Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами
Шрифт:
С момента смерти Вячеслава Котеночкина минуло шесть лет. Казалось, что после его ухода история легендарного мультфильма «Ну, погоди!» навсегда канула в Лету. Но это не так. Сын прославленного режиссера Алексей Котеночкин реанимировал «Ну, погоди!» и в 2005 году снял сразу две серии – 19-ю и 20-ю.
25 ноября – Александр ДОВЖЕНКО
В истории отечественного кинематографа имя этого человека стоит в одном ряду с классиками. Он мог работать в разных жанрах. Родоначальник такого жанра, как поэтическое кино, он снял и такой кассовый блокбастер, как «Щорс», который стал вровень со знаменитым «Чапаевым». Другой его фильм – «Земля» – завоюет международную славу и на Брюссельском кинофестивале будет назван в числе 12 лучших фильмов всех времен и народов. Однако все эти успехи достигались этим человеком невероятным напряжением духовных и физических сил, когда ему приходилось преодолевать и непонимание
Александр Довженко родился 12 сентября 1894 года в селе Сосница Черниговской губернии в крестьянской семье. С малых лет приобщился к труду, поскольку семья была большая и надо было помогать отцу: работать в поле, пасти коров, убирать во дворе. Поэтому когда Довженко подрос, единственной мечтой у него было – уехать куда-нибудь учиться, чтобы перестать сидеть на родительской шее. Эта мечта осуществилась в 1911 году, когда Довженко исполнилось 17 лет. Он уехал в городок Глухов, где поступил в учительскую семинарию. Причем не только потому, что сильно хотел стать учителем, а из-за стипендии – там она равнялась 120 рублям в год, что считалось неплохими деньгами в те годы. Стоит отметить, что из всех принятых в семинарию студентов Довженко был самым юным: остальные пришли туда, уже будучи учителями начальных школ с пятилетним, а то и с десятилетним стажем.
В семинарии быстро выяснилось, что те знания, которые Довженко приобрел в сельской школе и высшеначальном училище, слишком куцые и скудные. В итоге в семинарии Довженко числился в отстающих учениках и стипендия от него уплыла. Более того, чтобы его не выгнали на улицу, отцу пришлось даже продать десятину своей земли и заплатить эти деньги за дальнейшее обучение сына. Но отец не роптал, поскольку сам всю жизнь был неграмотный и теперь готов был пойти на все, лишь бы «выучить своего сына на пана».
Однако семинарию Довженко закончил в 1914 году практически таким же малограмотным человеком, каким в нее пришел. По его же словам: «Я вышел из нее политически неграмотным и темным юношей девятнадцати с половиной лет». Впереди маячила воинская служба и призыв на фронт, однако врачи от службы его освободили – нашли у Довженко проблемы с сердцем.
Первое время Довженко работал по профессии – учительствовал во Втором житомирском смешанном высшеначальном училище. Но втайне мечтал об Академии художеств, поскольку с детства увлекался живописью. Он и профессию учителя выбрал именно из-за этого: мечтал работать зимой, а летом ходить с этюдником где захочешь и сколько влезет. Но академия была в Санкт-Петербурге, а чтобы уехать туда и жить там, у Довженко не было денег. Он попытался поступить в Киевский университет, но его не приняли. Тогда он поступил в Коммерческий институт на экономический факультет. Учеба там совпала с бурными событиями: революцией и Гражданской войной. Довженко какое-то время метался, не зная, чью сторону принять. Одно время даже сошелся с подпанками, но быстро разочаровался в их идеологии и в итоге в середине 1919 года принял сторону большевиков. Спустя полгода его приняли в компартию Украины. Тогда же он едва не погиб.
Его направили в Житомир заведовать партшколой, но по дороге туда он попал в руки конного разъезда маршала Пилсудского. Его спросили о дислокации красноармейских частей, Довженко ответил «Не знаю», что было абсолютной правдой: он и в самом ничего об этом не знал. Тогда его приказали расстрелять. Довженко поставили у дерева, солдаты подняли винтовки, но вместо команды «Пли!» последовала другая: «Отставить!» Командир разъезда передумал расстреливать пленника и приказал доставить его в Киев. Невдалеке от Коростеня разъезд наскочил на красноармейскую часть и в неразберихе боя Довженко сумел сбежать. Он самостоятельно добрался до Киева и там связался с подпольщиками.
