ты все-таки пришел… — Николай Федотыч взглянул на Игоря и снова опустил голову на грудь.
— Сейчас, дядь Коль, все будет нормально. — Игорь прикоснулся перстнем к опутывавшим
— Сейчас, потерпите еще немного, — Игорь растерянно посмотрел по сторонам: комната была абсолютно пуста.
— Ты вот что, Игорек, — с трудом произнес дядя Коля. — Тут где-то должен быть Кощеев знак. Если там изобразить крест, оковы спадут. — Он попытался сказать еще что-то, но силы оставили его, и он потерял сознание.
Игорь еще раз оглядел комнату. Кощеев знак… Где же его искать? Он взглянул на перстень и заметил, что от рубина исходит слабый пульсирующий свет. Игорь прошелся по темнице. Пульсация стала слабее. Тогда он пошел в другую сторону, вглядываясь в камень. Возле угла, где капала вода, свет от рубина стал заметно ярче. Игорь осмотрел стену и увидел в самом углу маленький черный квадрат. Это был небольшой кусок черной материи с вышитым на нем знаком: красный круг с вертикальной зеленой полосой внутри белого прямоугольника. Игорь вынул платок и достал иглу. Цвет нити точно совпадал с цветом полосы внутри круга. Игорь завязал на нити узелок и, проткнув материю, перекинул нить поперек вертикальной полосы, так что в круге появился зеленый крест.
Цепи, звякнув, упали на пол. Игорь едва успел подхватить падающее тело Николая Федотыча и, уложив у стены, прикоснулся к его лбу амулетом. Дядя Коля застонал и открыл глаза.
— Ну, слава Богу… — он взглянул на Игоря. — Ты прости меня, Игорек, что я втянул тебя в это дело. — Он нащупал рукой ладонь Игоря и слабо пожал ее. — Ведь говорил мне Василий, что мало у меня силы для таких путешествий. Да уж больно хотелось посмотреть на все своими глазами.
Он немного помолчал и добавил:
— А все-таки прав я оказался. Никакие это не сказки, просто не каждого сюда пускают…
— Да уж какие тут сказки, — согласился Игорь, вспомнив желтые клыки Феди. — Хотя на Пушкина все равно очень похоже: «Там чудеса, там леший бродит…» Да и русалка опять же…
— Ты-ыть, паря, молодец, — прервал его знакомый голос. — Сладил-таки с Кощеем!
Игорь обернулся. У противоположной стены возникло голубое свечение.
— Ну что, дед Василий, — подмигнул Игорь невидимому собеседнику. — Готовь праздничный стол!
— Так-то оно так, — замялся домовой. — Да только я-ыть тебе не все тогда сказал…
Игорь насторожился.
— Понимаешь, паря, ножичка-то ты из ларца не взял, а им бы ты обратный путь и прорубил. Правда, у тебя есть Степанов амулет, но ты-ыть его уже трижды использовал, и теперь с его помощью только один вернуться могет, а вас, понимаешь, двое…
Игорь посмотрел на Николая Федотыча. Он спал, положив руку под голову.
— Значит, если я вернусь, то дядя Коля здесь останется?
— Выходит, так, — сокрушенно ответил домовой. — Ты уж меня, паря, извини. Не думал я, что так
получится…— Понятно, дед Василий. — Игорь встал, еще раз посмотрел на дядю Колю, медленно снял с шеи амулет и положил его на грудь старику. — Не могу я его здесь оставить. Он ведь мне, пока я сюда добирался, вроде отца родного стал. Так пусть хоть тетка Прасковья порадуется…
Игорь осторожно вынул руку Николая Федотыча из-под головы и вложил в нее амулет.
— Счастливо тебе, дядь Коль. — Он прижал сердечко ладонью другой руки. Николай Федотыч открыл глаза, но не успел ничего сказать. Амулет засветился мягким голубоватым светом, и через мгновение дядя Коля исчез.
Вместе с ним исчезли перстень Кощея и черный квадрат с воткнутой в него иглой. Подергав за ручку двери, Игорь обнаружил, что она заперта. Теперь он остался с подземельем один на один, без Соломонова амулета и даже без подарков домового. А это означало лишь одно: путь назад был для него закрыт навсегда.
Игорь вдруг почувствовал, что смертельно устал. Что ж, времени для того, чтобы выспаться, у него теперь будет сколько угодно. Он улегся на жесткий пол. Слабое красноватое сияние освещало опустевшую темницу, а в углу все так же мерно капала вода. «Как странно, — подумал Игорь. — Казалось бы, я должен сейчас в отчаянии рвать на себе волосы, а мне так хорошо и спокойно. Неужели все обреченные на смерть чувствуют себя так же?»
Где-то далеко, за стеной, раздался бой часов. «Ну вот и полночь, — подумал Игорь. — А я все-таки успел…» Он закрыл глаза и повернулся на бок. В кармане куртки что-то слабо хрустнуло. Игорь запустил туда руку и достал тетрадный листок. В тусклом свете написанные мелким почерком слова были почти не видны, и только последние строчки Игорю удалось разобрать:
…Но сила мысли камень злой источит И солнца луч пробьет земную твердь.Игорь повторил эти строчки вслух, и в почти полной тишине его хриплый голос прозвучал неожиданно громко. Последние слова слились с двенадцатым ударом часов, гулкое эхо начало разливаться по залу, отражаясь от стен и становясь все громче. Через несколько секунд торжествующий звон заполнил все вокруг, и Игорю показалось, что его голова раскалывается, распираемая изнутри этим мощным гулом. Он зажал уши ладонями и зажмурился, успев перед этим заметить, как стены вдруг заколыхались и стали растворяться в звенящем красноватом полумраке…
Часы били полночь. Игорь поднял голову и недоуменно посмотрел по сторонам. Комната выглядела вполне обычно, но у него было смутное чувство, что совсем недавно здесь происходило что-то совершенно необыкновенное…
— Ты что же это, еще не спишь? — в комнату заглянула мать. — Смотри, проспишь завтра рыбалку, дядя Коля обидится…
— Рыбалку? Ах, да… — Игорь задумчиво посмотрел на мать. — Хорошо, сейчас лягу.
Он встал из-за стола и только тогда заметил лежащий на нем тетрадный листок. Судя по всему, это были стихи, однако Игорю удалось разобрать только последние строчки: