Светлая Капелька в тёмной душе

— Трусиха, — улыбается нахал и нежно касается моих губ. Но рука перестала тянуть с меня кружево. Впрочем, далеко его рука не ушла, продолжая наглаживать моё полупопие. Кирилл сменил свои напор на нежность. И голова пошла кругом уже совсем от других ощущений. Это возмутительно приятно! И нет возможности ни о чем думать. Есть только наслаждение… оно на кончиках наших языков… оно снова и снова на грани наших губ… на стыке Тьмы и Света… наслаждение везде… в каждой клеточке моего тела… и особенно где-то там… между ног… кружево белья только раздраконивает мою плоть, касаясь меня… понимаю, что непроизвольно извиваюсь в сильных руках, словно моё тело желает большего, выгибаясь навстречу Кирилловых ласк… но даже не успеваю смутиться своей распущенности. Между ног скользнула его рука и приласкала… совершенно бесцеремонно отодвинув кружево, Кирилл скользнул пальцами по горячей и влажной плоти… не дав мне даже что-либо осознать, он повёл свои пальцы вниз, выписывая незамысловатые узоры и срывая с моих губ тихие стоны, подхватывая их своими поцелуями. Его пальцы творили что-то невообразимое в районе моей девичьей чести, скользя, рисуя, еле касаясь или требовательно пульсируя в одной точке… это была ласка… это была нежность… это было очень приятно. И я не помня себя, только шире раздвигаю бёдра, в неосознанном желание чего-то большего. Поскольку я сидела на Кирке боком, ему приходилось одной рукой меня всё время поддерживать за спину. В его распоряжение была только одна рука, но и ей он вполне справлялся с доведением меня до истерики. В какой-то момент, когда мне казалось, что вот сейчас я уже взорвусь от нестерпимого желания большего блаженства, своевольные пальцы скользнули еще ниже и проникли в моё лоно. Сначала один палец, а потом — уже два… и я стонала… крепче хватаясь за Кирилла. О поцелуях уже не было и речи. Я уткнулась лицом в шею мужчины и обняла его с такой силой, словно от этого зависит моя жизнь, полностью отдавшись во власть его бессовестных и развратных пальцев. Он играл со мной, медленно и нежно распаляя… он твёрдо и уверенно меня доводил до моего первого в жизни оргазма… и я не смогла больше терпеть эту сладкую пытку, взорвавшись изнутри ярким и красочным фонтаном эмоций и чувств… по венам пробежало наслаждение и нега, по всему тело прокатывали волны необъяснимого кайфа. Стоны сами собой вылетали из моего рта, приглушенные об шею Кирилла, куда я и пыталась докричаться…

— Умница, — ухмыльнулся мне на ушко мужчина и подарил успокаивающий поцелуй. Меня всё еще пробивали отголоски оргазма, от чего я иногда вздрагивала всем телом. Кирилл ласково поглаживал моё тело, словно пытался успокоить его после полученного стресса. Я же не хотела отлепляться от его шеи, чтобы не встречаться с ним взглядом. Стыдно до чёртиков. — Хорошая девочка…, - шептал мне Чернов, наглаживая. — Послушная капелька…

— Прекрати, — попросила я глухо, так и не отпуская его, пытаясь спрятаться. — Не смущай меня еще больше. И так стыдно, сил нет.

Тихий незлой смешок и снова успокаивающий поцелую в висок.

— Глупышка моя… это еще не стыдно… мы ведь только начали…

— А как же работа? — неуверенно спросила я, когда Кирилл насильно меня отлепил от себя и осмотрел с преувеличенным вниманием.

— У меня есть занятие и важнее и приятнее… — И он снова потянулся к моим губам, желая продолжить банкет. Я его понимаю. Его достоинство уже жгло мне бедро сквозь брюки, настойчиво требуя удовлетворения. Я подумала, что всё равно это должно было когда-то случиться и решила отдаться во власть опытного мужчины.

Уже чувствовала его дыхание на своих губах… когда в дверь забарабанили. Требовательно. Такой стук не предполагал игнорирования.

— Кирк, хватит там развлекаться, — раздался из-за двери голос Антона, — проблемы пришли!

— Не проблемы, а полиция, — вторил ему другой голос, незнакомый.

— А один хрен с вас, — отвечает Антон и снова тарабанит в дверь, — Кирилл, хорош совещаться!

— Я их ненавижу, — зло шепчет Чернов, буравя мои губы голодным взглядом. — Иди приведи себя в порядок, дорогая.

И прежде, чем открыть незваным проблемам дверь, Кирилл завёл меня в санузел и указал на душевую.

— Тут есть всё необходимое. Не спеши выходить. — Очередной чмок в макушку и я осталась одна на подрагивающих ногах, в смятой юбке и с блузкой в руках.

