Свет проклятых звёзд

Это был неплохой шанс избавиться от затрахавшего всех певуна, и не воспользоваться им стало бы большим упущением. Даже если он что-то передаст не так, это сильно не повлияет на и так не сделанное дело.

Вероятно, обидевшись и даже ничего не спев из батиного репертуара, орк удалился во тьму и мокрый снег, и лишь по прошествии немалого времени отряд заметил: посланник не взял с собой карты с новыми отметинами. Да и жопа с ним!

***

Еда закончилась быстро. Разбор завалов сопровождался поглощением всего подряд, и оказалось очень сложно не позволить жрать бесконтрольно. В принципе, это не становилось проблемой: если верить картам Драконьего Члена, недалеко от этой затраханной щели есть вход в туннель, ведущий в подземный загон, соответственно, тут кто-нибудь точно пасётся — вон, колючек всяких сколько растёт! И горячий источник виднеется. Всё это означает, что тут встречается и скотина, которую можно украсть, и что-нибудь хищное. А вредителя если подстрелить, можно с пастухов награду требовать, мол, вот, помогли, гони чё есть.

Хотя, скотосмотрителя проще ограбить сразу, без всего этого дерьма эльфьего. Чё он тут ходит со стадом своим?

Отправив за добычей троих алкарим непонятного происхождения, Болдог решил быстрее разбирать завал, поскольку теперь, когда соратников рядом поубавилось, придётся меньше делить, а это, определённо, дыра затраханная, хорошо.

Примечание к части Тут используются песни. Эти:

«Воины всей земли» в переводе Radio Tapok,

«Жить вопреки» гр. «Кипелов»

Возможно, кто-то помнит, когда и кто их по сюжету на самом деле придумал.

Не совсем ссыкло

— На широко поле

Да на высокий берег

Ехали вояки — десять тысяч лошадей.

И покрылось поле,

И покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!

С нашим командиром не приходится тужить!

Хор хриплых голосов был до крайности нестроен, однако здесь порой слышались звуки и похуже, поэтому хозяину и завсегдатаям таверны казалось, что всё замечательно. Действительно, гости с восточного фронта просто пьют, жрут и поют, а это уже большое счастье — мебель и посуда целее будет. Конечно, здесь давно приспособились восстанавливать запасы тарелок и кружек за день, делая из глины, краденной на ближайшем карьере, всё необходимое, а столовые приборы перековывали в маленькой печке прямо на кухне, но ведь это всё равно лишняя работа! В это время можно… Бабу трахнуть! Даже двух.

— Просвистели стрелы.

Первая взлетела,

Первая взлетела — в ногу ранила коня.

А за ней вторая,

А за ней вторая.

За ней вторая в сердце ранила меня!

Любо, братцы, любо!

Таверна была полностью каменной, на стенах и полу красовались давно не меняные и не чищенные шкуры домашнего скота, мебель в основном ковалась, а сверху клались плиты, либо кожа. Подходящего для изготовления столов дерева в этих краях не росло, а закупать никто не хотел — смысл? Первая же драка, и конец дорогой столешнице да скамье! А железную даже если и погнут, так раз-два и поправили.

Дверь не слишком уверенно открылась, вошёл юный орк, злой и крайне обиженный. Одежда на нём заметно промокла, причём сверху значительно больше, чем снизу, что делало этому несчастному честь — не ссыкло. Ну, то есть, не очень ссыкло.

— Я-я эт-то… — начал запинаться юнец, подрагивая и стуча зубами от холода. — Отработа-таю. Да-дай пог-греться, дядь.

— Да греться и без оплаты можешь, только не круши тут ничё, — спокойно ответил трактирщик, протирая от копоти и воска стол, на котором пересчитывал всякие мелочи: игральные кости, куски соли, засушенные приправки для веселья. — И девок не трожь. Парней тож. Сиди, в ощем тихо.

— Я петь умею! Могу ра-развлечь тут!

— Ха! Ха-ха! Тут и без тебя весело.

Вздохнув, несчастный орк сел в уголок подальше от двери и съёжился.

— Командир наш знает, каво выбирает! — донеслась нестройная песня. — Грянула команда, да забыли про меня.

Им досталась воля да весёла доля,

Мне досталась пыльная горючая земля.

— Эй, не сиди тут один, давай к нам, — позвал вдруг высокий полуорк со светлыми космами, которые, даже грязные, чёрными не выглядели. — Коль расскажешь что занятное, накормим.

Мокрый бродяга поспешил принять приглашение, сел на скамью у длинного стола и начал говорить, хотя большинство его не слушали:

— Да я-я, это… Логово тролля искал. Задание м-мне, ну, это, да, дали.

— И чё? Не нашёл?

