Свет надежды

***

Ей снова снились просторные поля, залитые солнечным светом, обласканные теплом богини Айны. Она бегала наперегонки с солнечными зайчиками, тонула в шелковистой траве и ловила нежные прикосновения-поцелуи бабочек. А потом с радостью бежала с широко раскрытые теплые объятия такой родной и незнакомой женщины, которая стала являться в ее сны каждую ночь. Айна видела себя со стороны маленькой златокудрой девочкой, такой счастливой и беспечной. Они вместе гуляли по лугам, собирали прекраснейшие полевые цветы и вплетали их свои венки. Лес незаметно сменял собою бескрайние пространства полей, образуя причудливый живой дворец со сводом из крон могучих деревьев, сквозь которые причудливо лился свет. Айне нравились эти необычные прогулки. А когда солнце укрывалось за горизонтом, они вместе смотрели, как светлячки зажигают свои огоньки и танцуют в воздухе под затейливые мелодии сверчков. Ей начинало казаться, что все это какая-то неотъемлемая часть ее жизни, что-то важное, что она никак не могла вспомнить. Мама, бесспорно, это была ее мама, Айна чувствовала ее тепло и любовь, слышала ласковый голос, зовущий ее по имени… да только имени своего разобрать не могла. Так же, как и лица прекрасной женщины. Она просто чувствовала все это сердцем, но объяснить даже самой себе не могла.

«Мама, когда-нибудь я узнаю тебя и ты перестанешь быть просто сном», – каждый раз думала Айна, просыпаясь с утра.

И лишь один вопрос никак не давал покоя: отчего же все вокруг Раиньяга казалось ей настолько знакомым?

***

Время стремительно текло, и суровый край стал заметно теплее для своей гостьи. Даже люди, окружавшие ее, словно оттаяли и оставили свою настороженность. Очень скоро Айна познакомилась с ними: три старых воина – Арнкелл, Грегер и Торгер, некогда служивших отцу Рагнара. Когда сила и выносливость стали уступать годам, они оставили военное ремесло, но не перестали служить своему господину и народу, верно и исправно исполняя свой долг и поныне. Их стараниями немалое число таинственных гостей находили укрытие в этих стенах, и только богам было известно, насколько эти преданные своему делу люди повлияли на ход истории. А ныне смотрители старого замка скрашивали одинокое заточение юной принцессы Моргаша, отданной по велению злой судьбы и долга в жены их молодому правителю.

– Разве здесь нет гарнизона? – удивленно спросила Айна, разглядывая из окна пустые постройки внутри маленького двора.

Яркий огонь мерно горел в огромной печи в одном из углов небольшого зала, рассеивая темноту и добавляя причудливые узоры-тени на стенах. Вой ветра в трубе разбавлялся с веселым потрескиванием поленьев, брошенных в топку. Вечерами большинство из обитателей замка собирались в этом зале. Двое воинов из приставленных к молодой принцессе в качестве караульных несли свою вахту на башне, а те, что уже сдали пост, отдыхали в своих казарменных покоях. Айна нисколько не сомневалась, что Рагнар приставил их для того, чтобы пресечь всякие ее попытки к бегству. Только ей самой не хотелось никуда сбегать отсюда. Впервые она чувствовала себя настолько спокойно, что даже не желала менять вынужденное затворничество на мнимую свободу под пристальными взглядами, полными ненависти.

– Когда-то здесь и был гарнизон, госпожа, – ответил Грегер. Айна уже успела узнать, что этот мужчина был самым старшим из смотрителей Раиньяга, но голос его сохранил звучность командного тона, а тело еще не забыло военную выправку. И лишь только глубокие морщины, пролегшие по лицу, да серебро седин в волосах выдавали зрелость лет этого величавого воина. – Но когда угрозы с северных земель исчезли, а на границах с Моргашем стало совсем уж беспокойно, здесь остались лишь только мы. Но поблизости есть заставы.

– Грегер, кем вы были на войне? – девушка устроилась удобнее на широкой лавке, стоявшей почти вплотную к теплому очагу, и плотнее укуталась в теплую шерстяную накидку. Ей нравилось слушать этого старика, оказавшегося более охотливым до слов, нежели его соратники.

Мужчина усмехнулся сквозь густые усы и бороду, скрипуче откашлялся и лишь затем ответил:

– Я был лазутчиком.

– И Арнкелл с Торгером тоже были лазутчиками?

– Нет, они били лучниками в войсках. Отменными лучниками, скажу я Вам, госпожа, – с гордостью в голосе произнес Грегер, выдавая, сколь тесно была переплетена его собственная жизнь с жизнью его верных товарищей. – Со ста тридцати шагов дикому вепрю в глаз! Ох, немало этих проклятых нелюдей Моргаша полегло от их стрел, да не найдут покоя их души.