***

Не передать словами, насколько я был зол. Открывая дверь незваным визитёрам, я источал сплошную ненависть и желания убивать.

Застыв в дверном проёме, я дал и Антону и стоящему рядом с ним неизвестному смертнику в полной мере осмотреть мой внешний вид. Они синхронно переводили глаза с помятого пиджака, на следы помады, наверняка оставшиеся на моей шее, с оторванных пуговиц, на мои горящие ненавистью глаза и растрёпанные волосы… заметив еще и мою эрекцию, понимающе нахмурились. Зуб даю, оба пожалели, что оторвали меня от дел.

— Я очень надеюсь, что кто-то умер, — мой хрипловатый полу-рык дал понять стоящим напротив, что на конструктивный диалог я вообще не расположен. — Потому что иначе, кто-то умрёт прямо сейчас!

— Кирилл… — попытался призвать меня к порядку Антон, но я был слишком перевозбуждён, что бы так просто успокоиться.

— А вы знаете, я, наверное, через час зайду. Когда вы в себя придёте, — вдруг пошел на попятную неизвестный и попытался сделать шаг назад. Ага, ЩАЗ!

— СТОЯТЬ! — Мой окрик ударил мужчину по нервам не хуже апперкота. — Я сейчас в тебя приду! В кабинет. Оба. Прайдон, — перевёл я злой взгляд на своего начальника охраны, — туфли её найди…

Пропустив в кабинет то ли гостя, то ли смертника, я зашел следом и прежде, чем занять своё хозяйское место, добрался до бара и плеснул себе чего-то из первой попавшейся бутылки в стакан. В два глотка опустошил напиток, даже не поморщившись. Хотя коньяк был очень крепок.

Хлопнула дверь в кабинет, отсекая нас окружающего мира — это Антон пришел, небрежно перебросил мне Лилины туфли и уселся в кресло, позади гостя, что очень нервно наблюдал за нашими неадекватными состояниями, переглядываниями и хмурыми мордами.

— Извините, Кирилл Аполлонович, — несколько неуверенно начал гость, — я видимо очень не вовремя…

— Очень, — хмуро отозвался я, ставя миниатюрные туфельки на свой стол. Заметив, что гость ищет взглядом причину моей нервозности, рассердился сильнее. Ага, сейчас, хочет тут увидеть недотраханую женщину? Обломись, ублюдок. — Кто такой? — Я просто испепеляю его взглядом, усаживаясь за стол.

— Я пришел к вам по долгу службы, — начал немного приходить в себя, как я понимаю, представитель доблестных правоохранительных органов. Протягивает мне раскрытое удостоверение, но прочесть что-либо я там не успеваю, так быстро захлопывается документ. То есть предъява чисто формальная, для галочки, типа было. Нихрена. Не у нас. Ксива была моментально перехвачена Антоном. От такого мгновенного перемещения моего охранника у стоящего передо мной смертника холодок побежал по спине. Я отчётливо учуял запах страха. Наши с другом ноздри хищно затрепетали.

— Итак, — я раскрыл удостоверение, переданное мне Прайданом и вчитался, — Левшанов Никита Сергеевич… следователь, значит… Что же тебе Ники, понадобилось от Чернова? Вроде, не нарушал я законов… — Небрежным жестом передал обратно Антону документ, и тот на глазах у просто-таки охреневшего полицая сфотографировал содержимое на свой телефон. И с вежливой улыбкой вернул несчастному.

— Я… я занимаюсь убийством вашем бывшей жены, Кирилл Аполлонович…

— Опоздали вы, — вздохнул я, под ехидный смешок друга, — с её убийством, кто-то вас опередил, очень рекомендую заняться его расследованием…

Антон не выдержал и открыто хохотнул.

— Я смотрю, вы не очень-то горюете… — подозрительно сощурился следователь, которому сесть никто не предложил, поэтому он так и стоял перед моим столом, словно нерадивый студент перед ректором, по вопросу отчисления…

— Нет, не горюю, — совершенно честно признался я. Мой ответ поставил следока в тупик. — А собственно, что вы так припозднились? Две недели уже прошло… А вы только сейчас рыпаться начали…

— Было много дел… а это дело скорее всего висяк…

— Как же ты, Ники, в следователи-то вышел? — Вздохнул я. — Ну, давай, задавай свои стандартные вопросы…

— Я бы не хотел наживать себе врага, — аккуратно начал чудак.

— Ну, так не наживай, в чём проблема-то?! — Кажется, я начал немного приходить в норму. Поскольку от злости перехожу к иронии и сарказму.

— Дело в том, что у меня есть сведения, что ваша жена вас шантажировала… или собиралась…

Я удивленно поднял бровь. И мне на стол лёг лист с заявлением в полицию от Лены. Я быстро пробежал текст глазами и зло усмехнулся. Передал лист Антону. Тот повторил мои действия и усмехнулся.