Свет проклятых звёзд

— Да, Астальдо, — с уважением согласился Нолофинвэ. — Я рад, что ты это понимаешь. Теперь я знаю, что скажу народу. Пойдём на Холм. Нас ждут.

Покорно последовав за отцом, Финдекано слышал хвалебные выкрики в свою честь и, сам того не желая, улыбался.

***

— Ты где был? — преградили путь Аклариквету вооружённые воины.

Менестрель замешкался, понимая, что без причины такой вопрос задан бы не был.

— Отвечай!

Внутренне содрогнувшись от домыслов, что могло произойти, певец учтиво поклонился.

— Я был у лекарей, — вежливо произнёс Нолдо.

— Спелся с Первым Домом? — с угрозой в голосе спросил воин, и менестрель, бледнея, сделал удивлённые глаза.

— Нет, я лишь исполняю свои песни для тех, кому они необходимы. Это мой долг. Пропустите, я должен быть с нолдораном.

Воины расступились, но, проходя мимо них, Аклариквет чувствовал исходящую от собратьев угрозу.

«Если мои песни не помогли нолдорану… — с ужасом подумал менестрель, — если всё, что я делал, оказалось, напрасным… Нет! Этого не может быть!»

Посмотрев вперёд и увидев в лучах утреннего солнца своего господина в сопровождении героя-сына и свиты, улыбающегося и спокойного, Аклариквет вздохнул с облегчением.

***

Нолдоран, облачённый в скромные одежды, с одним лишь родовым символом на груди и венцом без камней на голове, величественной походкой шёл вверх на холм. Не покидало ощущение, что провинившегося перед всей Ардой никчёмного владыку эльфов ведут на позорную публичную казнь. То и дело приходила мысль, что, может, и к лучшему, если убьют сейчас, когда корона нолдорана, наконец, принадлежит ему безраздельно, и никто не успел это оспорить. Но какой же любимой и прекрасной в такие моменты казалась жизнь! С ней невозможно расстаться добровольно!

Встретившись взглядом с занявшим своё место у холма менестрелем, нолдоран вскинул руку, улыбаясь подданным, приветствующим восхищенными криками сына владыки, прославляя его отвагу и доблесть.

— Нолдор! — звучно выкрикнул Нолофинвэ. — Мой народ! С нашим возвращением домой, в Эндорэ, справедливость восторжествовала! Теперь всё будет хорошо и правильно!

***

— Я не собираюсь это слушать! — вспылила Дис. — Меня не интересует, что здесь произошло! Я должна увидеть Нельяфинвэ Феанариона! Нолдоран он или нет, меня не касается! Я — знахарка! И должна видеть, что с ним!

— Ты поняла, кто теперь твой король? — спросил Варнондо, прямо посмотрев в глаза эльфийке.

— Всё я поняла! — сжала кулаки Дис.

— Всё — не надо. Ты должна знать, кто твой король. Знаешь?

— Да.

— Как его имя?

Нолдиэ стиснула зубы, злость полыхнула во взгляде.

— Скажи имя своего нолдорана, леди, — гораздо спокойнее произнёс Варнондо, — и я прикажу проводить тебя в шатёр знахарей. Сразу же.

— Нолофинвэ, — с поклоном процедила эльфийка.

— Проводи её, — скомандовал военачальник стоявшему слева копейщику.

Дис, смотря себе под ноги, сопровождаемая эльфом в синих латах, пошла прочь от холма.

***

Обернувшись к собратьям, которые с трудом сохраняли молчаливое спокойствие, юный эльф Форменхармо кивнул в сторону обещающего справедливость и счастье нолдорана:

— Полубрат моего короля, — хмыкнул Нолдо, — стоит рядом с отбрасывающей тень пикой и называет её часами. Говорит, что отсчёт времени новой Эпохи начался, когда с первым восходом Итиль Второй Дом ступил на землю Эндорэ. Знаете, братья, я не верю, что Нельяфинвэ добровольно отдал корону. Мой отец утверждал, что Феанаро Куруфинвэ не раз говорил: «Не верь Второму Дому!» И я не верю. Поэтому с радостью начал бы новую Эпоху с того, что нанизал Нолофинвэ на его часы.

— Если бы мой и твой король не призывал к миру, — в руках Варнондо появилось копьё, — ты был бы нанизан на это древко.

— Спокойно, Форменхармо, — смирил юного собрата капитан верных Макалаурэ, — ты делаешь поспешные выводы. Нельяфинвэ всегда был дружен со Вторым Домом, а сейчас, когда именно они спасли его из плена и лечат, он мог в знак благодарности отдать корону, чтобы показать нам, кто его семья на самом деле.

— Ха! Чушь! — возразил юный эльф. — Чтобы выразить благодарность и показать, кто семья, корону не отдают! Спасти своего короля — обязанность подданных! Они просто сделали то, что должны были сделать. А мы — нет. Мы виновны в бездействии, нас нужно лишать привилегий. Нас! А не себя.

— Только короля, недостойного править, не будет защищать народ, — очень спокойно сказал Варнордо. — Вы сами дали понять вашему королю, что он вам не нужен. Нельяфинвэ сделал вывод, что король из него плохой, а братья недостойны править. Вот и всё.

— Поговорим позже, «мудрец», — зло сощурился Форменхармо. — С оружием в руках! Бой до первой пролившейся на землю крови!

— Вызов принят, — убрал копьё в сторону воин Нолофинвэ. — На месте вашей стоянки поговорим. До душам.

— И что вы этим добьётесь? — спросила стоявшая рядом эльфийка. — Власть в руках достойного, здорового правителя. Мудрого. Не калеки. Его сын — настоящий герой. И Нолдор, наконец, объединятся. Третий Дом скоро получит известие о смене власти.

Варнондо многозначительно посмотрел на соратников. Эльфы усмехнулись.

— Вы многого не знаете, бывший Первый Дом, — хмыкнул воин в ответ на непонимающие взгляды верных Макалаурэ. — Путь через Хэлкараксэ порой был очень занятным.

***

Подходя к шатру знахарей, Дис увидела у входа Зеленоглазку и Аранаро, которые по очереди вдыхали дымок от тлеющей серо-бурой свечки, слепленной из семян, травы и странного зернистого воска.

— Моя леди! — обрадовался воин, отпрянув от колдуньи, делая вид, что не притрагивался к свече. — Как я счастлив видеть тебя!

Дис сдержанно улыбнулась.

— Я рада, — задула свечу Зеленоглазка, — что ты, наконец, здесь. Пойдём в шатёр. Лорд Маэдрос будет рад видеть кого-то из своих. Ночью ему стало хуже: переволновался днём ранее. Пришлось помогать заснуть. Я покажу, где какие снадобья, что мы ему давали и в каких пропорциях…

Дальше Дис уже не слышала. Подойдя к постели Майтимо, эльфийка сделала для себя один-единственный и самый главный вывод: Канафинвэ Феанарион больше никогда не приблизится к ней на расстояние, меньшее, чем необходимое, чтобы сообщить этому Нолдо о разрыве отношений.

Конец трофею

Красное закатное солнце окрасило синее небо в сиреневые тона. Музыка тёплого южного ветра сплеталась с мелодиями арф и голосами менестрелей, кружилась в воздухе, взлетала к чёрным облакам и белым звёздам.

«Ищу того, кого считал я братом,

Но всюду мгла, и некуда идти!» — донеслась песня, и Зеленоглазка узнала голос тэлерийской девы.

— Мистель выступала в альквалондском театре, — сказал Аранаро, утрамбовывая немногие вещи в походную сумку.