Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Лёгкий клинок рассёк волосатое грязное лицо, проткнул горло, снёс половину головы, разбросав в стороны окровавленные ошмётки, а горящие неистовой ненавистью бесцветные глаза искали среди армии Моргота знакомые силуэты. Они должны быть здесь! Обязаны! Каждый из них подохнет сегодня! Где они? Где?!
Где тот поганый ублюдок, посмевший насмехаться:
«Открой глаза, король, посмотри, что с твоим народом!»
И выродок, сломавший волю Асталиона:
«Твой король пришёл в себя! Пошли, поздороваешься. Вернее, попрощаешься. Вот твой король! Разрешаю сказать последнее слово!»
Копыта раздавили грудь очередного орка.
«Зря я пошёл за тобой, король
«Я всегда знал, что эльфы слабаки!» — захохотал голос из прошлого.
Где же ты, тварь? Выходи! Тебе же нечего бояться, раз я слабак и трус! Прячешься за спинами тех, кто смелее тебя?
Под ударом меча рухнуло тело, клинок вонзился в глаз, вырвался обратно, разбрызгивая кровь. Щит переломил хлипкий топорик, потом — чью-то руку, выбил зубы.
На миг плечо резанула боль, отдалась в спине, напомнив насмешку орочьего командира, гордого собой:
«Пленник готов к допросу».
— Я уничтожу вас всех до единого! — заорал Маэдрос, снова зарубив кого-то, и эльфийское войско с радостью и воодушевлением повторило слова полководца.
Который этого не услышал, потому что в ушах прозвучал голос Моргота:
«Это всё, что ты хочешь мне сказать?»
— Уничтожу!
Конь раздавил тело, кишки с чавканьем разлетелись в стороны от лопнувшего живота. Меч рассёк очередную голову, кровь брызнула в глаза Маэдроса.
«Письмо ты напишешь. Вопрос лишь в том, что будет этому предшествовать. Решать тебе, Третий Финвэ».
Замахнувшаяся на Феаноринга рука с мечом отлетела далеко в сторону, искалеченный орк погиб под копытами коня. Эльфийский клинок вонзился в грудь нового врага, щит сломал ещё одному напавшему шею.
«Ты ведь хочешь выйти отсюда? Хочешь избавиться от боли? Думаешь, хочешь умереть? О, нет, Третий Финвэ, не-е-ет. Ты хочешь жить. Меня тебе не обмануть! Очень хочешь! Жизнь… Ты ведь любишь её. Звёзды в небе, море, горы… Озёра… Любишь. И хочешь снова увидеть».
— Я хочу лишь, чтобы вы все сдохли! И ты, Моргот, вместе с ними! — выкрикнул Маэдрос, отнимая ещё чью-то жизнь.
«Может быть, обойдёмся без палачей?»
«Да падёт на меня вечная тьма, если отступлюсь…»
«Отступишься! Я поставлю тебя на колени. Мои верные слуги это сделают. Они знают, как».
«Господин хотел видеть его на коленях! Эй, ты, заморская тварь! Слышал желание хозяина?»
Боль рванула в груди, обожгла сбоку, кровь снова залила лицо под шлемом. Издав то ли крик, то ли вой, то ли рык, бывший пленник Моргота с силой ударил коня и понёсся на врагов, а за ним следом — его верные, которые не чувствовали страха рядом с летящим сквозь чужую армию командиром. Следуя за Маэдросом, круша орков, словно те вообще не сопротивлялись, эльфы ощущали только восторг грядущей победы. Даже умирая.
«Пиши! Братья должны знать, что ты жив! Пиши, что тебя отпустят на свободу, если они откажутся от войны и уйдут! Пусть признают поражение и мои права на Сильмарили!»
— Пусть! — сам себе крикнул Маэдрос. — Но я не призн'aю никогда!
«А ты молодец, настоящий король. Украшение своего рода и всего народа Нолдор. Ты думаешь, твои братья такие же, как ты».
— Нет, уже не думаю. Но тебе это не поможет, выродок! Будь ты проклят! Проклят! Проклят!