До 1925 года Довженко жил в Харькове и работал в газете «Вести ВУЦИК»: рисовал политические плакаты, карикатуры. И в кино попал именно оттуда: его пригласили на Одесскую киностудию в качестве сценариста. В июне 26-го из-под его пера выходит первый киносценарий – комедия «Вася-реформатор», которую снял Ф. Лопатинский. А спустя два месяца, в августе, Довженко уже и сам становится режиссером – снимает по собственному сценарию короткометражную комедию «Ягодка любви». Но эту ленту ждет оглушительный провал. Руководители студии заявляют, что из Довженко сценарист и режиссер никудышный и ему не место в кинематографе. Однако директор студии Нечес имеет другое мнение: он верит в Довженко и решает дать ему последний шанс. Зная о том, что в начале 20-х тот короткое время работал дипкурьером, Нечес предлагает ему снять фильм на эту тему и реабилитироваться. «Это твой последний шанс, – объявляет директор. – Сделаешь
фильм – твое счастье. Не сумеешь – выгоню». Так на свет появился первый полнометражный фильм Довженко «Сумка дипкурьера», который принес его создателю первый заслуженный успех. В те годы в стране снималось много приключенческих картин, которые в подавляющем большинстве являли собой весьма посредственные поделки со стрельбой и погонями. Довженко одним из первых в этом жанре создал серьезное полотно. Как писал журнал «Кино»: «Режиссер Довженко использовал все, чтобы избежать дешевых штампов голого приключенчества. И ему это в значительной мере удалось». К слову, в этом же фильме Довженко сыграл свою первую, и единственную, в жизни роль – кочегара.После успеха «Сумки дипкурьера» Довженко был оставлен на студии и ему был выдан карт-бланш: снимай, что хочешь. И он снял фильм «Звенигора», который был признан выдающимся не только на родине, но и далеко за ее пределами. После того как в мае 1928 года фильм вышел на экраны страны, все советские издания написали, что «со времени прихода Александра Довженко к работе в кино не прошло еще и двух лет, а он вошел уже в первую тройку лучших советских кинематографистов».
Во время работы над «Звенигорой» в жизнь Довженко вошла женщина, которая вскоре стала его первой, и единственной, женой. Это была 26-летняя актриса Юлия Солнцева. Слава пришла к ней с первой же ее роли в кино – Аэлиты в одноименном фильме 1924 года. После выхода фильма на экраны страны Солнцева была признана одной из первых красавиц молодого советского кинематографа, ее первой настоящей звездой. Открытки с ее портретом мгновенно раскупались во всех газетных киосках страны, и их можно было потом встретить в разных местах: в деревенской избе, в столичных учреждениях и даже в кабинетах высоких начальников. Став одной из самых снимаемых актрис советского кино, Солнцева разъезжала по многим студиям страны и играла самые разные роли: начиная от главных и заканчивая эпизодическими. В 1927 году она приехала на Одесскую киностудию, чтобы сняться в фильме «Буря», и познакомилась с Довженко. Их роман был стремительным: они познакомились в начале года, а в середине уже поженились.
Обретение личного счастья благотворно сказалось на творческой карьере Довженко. В результате в последующие два года он снимает два своих шедевра: фильмы «Арсенал» и «Земля». Однако если первая картина была встречена в целом положительно, то реакция на «Землю» была разной: от восторженной до оскорбительной. Например, писатель Демьян Бедный опубликовал в «Известиях» огромный фельетон в стихах, где обвинил Довженко в контрреволюционности и похабщине (последнее обвинение родилось из-за кадра с обнаженной женщиной, чего в советском кинематографе еще никогда не было). Эта публикация вызвала шок у режиссера и оставила глубокий рубец на его и без того больном сердце. По его же словам: «Я был так подавлен этим фельетоном, мне было так стыдно ходить по улицам Москвы, что я буквально поседел и постарел за несколько дней. Это была настоящая психическая травма. Я даже хотел умереть…»
После фельетона Довженко заставили купировать картину, и в корзину полетели два эпизода: сцена у трактора и в хате невесты. И только после этого фильм вышел в прокат. Публика шла на него неохотно, поскольку к массовому кинематографу этот шедевр никакого отношения не имел. А вот за рубежом картина была названа гениальной. Спустя 28 лет на Брюссельском кинофестивале, в результате международного опроса критиков, проведенного Бюро истории кинематографии, «Земля» войдет в число 12 лучших фильмов всех времен и народов. Кстати, и Демьян Бедный потом изменит свое мнение об этом фильме. В середине 50-х он встретит Довженко в больнице и честно признается: «Ни до, ни после я такой картины уже не видел. Это было создание истинно великого искусства».
После нападок на «Землю» Довженко не опустил руки и в 1932 году снял фильм «Иван», где речь шла о строительстве Днепровской гидроэлектростанции. Однако реакция на эту картину получилась еще хуже, чем на «Землю»: фильм был признан вредным. Во всесоюзный прокат он не вышел и в Москве был показан только на спецпросмотрах. Цензура его нещадно обкорнала, а Довженко был объявлен чуть ли не контрреволюционером. Над его головой сгустились тучи, в результате чего он вынужден был покинуть Киев и переехать в Москву. Там начался новый этап его творчества – триумфальный.
И вот уже к концу 30-х годов Довженко по праву считается одним из выдающихся советских кинорежиссеров. Его имя стоит в одном ряду с такими именами, как Сергей Эйзенштейн, Всеволод Пудовкин, Григорий Александров, Иван Пырьев, Сергей Герасимов и др. Однако его режиссерская манера, тяготение к поэтико-философскому кинематографу не позволяли ему стать по-настоящему массовым режиссером – автором фильмов, любимых представителями разных слоев населения. Только один раз Довженко попробовал себя в подобного рода кинематографе – на заре своей киношной карьеры снял приключенческую картину «Сумка дипкурьера», – после чего ушел в более серьезные жанры. Однако на то он и гений, чтобы уметь делать все.