Свет далеких звезд
Шрифт:
За лесом тьма за горизонт падёт,
И солнце новое для нас взойдет…
Прислушиваясь к пению, Свеин сжал кулаки. Он почувствовал, как тело наполняется предвкушением чего-то особенного. Песня затягивала его.
Услышав эту песню,
Беги из дома прочь!
Что может быть чудесней
В рождественскую ночь…
Свеин внезапно ощутил себя свободным и счастливым. Процессия приближалась, снег хрустел под десятками ног. Первой шла женщина: большие темные очки, собранные в строгий пучок волосы, черное пальто, легкие туфли на каблуках. «Настоящая училка», – подумал Свеин. Он распахнул окно. В тот же миг женщина повернула голову и внимательно посмотрела
И выйдет лес из берегов,
И почернеет небо,
Охотник отыскать готов
Тебя, где бы ты ни был…
Свеин схватил отцовскую кофту, набросил ее на плечи. В ней он казался совсем маленьким, рукава болтались у колен. Распахнув настежь дверь и задохнувшись от холодного воздуха, Свеин выбежал на улицу. В конце процессии шла маленькая девочка в теплом домашнем халате и тапочках на босу ногу.
– Вы куда идете? – спросил Свеин, с каждым словом выпуская изо рта облачка пара.
– Охотиться, – ответила девочка в перерыве между куплетами.
– На кого? – не понял Свеин.
– Друг на друга. – И девочка снова запела, звонко и голосисто.
«Шутит, точно шутит», – подумал Свеин.
Не переставая петь, процессия бодро шагала по улицам. Люди задергивали шторы, в окна высовывались дети, но родители хватали их, извивающихся, и тащили обратно в дом. Хлопали ставни, прохожие опускали глаза, пытаясь проскользнуть мимо. В город пришел вечер.
Расталкивая детей, Свеин протиснулся вперед. Теперь он шел рядом с высокой женщиной в черном пальто. Она была прекрасна.
– Куда мы идем? – осторожно поинтересовался он.
– Тебе уже ответили на этот вопрос. – Женщина даже не повернула к нему головы.
Свеин смутился.
– Сегодня ты загадал желание, – продолжала она.
– Откуда вы знаете? – испугался Свеин.
– Ты должен заслужить свое желание.
Она не ответила на его вопрос и будто говорила сама с собой, глядя на чернеющий лес, в сторону которого они направлялись.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Фрау Холле, ты же знаешь, Свеин.
Она повернула к нему лицо, прикрытое темными очками и поднятым воротником. Ее кожа была белее снега. Свеин вздрогнул.
Дети подошли к лесу; между деревьями сгустилась непроглядная тьма. Тучи закрыли последние осколки синего неба, стало еще холоднее. Многие дети совсем замерзли, пара малышей оглядывалась назад и плакала. Песня прекратилась.
Покореженные, кривые деревья чернели впереди. Свеин присмотрелся. На стволах и на голых ветвях висели отвратительные маски. То ли звериные, то ли уродливые человечьи: лохматые, с клыками, вывернутыми наизнанку губами, одноглазые, с когтями, растущими оттуда, где подразумевалось быть лицу. Козлиные рога торчали в разные стороны, уши из кожи, разодранные и обвислые, трепетали на ветру.
Фрау Холле осталась позади толпы детей. Ее пучок распался, седые волосы ниспадали до самой земли. Алебастровая кожа сморщилась, глаза без темных очков горели злым холодным светом. Пальто исчезло, и теперь, окутывая худое тело, искрилось и переливалось белое платье. Фрау Холле подняла руку с неестественно длинными пальцами и, указывая в сторону масок, громко свистнула.
