Свет обратной стороны звезд

— Так точно, — ответил полковник. — Готовил вам сюрприз.

— Сюрприз? — недоверчиво поинтересовался Конечников. — Надеюсь приятный…

— Не сомневайтесь, Федор Андреевич. Заноси, — скомандовал полковник.

Сервоприводы на дверях взвыли, втягивая обе створки в стены. В проходе показалось транспортное кресло, самоходная, крайне дорогая конструкция на нереактивной тяге, призванная облегчить жизнь инвалидам. По бокам аппарата шла пара техников из службы обеспечения госпиталя, за ним двигались люди, неся части машины и тома инструкций по применению. Позади всех, счастливо улыбаясь, шли Марина, медсестра, которая должна была дежурить сегодня и Виктория.

Конечников подумал, не переигрывает ли эта статная блондинка, заботливо подсунутая ему отцом — командиром из первого отдела.

Вика, сдав смену, должна была бы писать докладную записку или просто ехать домой, но никак не изображать запредельную радость, оттого что ее подопечный сможет перемещаться без посторонней помощи. Все это шествие напоминало крестный ход.

Или парадную процессию на празднике воинской части, когда торжественно выволакивают знамя, — древнюю полуистлевшую, пыльную тряпку и окислившиеся, почерневшие награды, данные правителями от которых в истории остался лишь порядковый номер за давно забытые сражения.

— Однако, — сказал Конечников, внимательно разглядывая аппарат. — Вот и тележка на воздушном ходу…

— Я рад, Федор Андреевич, что вы оценили. Врач рекомендует вам гулять, а это лучшее средство для прогулок.

— Вы имеете в виду — в «вашем положении»? — поинтересовался Конечников, пристально вглядываясь в глаза особиста.

Полковник смутился.

— Доктор говорит, что прогноз положительный. Надо набраться терпения.

— Я в этом не сомневаюсь. Иначе и быть не может, — с улыбкой, от которой полковника охватил озноб, произнес Федор.

— Так точно, господин, — ответил эсбешник.

Конечников по поручням перебрался в инвалидное кресло. Потом он долго, основательно устраивался на мягком сиденье и выбирал оптимальный угол наклона спинки. Федор делал это до тех пор пока розы на лице полковника не сменились обычным, напряженно-внимательным выражением. Тогда, поняв, что достаточно заставил окружающих ждать, Конечников просунул руку в блок мануального интерфейса.

Особист встрепенулся, на лице явственно проступили беспокойство и испуг.

— Федор Андреевич, — произнес он, — подавляя желание немедленно выключить аппарат. — Людям, не имеющим практики или после долгого перерыва, лучше воспользоваться рычажным манипулятором.

Но было уже поздно. Федор привычно двинул рукой, расчерченной световой сеткой из перекрещивающихся лучей. Аппарат пришел в движение, резво ускоряясь по команде бывшего оператора-наводчика.

Конечников сделал жест остановки, но кресло продолжило движение, протаранив кровать и опрокинув объемистый блок голографического монитора.

Раздался грохот, Виктория взвизгнула. Кое-кто из техников захихикал. Полковник схватился за голову и невнятно выругался. Он первый подскочил к вывалившемуся из кресла пациенту.

— Не ушиблись, господин? — почтительно заглядывая ему в глаза, поинтересовался он. — Мануальный блок управления требует определенного навыка. Пользуйтесь, пожалуйста, джойстиком. На панели с левой стороны есть кнопки экстренного торможения и аварийного включения компенсаторных полей.

— На аппарате есть противоперегрузочная система?

— Так точно. Постоянно она не задействована, чтобы не вызывать неприятных ощущений. Но при необходимости ее можно активировать. Также, есть любопытная опция автоматического уклонения от движущихся предметов и курсопрокладчик, который позволяет выбирать один из 200 предварительно заложенных маршрутов.

Федора со всеми предосторожностями вернули на место, тщательно проверили состояние его ног.

— Федор Андреевич, полагаю, что вам потребуется консультация техника по поводу управления вашим транспортным средством. Он покажет основные функциональные блоки и клавиши, объяснит, как включать его режимы.

— Хорошо, — сказал Конечников, зная, что в этом случае со сверхзаботливым полковником спорить бесполезно.

Особист ушел. За ним косяком потянулись техники и монтажники. Напоследок полковник кинул внимательный взгляд, проверив, стоят ли медсестры по обе стороны от пациента и достаточно ли показного, напряженного внимания в глазах женщин обращенных на раненого.

Федор немного послушал специалиста из отдела, потом отпустил его, сказав, что все понял.

Техник с удовольствием испарился. Марина деликатно занялась проверкой аппаратуры в каморке медпоста, оставив Конечникова наедине с Викторией.

— Мне не терпится совершить прогулку, — сказал Федор.

— Может быть Федор, ты зря так торопишься? — поинтересовалась девушка. — И вообще, полагаю, что ты напрасно отпустил Виталия. Опять ведь грохнешься.

— Возможно, — согласился Конечников. — Для меня это было неожиданностью. Такое чувство, что система управления на аппарате тормозит самым беспардонным образом.

— Ну что вы, Федор Андреевич, — с легкой иронией возразила девушка. — Даже генералы старенькие, и те справлялись. Наверное, пальцы еще не слушаются после болезни.

— Нет, не в этом дело.

— А дело в том, — сказала Виктория, — что новичкам мануальный интерфейс дается трудно. Вот Борис Николаевич решил дать тебе возможность немного попрактиковаться.

— Какой же я новичок? — удивился Конечников.

Девушка лишь улыбнулась в ответ.

— Я договорилась с Мариной, — сказала она. — Ночью снова дежурю я. Ты рад?

— В высшей степени, — расплылся в улыбке Конечников.

— Обещай мне, что не будешь строить из себя пакадура.

— Хорошо, киса моя, — заверил ее Конечников.

Виктория неожиданно страстно поцеловала его и выпорхнула из палаты.

— Вы уже закончили, Федор Андреевич? — почтительно спросила дежурная медсестра. — Позвольте начать процедуры.

— О, — с притворным ужасом произнес Федор. — Мариночка, а может не стоит? Вы мне уже все вены этими вливаниями попортили.

— Никак нельзя, Федор Андреевич, — серьезно ответила девушка, готовя капельницу. — Доктор говорит, что организму нужен кальций для сращивания костей…

— Сколько можно? Во мне этого кальция больше чем в побелке.