Айна притихла, не решаясь что-либо ответить. Да и могла ли, будучи ныне крепко связанной с двумя народами? Теперь душа вдвойне волновалась как за подданных Моргаша, так и Зангры. Встать на защиту одних означало предать других. Может быть, было и лучше, что Рагнар выслал ее из своего замка, оказав тем самым услугу, ведь здесь, вдали от войны, Айна не должна была выбирать, кем она в первую очередь является: принцессой Моргаша или женой правителя Зангры. Ей хотелось быть свободным человеком, который просто живет, а не исполняет свой долг. Все эти условности с самого детства ограничивали ее волю. Вся жизнь была подчинена чужим интересам. А здесь, в высоких стенах Раиньяга, она могла быть самой собой.

– За что Вас сослали сюда, госпожа?

Прозвучавший вопрос вкупе с титулом, который ей никогда не принадлежал, заставил Айну выйти из раздумий. «Сослали». Действительно, сослали, с этим нельзя было поспорить. Но вот истинную причину такого решения Рагнара Айна так и не смогла разгадать. Был ли он настолько осержен ее поступком или все же ее происхождение сыграло решающую роль в нежелании более видеть навязанную жену подле себя – вопросы, на которые никогда уже она не узнает ответов.

– Прошу Вас, не зовите меня так, Грегер. Этот титул мне не принадлежит. – Айна виновато улыбнулась и продолжила, стараясь придать своему голосу как можно больше беспечности. – Думаю, Вашему повелителю пришлась не по нраву его жена…

– Отчего же Вы так решили, моя милая госпожа? – Грегер проигнорировал просьбу своей собеседницы, и Айна невольно поморщилась, вновь заслышав подобное обращение, но сумерки в комнате скрыли это от старого воина.

– Можно начать хотя бы с того, что я родилась в Моргаше. – И стыдливо пряча свой взгляд, пояснила. – Я дочь его врага. Дочь правителя Моргаша.

– Очевидно, есть и другие причины? – с мягкой улыбкой произнес Грегер, словно услышанное им не имело ровно никакого значения.

– Я ослушалась приказа.

– Думаю, это ближе к истине. – Отчего-то самодовольная полуулыбка старика совсем не вызывала беспокойства. Скорее Айна чувствовала расположение Грегера, его сочувствие. – Неугодных жен ссылали сразу же. Если только не желали получить законного наследника…

Айна была готова поклясться, что покраснела до кончиков пальцев. Ей было неловко признаваться, что она не вызвала у своего супруга даже этого желания. За все прошедшее время Рагнар ни разу не посетил ее покоев. Очевидно, что это последнее, чего он мог бы пожелать. Возможно теперь, когда она сослана в дальние земли, Зангра получит своего законного наследника от другой женщины. Но отчего же стало так печально от этих мыслей? Отчего так кольнуло в груди и так тревожно забилось сердце?

– Так чем же молодая госпожа рассердила Рагнара? – с легкой настойчивостью ворвался голос старика, возвращая Айну из задумчивости.

– Я, вопреки предостережениям правителя, оставила стены замка и решилась оседлать его вороного…

– Уж не Брайса ли? – Раздался изумленный голос, и тут же старик разразился громким хохотом. –Вы или безумная, или наивно смелая. Я помню это существо: дикое и своенравное, словно вышедшее из самой преисподней, оно никого не подпускало к себе. Нет, должно быть, Вы смеетесь над стариком Грегером. Как Вам удалось хотя бы подойти к нему?

– Я ухаживала за ним, когда он был слаб от болезни. – Теперь Айна и сама понимала, насколько ее поступок был безрассудным. В ее голосе слышалась печаль раскаяния, но жалеть о содеянном было поздно. Одно только тревожило ее: что сталось с ее любимцем? Полностью ли он оправился или все так же нуждался в уходе? Навещает ли Рагнар своего верного друга или новый конь стал достойной заменой, вытеснив из сердца правителя прежнего?

В воцарившемся молчании Айна поймала на себе изучающий взгляд Грегера. Мужчина так ничего и не ответил ей, но и без слов было понятно, что в тот самый момент все его впечатления о ней складывались в единое целое. А ей совершенно не хотелось знать, какое оно будет. Она – неугодная дочь правителя Моргаша и нежеланная супруга правителя Зангры. Для осуждающих взглядов она становилась день ото дня сильнее, а сносить чужую жалось ей не хотелось.