Охота началась. Даже самые маленькие и плаксивые срывались с места. Толкаясь, они что есть мочи бежали к маскам, хватали их, старшие били младших, отвоевывая маску для себя. Девочки тянули друг друга за волосы, мальчики ловили друг друга за шиворот и кидали на землю. Свеин поздно понял, что стоял слишком долго. Последняя маска была сдернута
с ветки и надета кем-то из детей. Он оглянулся на фрау Холле. Та стояла неподвижно, ее платье светилось еще ярче, руки она скрестила на груди.Успевшие заполучить маску обступили остальных детей полукругом, оставив им единственную возможность – бежать в сторону леса. Мир застыл. Дети затаили дыхание, тишину не нарушало ни сопение, ни всхлип, ни единый шорох. Фрау Холле снова подняла руку, провела ею в воздухе, словно что-то помешивала. Ее губы сложились в хищную ухмылку, и она свистнула во второй раз. Когда фрау Холле опустила руку, дети, оставшиеся без масок, уже неслись в лес, исчезая во тьме.
На этот раз Свеин не стал медлить. Не чувствуя холода, спотыкаясь о корни, он бежал среди стволов. Загонщики в масках выбрали себе каждый по одной жертве.
Свеин довольно быстро оторвался от своего преследователя и уже собрался было повернуть назад к опушке леса, когда увидел ту самую маленькую девочку в теплом халате, с визгом несущуюся мимо него. Она бежала босиком по снегу, потеряв свои домашние тапочки. За ней с удивительной прытью гнался рослый и сильный мальчишка лет четырнадцати, и маска его внушала ужас.
– Эй, ты, трус! Кошмар маленьких девочек! – крикнул Свеин и замахал руками, как матрос сигнальными флажками, чтобы привлечь к себе его внимание. – Поймай-ка меня, урод, попробуй.
Маска остановилась и, забыв о девочке, бросилась следом за Свеином.
Они углублялись все дальше в лес. Те, кто бежал рядом со Свеином, остались позади или в панике сменили направление. Между стволами мелькали испуганные дети с лицами, расцарапанными о низко висящие промерзшие сучья и ветви. Несколько раз Свеин падал, он поранил в кровь ногу, но не чувствовал ничего, кроме бешеного стука сердца, рвущегося из груди. На нем была отцовская кофта, легкие кеды и пижама, которую он не снимал с тех пор, как вчера лег спать. Штанины намокли от снега, на колене зияла дыра, несколько раз он попадал в мокрые проталины, полные ледяной воды, оборачивался на секунду: маска-загонщик приближалась. По лесу разносился уже не человеческий, а какой-то животный рев. Те, кого ловили, быстро затихали, и на смену их крикам приходил вой, похожий на волчий. А тьма сгущалась все больше.
У Свеина уже не было сил бежать. Он увяз в снегу, упал, маска нагнала его. Крепкая рука схватила его за воротник, резко подняла с земли и развернула. На Свеина дохнуло гнилостным запахом смерти. От покрывавшей маску шерсти тянуло козлиной вонью, пустые глазницы притягивали взгляд. Загонщик прижимал его к себе, их лица сближались, Свеина замутило.
– Бей в пах, понял? – отец стоял рядом.
– Не поможет, – мрачно изрек Свеин.
– Если ты не сопротивляешься, у тебя точно нет ни единого шанса… – сказал отец.
Свеин зажмурился, вдохнул ледяной воздух и со всей силы ударил ногой. Маска взвыла, но то был не победный вопль загонщика, за который положена награда от фрау Холле, а вопль боли. Свеин вырвался и бросился бежать. Ноги путались, он слышал лишь собственный пульс, раздававшийся в ушах. Впереди чернел ров шириной в пару метров. Он прыгнул и провалился. Руки судорожно цеплялись за коряги, торчащие по краю рва, замедляя падение. Ноги коснулись быстрого ручья, уносящего с собой мелкие камни и ветви. Свеин стоял по щиколотку в воде, оглядываясь. На краю рва стояла маска и смотрела на него. Вдруг загонщик развернулся и медленно пошел прочь. Свеин отдышался. Он не знал, куда идти, рождественская ночь только началась, а где-то в лесу все еще шла охота.