Свет проклятых звёзд

— Этот нелюдь скоро подохнет, — Брегор посмотрел в глаза юноши. — А тебе — жить и воевать. Запоминай тех, кто здесь собрался. Запоминай, как они реагируют. Здесь сейчас — твои будущие подчинённые.

Бреголас нехотя отвёл взгляд от окровавленного преступника и палачей с дубинами, посмотрел на толпу. Многим нравилось жестокое зрелище, кто-то даже советовал, как надо правильно мучить гада.

— Орки, — произнёс вождь, — такое же абсолютное зло, как и этот осуждённый. И пусть все, кому хочется причинять боль, делают это с теми, кто подобную участь заслужили. А не с нашими детьми, братьями и жёнами.

***

— Брегору есть дело до всего, — подытожила Бериль, вытягивая ноги и слегка растирая их ниже колен. — Но я хочу сама управлять делами приюта. Моя Аданэлька мне во всём помогает, старшие тоже уже с шеи слезли, а Гваэрон… Слушай, Берен, скажи честно: тебе, кроме жены, кто-то нравится? Я Лил не скажу, честное слово!

Мужчина не ответил, но смутился так, что всё стало понятно.

— Я ему рожу сковородой разобью! — вздохнула сестра вождя. — Но потом. Мне сейчас резкие движения лучше не делать. Неужели я правда такая некрасивая стала, а? Ну а кто мне дитё за дитём засаживает? А? Эх, ладно. Так что, впишешь меня в управляющие?

Увидев, что Берен колеблется, Бериль поднялась и села рядом.

— Я не заберу у тебя наследство, — спокойно произнесла она, словно уговаривала ребёнка не капризничать, — мне нужно только одно: чтобы ты вписал моё имя в список…

— Ладно, Бериль! — беоринг подскочил, как юная дева, испугавшаяся настырного ухажёра. — Ты давно и славно трудишься на благо приюта, тебе и делами заниматься.

— Так-то лучше.

Берен облегчённо вздохнул:

— Слушай, мне надо задания на завтра подготовить, а в голове такая неразбериха! Давай утром поговорим, а?

Угукнув, младшая сестра вождя направилась к выходу напоминающей утиную походкой. Да, Бериль давно перестала быть привлекательной, но, изменяя ей, муж неоправданно рисковал.

— Если она брату пожалуется… — покачал головой Берен, кладя на стол стопку листов, кору и глиняные таблички.

Мысль о том, что наследством придётся делиться, нервировала в основном потому, что супруга будет злиться. С другой стороны — зачем ей приют? Школы и книгохранилища вполне достаточно. Да, большинство жителей Фиримара предпочитали отдавать детей в эльфийский Дворец Знаний, но ведь не у всех хватало смекалки и усидчивости на учёбу у бессмертных.

Берену не нравилось, что в человеческую школу в основном попадали самые слабые и непослушные ученики, но Брегор уверял: однажды ситуация изменится. Надо лишь стать с эльфами на одну высоту.

Легко сказать! Но раз вождь хочет, придётся выполнять.

Берен протёр глаза, выпил крепкий отвар, чтобы взбодриться. Помогло слабо, но чувство долга перестлило усталость, и перо заскрипело по бумаге.

Встать на одну высоту с эльфами! Очнись, вождь! Для этого надо стать бессмертным!

Примечание к части Автор стихов Дементьев А. Д.

Самое время для беседы

Мальчишка раздражал.

Раздражал бесконечными глупыми вопросами, и подозрительным молчанием.

Раздражал шумной беготнёй и беззвучным сидением в закрытой комнате.

Раздражал смехом и плачем.

Бессмысленными успехами и глупыми горестями.

Надоедливой нежностью и непозволительной грубостью.

Слепой любовью к отцу и неумением делать вообще ничего!

Недогадливостью и неспособностью к наукам.

Он всё, абсолютно всё делал не так! Ему бы только носиться с другими мальчиками!

Отвратительный ребёнок! Зачем он родился?

Андрет со злостью толкнула ставни, высунулась в окно второго этажа.

— Фарагор!

— Да, мам! — мальчик, ещё не юноша, но уже нравившийся девочкам, бросил игры и подбежал к дому, задрав голову.

— Не ори на весь Дортонион!

— Нам весело!

— Я сказала: «Не ори!»

Он ещё смеет спорить! Гадкий ребёнок! Копия отца! Словно мать вовсе не участвовала в появлении этого чудовища на свет.

— Ладно!

Делает вид, будто соглашается, но ведь через мгновение опять заорёт!

Швырнув полотенце на горячую кастрюлю, Андрет вытерла руки и бросилась к выходу из дома. Где угодно лучше, чем здесь! Скоро из кузницы вернётся муж, начнёт требовать всё подряд! Как будто сам не может себе обед в тарелку положить! Устаёт он! Ой-ой-ой!

Прокручивая в голове постоянно повторяющийся пустой разговор с Фаранором о том, что ему нужно больше поручать подмастерьям, нанять, в конце концов, ещё помощников, чтобы не приползать домой без сил и злым на весь мир, Андрет выругалась и ускорила шаг. Раздражение росло с пугающей скоростью, и главной причиной было понимание, что время уходит. Когда-то могучий кузнец уже не мог работать самым тяжёлым молотом, а сияющая юной свежестью женщина утратила красоту молодости. Бесспорно, для своих лет Андрет оставалась привлекательной, но…

Появление сына всё равно испортило кожу и фигуру, на лице появлялось всё больше морщин, волосы теряли черноту и густоту.

Глядя на других женщин, сестра вождя могла бы считать себя удачливой, поскольку не умерла родами, не начала болеть по вине гуляющего мужа, не похоронила половину детей, не сошла с ума и не превратилась в курицу, способную думать только о гнезде, однако всё это хоть и давало поводы для гордости, счастья не прибавляло. Непокой разрастался в сердце и даже утомительный сбор и заготовка урожая слабо отвлекали.

— Король Ном дарит мне книги, — сказала сама себе сестра вождя, свернув на дорогу к бывшему дому Белемира и Аданэль. — Только мне! Меня должны слушаться! Если Берен опять не добавил мои тексты в обязательное изучение детям, я его словарём печь топить буду!

— Ты куда, мам? — долетел вопрос сына.

— Еда на столе! — крикнула Андрет, мысленно злясь, что Фарагор опять от неё что-то хочет. Ну точно, как папаша! Такой же бесполезный!

На самом деле ему ведь всё равно, куда пошла родительница. Плох сам факт отсутствия дома.

«Как же вы мне надоели!» — мысленно выругалась аданет, однако решила приберечь злость для Берена. Этот мямля, конечно, ничего не сделал из обговоренного! Каждый раз одно и то же. И как его жена терпит? Тряпка!

Снова чувствуя, что испытывает отвращение ко всем мужчинам-атани, а к одному эльфу и того хуже, Андрет пошла по влажной от недавнего дождя дорожке, намеренно давя первые опавшие листья. Мокрые и жалкие, они становились ещё и грязные, и от этого на душе делалось легче.

— Всё суета, не стоит об этом, — решила всё-таки успокоить себя аданет, вспоминая стихи, которые придумала, читая эльфийские песни. — Блестит вода осколками лета.