Орков, казалось, становилось всё больше, но тем радостнее было их убивать. Взмах меча вдруг оказался болезненным, зато голова врага улетела далеко влево, с чавканьем
лопнув под копытами лошади. Совсем рядом блеснул металл, конь Маэдроса заржал, орк дико завопил, но тут же резко притих и упал. Щит отбил топор, потом копьё, превратил перекошенное от страха лицо в кровавое месиво.«Хозяин прислал нас заботиться. Красивые волосы, я хочу их расчесать. А ты пока ещё покорми нашу «деточку».
«Что сделать сначала, милая? Покормить нашу деточку или подточить ей коготки?»
«Пусть скажет «А-а-а!»
С ужасающим криком послав коня вперёд, передавив с десяток врагов, старший сын Феанаро не заметил, что войско Моргота изменило направление движения.
«Свет Священных Камней Хозяина Севера принадлежит только одному Владыке. И никто, никто, слышишь? Никто! Не имеет права даже мечтать обладать величайшим сокровищем нашего господина. А тот, кто лишь допустит подобную мерзкую мыслишку…»
Чтобы убить орка, пришлось его догнать. Совсем рядом пролетел брошенный кем-то камень, вслед за ним промелькнула отсечённая кисть.
«Ты уже стал сговорчивее?»
— Никогда! Я уничтожу тебя!
«Ты ещё помнишь, как это — когда нет боли? Когда можешь ходить, бегать босиком по траве, лежать в мягкой постели с желанной женщиной, возводить крепостные стены, брать на руки своё дитя… И чувствовать счастье, восторг, страсть, мечтать достичь большего… Чувствовать. И радоваться жизни. Потому что боли нет».
«И почему же ты должен отвечать за всех, Третий Финвэ? Это ведь несправедливо, правда?»
— Не тебе рассуждать о справедливости, тысячу раз проклятый предатель!
«Грустно это всё. Кажется, негодный ты был король, Нельяфинвэ Феанарион. Кушать хочешь?»
Бедро словно облили кипятком. Маэдрос неожиданно очнулся, посмотрел на поле боя, будто увидев его впервые, только сейчас здесь появившись.
— Орки бегут! — едва не испепелив взглядом собственное войско, заорал Феаноринг. — Не позволим отступить! Перебьём всех до последнего! Вперёд, братья! Обгоняем уродов! Ни один не должен выжить! Ни один не спасётся! Не спрячется в твердыне Моргота! Смерть врагу!
И конница рванула в погоню, обходя обезумевших от ужаса орков с востока, чтобы перекрыть путь отступления. На этот раз домой не вернётся ни один раб!
Дагор Аглареб. Maglor's Gap
Синие знамёна взлетели к чёрному небу, затрепетали на ветру, который налетел ураганом, едва не сорвав звёздные полотна. Порывы усилились, с лоснящейся ткани полетела облупливающаяся краска, словно с давно заброшенного дома. Под синевой открылся алый шёлк с восьмиконечной звездой, мокрый, будто в крови, дымящийся чёрными клубами, разбрасывающими обжигающий пепел.
На сердце стало тяжело, возникло ощущение, что разлука с любимой семьёй случилась именно в это мгновение, и даже призывное пение боевых труб показалось скорбным плачем.
Сон растаял вместе с остатками синей краски на знамёнах, и принц Финдекано поднялся с наскоро заготовленной лежанки.
Обосновавшись в горах на границе между Морготом, отцом и остальными, герой Астальдо принял решение не строить дополнительных крепостей, чтобы не тратить время и ресурсы, укрепив лишь имеющиеся заслоны от врага, созданные самой Ардой. Ставка была сделана на мобильность армии, которая в любой момент сможет переместиться в необходимую точку на карте Белерианда. Расставив на пути с севера западни на случай нападения Моргота, воины Финдекано завели негласное правило не обсуждать политические дела королей и лордов ни по-плохому, ни по-хорошему, а заниматься исключительно безопасностью границ.