Свет обратной стороны звезд

— Делай, что тебе говорят, — оборвал его прапорщик. В свете вспышек салюта было видно, как его глаза горят недобрым огнем безумия. — Видишь, у него пистолет не заряжен. Давно бы уже перешмалял нас.

Беглецы окружили Федора. Конечников поднял трость, поворачиваясь в разные стороны, делая угрожающие выпады и не давая подойти нападающим.

— Да ты, Тараска, посмотри, — он еле на ногах держится, — подбодрил молодого прапорщик.

Пащенко сделал выпад, целясь в горло противника. Федор, парировал удар палкой, что есть силы, толкнув клинок вверх. Дерево, даже крепкое, плохая защита от сверхтвердого композита. Лезвие расщепило и косо срезал трость, но всеже основная сила удара ушла в пустоту.

Пащенко, не слишком хорошо владеющий мечом, потерял равновесие. Федор воспользовался этим и моментально вогнал противнику обрубок трости в глаз. Жирно чавкнула плоть, на Конечникова брызнуло липким и теплым.

Интендант подскочил к пакадуру сбоку и попытался заколоть, нанося удар сверху вниз, как видел это в фильмах про злодеев.

Федор, занятый выдиранием катаны из судорожно сжатых пальцев мертвеца, не сумел среагировать вовремя. Нож воткнулся ему в ногу, вспоров бедро.

Несмотря на дикую боль, Конечников сумел завладеть мечом. В следующее мгновение голова интенданта отделилась от туловища и рухнула на землю, удивленно хлопая глазами.

Топорков, заревев, как бешеный слон, попытался насадить противника на пику штыка. Федор, стараясь не ступать на выведенную из строя ногу, отбивал выпады мечом. Больная нога все сильнее давала о себе знать.

Конечникову казалось, что кость рассыпается на осколки. В ушах звенело, глаза готовы были лопнуть от боли, но мозг работал четко и ясно, несколько отстраненно воспринимая происходящее.

Топорков, видя, как неуклюже топчется пакадур, хромая сразу на обе ноги, несколько расслабился, стал атаковать смелее, агрессивнее, рискованнее. Федор выбрал подходящий момент и пользуясь тем, что нападавший открылся, как бритвой рассек прапорщику горло клинком.

Конечников опустился на землю. Левая нога онемела, правая болела так, будто он прошел как минимум 30 километров без трости. Федор прикоснулся, ожидая, что она сломана сразу в нескольких местах. Но, несмотря на саднящую боль переломов не было.

И тут Конечников понял, что кость, собранная из кусочков и предательски потрескивающая при малейшей нагрузке выдержала.

Федор почувствовал, что-то липкое на правом боку. Штык зацепил его, скользнув по ребрам. Но то все были мелочи. Конечников чувствовал, какое это счастье — жить.

От потери крови кружилась голова, боль пульсировала в разрезанном теле. Но всеже он был жив, а его противники — нет.

Борясь со слабостью, Федор обшарил одежду убитых, пытаясь найти индивидуальный пакет.

Ему повезло. У молодого, в драной торбе, среди объедков лежала упаковка стандартного набора для оказания первой помощи с бинтами и одноразовыми иньекторами полевой медицинской смеси, комбинации обезболивающего, кровоостанавливающего и антибиотического препаратов.

Конечников вколол себе дозу и стал заматывать ногу поверх комбинезона. В этот момент стрельба прекратилась, яркие сполохи от трасс скорострельных пушек погасли. Стало темно.

Несмотря на все усилия Конечникова, ночное зрение долго не хотело включаться. Когда, наконец, мрак стал привычным черно-белым ночным миром, Федор увидел, что его окружают плотным кольцом горелые, замороженные трупы убитых им эланцев.

Толпа мертвецов невнятно гудела, шаг за шагом, волнуясь плотным кольцом мертвой плоти смыкаясь над ним. Руки нежити со скрипом тянулись к своему убийце, из окаменевших глоток исходило слабое сипение, стон и сдавленное, торжествующее рычание.

Конечников подумал, что сейчас, когда Федор знает правду, никто теперь ему не поможет. Пакадур схватил забитое грязью и листьями, неисправное, лишенное зарядов ружье прапорщика Топоркова.

Руки сами нащупали микросотовую батарею, выдернули из отсека и воткнули ее в гнездо пистолета вместо испорченной Управительницей. Оружие ожило.

Конечников открыл частый огонь. Нежить падала, но сзади напирали все новые и новые ходячие трупы. Крок выпускал последние пули из обоймы, понимая, что теперь точно все, — перезарядить пистолет он не успеет, а на меч надежды мало.

Внезапно рядом с ним появилось золотистое сияние. В облаке света появилась Лара. Она что-то горячо, убедительно, сильно говорила. Мощная вибрация ее голоса пронизывала пространство.

Конечников не понимал слов, но чувствовал, как проходит испуг в глубине сознания. Призрачная девушка раскинула руки, и золотое сияние коснулось мертвецов.

Свет проник в сущность Федора, освобождая носимое им сожаление о напрасно потраченных годах и горькое сознание вины за жизни, погубленные во славу злой, никчемной иллюзии. Еще не облеченное в слова понимание страшного, ненужного пути, пройденного всеми во славу бессмертных паразитов заполнило Федора.

Бывший пакадур тоже засветился, испуская волны фиолетового пламени. В сиянии двух огней, существа, бывшие обугленными пугалами, стали терять свой ужасающий облик.

Их плоть перестала быть уродливыми кусками сгоревшего мяса, обрела кожу и мускулы, глаза и лица. Черты лиц и одежда менялись на них, неуловимо для глаза, не давая разуму зацепиться за знакомые детали.

Федор смутно различал жителей Амальгамы, космолетчиков деметрианского и эланского флота. И еще множество людей разных стран, эпох и миров…

Перед Федором прошли сотни и тысячи воплощений тех, кто стремился жить и чувствовать, но всего лишь стал изуродованным, мороженым трупом на сожженнных планетах и расстреляных кораблях.

Конечников чувствовал исходящее от людей умиротворение и покой. Перед дальней дорогой в край, без горя и слез, куда им прежде путь был закрыт, они посылали слова любви и прощения лежащему на земле человеку с ненужным пистолетом в руках и окруженной золотым огнем девушке.

Волна света продолжала расходиться по равнине, которая понемногу очищалась от участников этой странной, но прекрасной трансформации.

Наконец, все пришельцы пропали. Федор почувствовал, как налетел холодный ветер с дождем, приводя в чувство. Конечников вздрогнул, возвращаясь в реальность.

Он сидел на земле, стискивая рукоять оружия в руках. Индикатор зарядов говорил, что он действительно расстрелял почти весь магазин своего пистолета.

Федор повернул голову и увидел Лару. Девушка уже не была бесплотным, полупрозрачным облаком. Она, присев на корточки, гладила своей рукой его по плечу, и Федор чувствовал эти нежные, почти неощутимые прикосновения.

— Ты здесь? — поразился Конечников.

Он почему-то был уверен, что эланская девушка должна была исчезнуть с остальными.