— Не нашёл. Мы, то-то есть я, ну, нашли кучу огромную! Камни там. Решили разобрать. Они ж, это, мешают! Дорогу расчистить надо! А мне сказали идти предупредить. Ну… Остальных, что тут, чтоб его тролль поимел, завал! Но счас разберём! Ну, я сообщил, назад пошёл, но замёрз.

— У нас занятнее истории, — гордо заявил воин, лицо которого настолько изуродовали шрамы, что было непонятно, орк это или нет. — Я как раз начал одну. В общем мы с братанами охраняли кузницу одну, там, грят, чёт шибко важное делают. А потом пришёл хрен один и грит, тип, на востоке помощь надо. Там, грят, дикие остроухие задницы с кем-то объединились, мешают. Ну, мешают, так мешают. Мы, значит, дела передали и пошли. Оказалось, не поверишь, малец, Фангли на восток далеко ушёл. Грят, ресурсы искать для Светлого Владыки. Тип, мало нам тут. Грят, там под землёй дрожит чёт, причём не тока у гор пограничных, но и дальше. Тип расти перестало даже самое сорное. И скотина нервничает. Там, грят, плато. Гор рядом в помине нет, а трясёт. Будто шевелится под землёй чёт. Страшно, да? То-то же! А Фангли, грят, не столько для Светлого Владыки старается, жопу рвёт, сколько о своих драконах печётся. Не слышал, что на востоке их уже не два, а с десяток? Мелкота пока, но они ж вырастут! В ощем, мы пошли этих ушастых диких жоп натягивать, а они нас в кольцо взяли. Как тебе такое, а? Но самое-то такое дальше!

Юный орк, видя, что все заняты либо рассказом, либо пением, начал подъедать, что выглядело бесхозным.

— Мы с ребятами этим остроухим: «Так, мол, и так, ваша взяла, сдаёмся, обещаемся исправиться, вам по гроб жизни служить, хотите, Моргота пойдём валить вместе с вами?» Не поверили. Копья да стрелы выставили, ну всё. И тут… Так, а ну не жрать!

Едва согревшийся бродяга замер, начал извиняться, торопливо прожёвывая.

— Подошёл к нам, — продолжил рассказ воин, — значит, один из этих. Из-за гор, короче. Ну, у которых флаг красный с кувшинкой раскрытой. И грит такой, значит, вот, отпустим вас, если расскажете нам, что знаете о таких же отрядах. С кувшинкой, значит. Точнее, об отряде. Честно скажу: я ни долбака не понял, чё им надо было, к тому ж я раньше в тех краях и не бывал. Но один наш братан сказал, что слышал о каких-то кувшинковых. Ну, он-то их не так назвал, а на «ф» как-то. Фангоринги, Финоринги, да срать. В общем, не кувшинка то оказалось, а звезда, но и на это срать. Я, кароч, только одно понял: братан обещал их проводить туда, где кого-то важного закопали. Тип были тут какие-то жопы ушастые с запада, но все полегли. Давно. Ещё до какой-то долбаной вылазки-хренылазки. В общем, пока то, да сё, мы дёру дали. Нас особо не преследовали, думаю, потому шо много нас было, и если б жопы ушастые за нами погнались, мы бы дали бой, и половину точно положили бы. А они нам в уши лили, тип, они не за головами припёрлись, а за финформасией.

— Кувшинка — это шо? — поинтересовался уже довольно сильно пьяный орк, присоединившийся к веселью.

— Да дыра вонючая! С листьями, как тарелки! — пояснил рассказчик. — Когда тепло, на воде бултыхается. Ну, цветок такой южный. Не растёт у нас, кароч.

Юный орк окончательно отогрелся и уже было собрался тихонько сбежать, чтобы не заставили платить чем-нибудь неприятным, как вдруг дверь таверны распахнулась, и вошли трое алкарим. Двое из них смотрели глазами пастухов, которым неважно, трахать себе подобных, или кто из стада тоже сойдёт. А третий…

— О! — указал он на почти обсохшего собрата. — А ты чё тут делаешь?

— Да не твоё дело, понял?! — подскочил тот, и вся таверна обернулась.

— Чё, дружка встретил? — выглядевший старше скотолюб хищно оскалил редкие гнилые зубы. — Из шайки твоей? Пусть тоже мне служит теперь.

— С чего бы? — юный орк, явно испугавшись, завращал глазами, ища пути к побегу. — Я его не знаю!

— Да неужели? А кто ушёл докладывать и карту не взял?

— Вы гляньте, честные воины, — пастух сделал очень оскорблённый вид, — эти гадёныши явились на моё пастбище, которое мне сам Алкар выделил! Я его верным защитникам мясо ращу! А тут какие-то жимки незрелые лезут!