Свет в одиноком окне

У Ольги опустились руки. Она так надеялась, что ее находка окажется полезной.

– Не расстраивайся прежде времени, - попросил Сергей, - ты умничка, что заметила. Если такие же символы обнаружатся на других документах, которые помощник судьи не мог держать в руках, мы прижмем преступника к ногтю. Почерковедческая экспертиза нам в помощь.

– Хорошо бы, - кивнула Ольга.
– Не хочу, чтобы ему удалось избежать наказания за все, что он натворил. Это неправильно.

Сергей заглянул ей в глаза, провел рукой по растрепавшимся волосам. Тыльной стороной ладони коснулся щеки.

– Я восхищен тобой, - признался, не пытаясь скрыть чувств.

– Даже в такой момент ты остаешься не только матерью, но и судьей.

Ольга отвернулась, скрывая слезы. Потрясла головой, одновременно уклоняясь от ласк.

– Никакая я не судья, после того, что совершила, - призналась упавшим голосом.
– И мать из меня плохая... не смогла оградить ребенка от беды.

– И я не смог, - согласился Сергей.
– Но знаю другое: надо действовать, а не заниматься самоедством. Все можно исправить, если постараться.

– Думаешь?
– Ольга обратила полное надежд лицо на него и прикусила нижнюю губу.

– Уверен, - подтвердил Сергей. Обхватил ее плечи, коснулся нежной шеи.
– Понимаю, сейчас не время. Но, можно, я тебя поцелую?

Ольга кивнула. Он коснулся ее губ вначале нежно, а после требовательно, жадно. Вкладывая в поцелуй всю свою страсть, затаенную надежду и веру в лучшее. От него пахло табаком и счастьем. Его спасительные объятия, его близость - именно то, что было нужно Ольге. Не только в этот момент. Всегда.

Находя утешение друг в друге, Ольга и Сергей на несколько минут забыли, где находятся. Но настойчивый стук в окно отвлек их от упоительного занятия.

Сергей опусти стекло и хмыкнул, заметив инспектора ГИБДД. Тот представился и попросил предъявить документы.

– Не подумайте про нас плохого, только хорошее, - попросил Сергей, доставая из кармана права.
– И простите, увлеклись...

Ольга смущенно поправила задравшуюся выше колен юбку. Отвернулась от окна и застегнула блузку. Упрекнула себя за то, что позволила себе подобное недостойное поведение. И, конечно же, за то, что позабыла о сыне. Чувство вины накатило с новой силой.

Разобравшись с инспектором, Сергей перебрался за руль. Оставшийся путь до дома они ехали молча, но думали об одном. Счастье так близко, и так далеко. Поймать его не легче, чем низко летящую синицу. Но почему бы не попытаться? Кто сказал, что чудес не бывает на свете. Вдруг, похищение - это всего лишь испытание пары на прочность? Шанс сблизиться, проверить друг друга и искренность чувств. Выдержат они, вернется и Виктор. Живой и невредимый.

В доме Сергея Ника и Тарас готовились к встрече Ольги - как могли. Накрыли стол к чаю, испекли ее любимые булочки с джемом. Но напряженные лица друзей, их неловкое молчание и сочувствующие взгляды показывали то, что те пытались скрыть. Все ждали новостей о Викторе, тревожились и нервничали, тщетно гоня прочь тягостные мысли.

– Простите, но я не могу даже думать о еде, - призналась Ольга, тяжело опускаясь в кресло.

Потерла замерзшие, несмотря на жаркую погоду, ладони. Зябко поежилась.

Сергей укрыл ее теплым пледом. Ника поднесла чашку с горячим чаем.

– Хотя бы попей, - предложила, усаживаясь рядом.
– Я и сама на взводе, если бы не поддержка Тараса...

Корзинка, добряк и весельчак, тоже выглядел не лучшим образом. Темные тени залегли под глазами, утратившими прежний озорной блеск.

– Мне одному нужно было разобраться с Костиком, - выдал он, бросив сочувствующий взгляд на Ольгу.
– Тогда бы всего этого не случилось.

– Отставить панику!
– распорядился Сергей.
– Мне бы не хотелось, чтобы, вернувшись, мой сын застал здесь траурную процессию. Совсем не это должен увидеть мальчик, совсем не это. Так что улыбаемся, держим марку - что бы ни случилось.

Тарас провел ладонью по лицу, словно смахивая с него усталость и унылое выражение. Покивал, соглашаясь со словами друга.

– Завидую твоей уверенности, - вздохнула Ника. Перевела взгляд на Ольгу и вымученно улыбнулась: - Ты все же рассказала ему? Наконец-то.

У Ольги на глаза навернулись слезы.

– Да, рассказала, - согласилась она.
– И теперь жалею, что не сделала этого раньше.

– Люди всегда о чем-то сожалеют, - многозначительно заметил Корзинка.
– Такова уж наша природа. Но Сергей прав, долгими рассуждениями делу не поможешь. Действовать нужно!

– Как?..
– развела руками Ника.
– Только если обойти еще раз вокруг дома, поискать следы.

– Оперативная группа облазила всю близлежащую территорию, - монотонно, как заевшая пластинка, сообщила Ольга.
– Но я готова идти куда угодно, лишь бы не сидеть на месте. Ожидание неизвестно чего сводит меня с ума.

– И меня...
– в тон подруге призналась Ника.
– Сереж, расскажи нам хоть что-то? Если кто и может вселить в нас надежду, так это ты.

Лицо Ольги приобрело тревожное выражение. Во взгляде ее читалось если не слепое доверие, то воодушевление и надежда.

Словно в ответ на призыв огорченной матери, у Сергея зазвонил телефон. Больше десяти минут все наблюдали за разговором, соблюдая полную тишину. Ольга даже дышать боялась, вдруг пропустит что-то важное.

– Кажется, мы обнаружили местонахождение Вити!
– объявил Сергей, закончив переговоры.

– Где же он?!
– всполошилась Ольга.

Подскочила, оправила одежду. Готовая действовать, полная энтузиазма и воодушевления. Будто и не было момента уныния и апатии.

– У твоего подсадного помощника есть тетка в глухой деревне, - сообщил Сергей.
– Так вот, соседи слышали в ее доме детский смех. Говорит, племянника привезли поводиться, но на улицу не выпускает, в дом посторонних не водит.

– Он жив. Боже, он жив!
– от радости Ника запрыгала на месте.
– Это самое главное!

– Осталось вызволить его из избушки этой бабки, - хмуро заметил Тарас.
– Сдается мне, не каждая тетушка примет на сохранение такой «подарочек» от племянника.

– Ты прав, - согласился Сергей.
– Ядвига Петровна - женщина суровая и малообщительная. Промышляет торговлей самогоном и держит в страхе всех сельских баб. Поговаривают, отсидела по молодости за отравление мужа.

У Ольги подкосились ноги. Она вцепилась в собственные волосы и с силой потянула - да так, что в пальцах остались две темные прядки.