Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Свет проклятых звёзд
Шрифт:

Семья, конечно, не обрадовалась подобному желанию, дед и братья сразу сказали, чем на самом деле зарабатывают плясуньи, однако Вьюнок решила для себя всё: зачем жить, пусть и в неплохом доме, пусть и с роднёй, но ощущать себя вечной обузой? А про истинные причины богатства аданет ничего не поняла в силу возраста. На праздниках девочка видела артистов, и они получали награду за выступление на публике, а не какие-то там кувырки в шалашах! Что за глупости? Да и в целом, что плохого в кувырках? Это ведь просто! Можно даже стоя изогнуться назад и перекатиться. Если это сделать в шалаше, где мало место для танца,

заплатят больше за мастерство? Так это же прекрасно!

Девочка твёрдо решила дождаться, когда артисты снова приедут. Обещав семье делиться заработанным, Вьюнок начала готовить особенный танец около зеркала реки.

Потом было, пожалуй, самое запомнившееся из зеркал. В день начала ярмарки одним из первых приехал гном с различными коваными изделиями. Ждать музыкантов оказалось невыносимо, и Вьюнок, хорошенько растерев занывшие суставы, подошла к мастеру. Среди множества металлических завитков, которые, наверное, были какими-то важными в хозяйстве вещами, девочка увидела стоящий чуть поодаль лист стали, идеально отполированный. В нём отражение практически не искажалось, и Вьюнок, моментально забыв обо всём, начала танцевать, внимательно следя за тем, как движения выглядят со стороны. В хорошем зеркале сразу стали заметны недочёты, которые аданет тут же исправила.

То, что вокруг собралась восхищённая толпа, Вьюнок заметила далеко не сразу, а когда всё-таки обратила внимание, едва не заплакала от радости, видя восхищение и неподдельный интерес во множестве глаз.

Потом было большое широкое зеркало, слегка помятое и нуждающееся в полировке, зато перед ним удавалось танцевать, не думая о том, что сейчас приходится стоять на месте, а по сцене надо перемещаться. Перед ним артисты наряжались, репетировали гримасы и поправляли причёски, но постепенно Вьюнок отвоевала право безраздельно пользоваться зеркалом в любое время.

Зеркало. Инструмент для создания танца. А танец — инструмент для получения награды. Повзрослев, плясунья поняла, что имели в виду дед и братья, говоря про кувырки в шалашах, но ведь ради тех удовольствий, которые дают заработанные сокровища, можно иногда и провести время с мужчиной, потерявшим разум от восхищения необычным танцем. Мгновения наслаждения Вьюнок умела ценить, хваталась за них и берегла в памяти, потому что лишь яркие вспышки удовольствия помогали не чувствовать привычную тупую боль то в одном, то в другом месте.

«Чтобы радость не обернулась горем, — то и дело напоминала самая красивая актриса, — промывайся тщательно. Масло дорогое, но оно того стоит».

И Вьюнок слушала совета опытной не-подруги, которую, однако, соперницей назвать не могла. Разве солнце — соперница луне? Танцовщица разве соперница певице?

Конечно, нет. А тот, кто придумывал сюжеты постановок, одинаково любил всех своих подчинённых, никого не выделяя.

Танцы менялись, совершенствовались, только зеркало оставалось неизменным. Одно и то же день за днём, год за годом.

А потом появился странный богатый лорд, и тогда изменилось всё.

Лёжа в постели в пустой комнате без зеркал, Вьюнок подумала об ошибке, похоже, стоившей жизни. Когда наступило время служения не множеству безликих фигур зрителей, а одному-единственному мужчине, возникла необходимость менять танцы каждый день, а зеркала появлялись по первому требованию.

Они были красивыми и отражали настолько хорошо, что после нескольких бокалов вина не всегда удавалось заметить на пути преграду в виде посеребрённого стекла.

«Тебе не стоит заводить детей», — говорили абсолютно все знахари, помогавшие справиться с болью в суставах.

Но Вьюнок понимала иное: если не родить от лорда Галдора, не удастся удержаться рядом с ним. Сколько ещё получится развлекать его новыми танцами? Возраст давал о себе знать, болезнь чаще и страшнее напоминала о скоротечности молодости и жизни в целом.

И плясунья перестала промывать лоно после соития.

***

В комнате не было ни одного зеркала. Вьюнок чувствовала, как снова накатывают жар и слабость, опять мутит, словно от слишком большого количества вина.

Едва появившись в животе, ребёнок умер, но не вышел с кровью, как это обычно бывает в таких случаях, а остался гнить внутри, отравляя мать. Получилось с помощью беременности привязать к себе лорда Галдора до конца жизни? Пожалуй, да. Желание исполнилось, горевать не о чем. Жаль только, что на последний танец совсем не осталось сил. И нет ни одного зеркала.

Дурное место

Рыбацкое поселение выглядело заброшенным.

— Не, вождь, если надо, мы и тут жить будем, — торопливо мямлил гном, по голосу становилось ясно: он очень рассчитывает, что не придётся обосноваться в этом месте. — Ты пойми: мы можем перебраться, отстроить всё, ты только скажи. Но жить тут не для нас всё-таки. Мы ж это…

Повисло молчание. Приехавший из Ногрода мастер не мог решиться продолжить говорить, и на заросшем усами, бородой и бровями лице отражалось полнейшее смятение. Имя Брегора не просто так переводили на другие языке в значении «Свирепый», и гном не хотел, приехав в Ладрос или Фиримар, Моргот их разберёт, заработать, оказаться в тюрьме или на эшафоте. Почему же именно ему выпало это несчастье? Почему другие Кхазад спокойно селились здесь и горя не знали, а, стоило приехать самому, так началось: рыбу, видите ли, некому ловить; берег, видите ли, обваливается; дно, видите ли, грязное!

Хотелось ворчать, мол, своих мужиков что ли нет, но гном знал — их действительно маловато, а опустевшее поселение нуждается в восстановлении практически с нуля. Вот, скажите, господа — вождь и его всё более многочисленная верная стража, скажите: почему строитель подземных коридоров с семьёй, решивший на старости лет заняться дорогами и садами, должен причалы строить да сети плести?! Может, вот эту охрану и послать тут убирать развалины, а?

Всё это время молчавший старик-рыбак, едва ли не единственный житель поселения, крякнул:

— Господин вождь, прости, что говорю без разрешения, кхря, просто, кхря, тут нехорошее стало место. Нехорошее! Кхря! Омут там на окраине всегда опасный был, а теперь и подавно! Сколько там похоронено заживо! Кхря-кхря. А ведь в давние времена причал там был, твой дед его видел, вождь. Только в дурном месте его, кхряк, приладили. Молодые с него прыгали, особенно после кружки-другой, ну и всё. Кря. Убрали мы причал, в общем. Э-эх! А то жуть всякая людей пугает. Зачем оно нам?

Гном согласно кивнул, надеясь, что слова дедка убедят Брегора вообще ничего не строить в таком гиблом месте.

Поделиться с друзьями: