Свет проклятых звёзд

Посмотрев на Маэдроса с высоты седла, верховный нолдоран застыл, всё так же улыбаясь, выжидая реакции полуплемянника.

Меченый Злом!

Мёртвым огнём

Лоб твой горит, ты не скроешь клейма!

Меченый Злом!

В сердце пустом

Спрятался страх, тени сводят с ума. 

— Сегодня великий день, — всё же заговорил первым Нолофинвэ, не дождавшись хвалебных речей в свой адрес. Возможно, воины просто заслушались песней. — Битва, выигранная нами, войдёт в летописи под именем Венчаная Славой! И ты, герой Маэдрос, достоин почёта более всех — твоё имя будет записано следом за моим.

В небо мостом

Ветер, как стон,

Сила моя не растрачена мной. 

Шёпот, как гром,

Меченый Злом!

Слышишь меня? Я иду за тобой!

Феаноринг усмехнулся:

— Поистине великая честь, нолдоран. Я рад делить победу с достойными участниками Славной Битвы, а для тебя есть более важный разговор о дальнейших планах на войну. Моей армии требуются ресурсы.

— Моей армии, — уточнил Нолофинвэ, спешиваясь.

Айканаро молча ухмыльнулся.

— Армии Белерианда, — взгляд холодных прозрачных глаз Феаноринга запылал.

Король почувствовал, как накаляется обстановка.

«Здесь Мистель, — напомнила совесть, — она не сможет защитить себя. Очередная случайная жертва бессмысленной междоусобицы?»

— Поздравляю с победой, великий военачальник! — провозгласил Нолофинвэ, протягивая Маэдросу левую руку, надеясь, что жест не будет воспринят как милость победителя к проигравшему.

Меченый Злом!

Мёртвым огнём

Лоб твой горит, ты не скроешь клейма!

Нолдоран не успел удивиться, что сын полубрата в ответ подал правую руку, тронув её пальцами левой, и лишь содрогнулся, когда предплечье мёртвой хваткой сдавил какой-то механизм, явно металлический, скрытый кожаной перчаткой. Незаметно вырваться не представлялось возможным, Нолофинвэ почувствовал себя совершенно беспомощным, ведь чтобы вонзить в него кинжал, достаточно одного мгновения. Да, потом убийца падёт под мечами и стрелами верных королю, но самому владыке это уже не поможет…

В небо мостом

Ветер, как стон,

Сила моя не растрачена мной. 

Шёпот, как гром,

Меченый Злом!

Слышишь меня? Я иду за тобой!

— Наугрим — прекрасные мастера, — восхищённо произнёс Маэдрос, снова тронул предплечье, и механизм разжался, — у них чутьё на то, что нам приходилось учить, занимаясь с Вала Ауле.

Выровняв дыхание, надеясь, что цвет лица в норме, Нолофинвэ улыбнулся. Через силу.

— А ты не утратил чувство юмора, племянник, — с трудом изобразил веселье король. — Рад за… всех нас.

— Приглашаю в мой шатёр для переговоров, — смотря с высоты своего роста, без выражения сказал Маэдрос. — Для будущей окончательной победы над врагом армии необходимы ресурсы. И ты, верховный нолдоран, сможешь их предоставить. Ты ведь хочешь быть увенчанным не только короной, но и славой освободителя Арды от зла?

Нолофинвэ кивнул, стараясь не думать, что, говоря о короне, Феаноринг промолчал слово «чужой». В обещанный счастливый конец войны хотелось верить настолько отчаянно, что голос сомнений не был слышен за ликованием.

Меченый Злом!

Слышишь меня? Я иду за тобой!

Тьма будет повержена! Слава героям! Слава Нолдор!

Слава верховному нолдорану!

***

— Знаешь, милая Туивьель, что такое счастливый конец истории?

Канафинвэ Феанарион смотрел в одно из многих выходящих на север окон крепости Химринг и осторожно касался струн арфы из белого и красного золота.

Атмосфера в замке была напряжённой, словно перед боем — женщины, оставшиеся без мужей, братьев и сыновей, оплакивали близких, однако присутствие духа не покидало никого: эльфийки утверждали, что очень скоро Моргот заплатит за каждую отнятую жизнь, каждую сломанную судьбу, каждую пролитую слезу. Мальчики родятся, вырастут храбрыми воинами и отомстят. Иначе и быть не может!

Туивьель подняла глаза от резьбы, которой покрывала лезвие кинжала.

— Счастливый конец?

— Да, — кивнул менестрель, — знаешь, что это?

Избранница лорда Химринга с сомнением пожала плечами.

— Это не свадьба с прекрасным принцем, — нараспев произнёс Макалаурэ, — и не обретение сокровища. Счастливый конец — это вовремя законченное повествование. Историю надо оборвать на самом светлом, самом добром эпизоде, и тогда даже очень страшные моменты покажутся не такими ужасными. Я задумался об этом, когда узнал, что битва выиграна, что мы победили. И если сейчас вдруг Эру решит уничтожить Арду, мы умрём счастливыми, полными надежд. А если придётся жить дальше, то я буду вынужден ехать в свои разорённые владения. Уверен, дорогая Туивьель, что увижу там нечто чудовищное, способное перекрыть радость от одержанной победы. И счастливого конца не случится.

Эльфийка посмотрела на брата своего любимого мужчины, высоко подняв брови.

— Считаешь меня слабаком, да? — вздохнул менестрель. — Что ж, твоё право. Певцов любят клеймить за их талант. Но знай, милая, если бы не мы, будущие поколения никогда не узнали бы историю предшественников. Сама посуди: кому интересно читать скучные летописи, изложенные в тысячах томов из тысячи страниц? А музыку любят все. Музыка создала Арду, и мы, менестрели, как никто другой, близки к познанию Песни Творения! Жаль только, никто из нас не может спеть для себя финальный аккорд так, чтобы он был наполнен восторгом и радостью. Кстати, ты мне не ответила, прекрасная леди, что ты считаешь счастливым концом.

Туивьель опустила глаза на лезвие. Гравировку ещё долго делать, узор покрыл только треть клинка с одной стороны.

— Полагаю, ты прав, — улыбнулась избранница Маэдроса, взглянув на Макалаурэ снисходительнее, — это вовремя прерванное повествование.

***

Конец пятой части

Примечание к части Войско нолдорана пело "Меченый злом" группы "Ария"

Часть шестая: Бдительный мир. Фириэль

Чертог был бесконечным, словно время в понимании существа из плоти и крови: ни стен, ни потолка, и даже дверь, в которую вошла эльфийка, утонула в полумраке и скорбной песне сидящей за прялкой женщины.

— Я с тобой и после смерти не увижусь всё равно…

Индис вздрогнула.

— Привет тебе, Мириэль, — с трудом выдавила слова вторая супруга нолдорана Финвэ, — я приехала вместе с братом, рассчитывала увидеть Валиэ Вайрэ…

— Если ты в краю пустынном

Тёмной кровью истечешь,

Птица алая с заката

Постучится в грудь мою.

Отложу веретено,

Погляжу в своё окно,

Но тебя, мой сын прекрасный,

Не увижу всё равно.

Бывшая королева содрогнулась. Разумом понимая, что Мириэль поёт о своём Феанаро, Индис чувствовала: слова адресованы ей, а не в пустоту.

Серебристое сияние волос женщины усилилось, полилось сквозь тьму струями расплавленного металла, и только теперь эльфийка рассмотрела, что к прялке идут вовсе не нити из шерсти, шёлка или хлопка: первая нолдорская королева ткала нескончаемые гобелены, используя собственные многочисленные расплетённые косы, окрашивая полотна кровью с пальцев, раня их о кончик веретена.

— Понимаю, глупо верить в сказки, — с нарастающим страхом смотря, как узелок за узелком сплетается изображение красного венца на неестественно склонённой набок голове, — но я хотела попросить Валиэ Вайрэ о помощи. Может быть… Она смилостивится и соткёт для моего сына путь домой?