Светлая сторона Луны (трилогия)

Приход Хантера и Стоуна ненадолго ободрил бандитов. Понеслась весть по рядам, что Конклав уничтожен, но защитники даже не подумали сдаваться — только усилили натиск, выдавливая бандитов из замка. И решимость плутонцев вновь дала трещину. Все больше и больше их уходило в Тени. Они не покидали замок, но и не спешили вернуться в бой. Они выжидали, а силы тех, кто все еще не опустил оружия, таяли.

Я смотрел на это с балкона на пятом этаже башни, как раз за защитными порядками. Под моими ногами лежало пять голов. Пантера принесла шестую. Не знаю, кому она принадлежала раньше — плутонцу или стражнику. В коридорах первого этажа нынче трупов хватало. Я очень надеялся, что мать увидит меня и поймет, что надо делать. Иначе у меня ничего не выйдет. Я прикинул остатки своих сил. Должно хватить на несложные чары. Поднял вверх топор, и огромный огненный шар сорвался с балкона, понесся вниз и умер в яркой вспышке над линией, разделявшей моих союзников и моих врагов.

— Слушайте меня, жители Плутона! — закричал я, и ветер подхватил слова, преумножая, донося до каждого. — Я — Миракл, сын Хансера, победитель Конклава.

Битва стихла как по волшебству: головы поднимались вверх, глаза смотрели на меня с надеждой, с обожанием, с ненавистью, со страхом, с яростью. Волны чувств в море глаз.

— Я убил их всех, а чтобы вы знали, что это так, — вот их головы.

Я взял из рук Тер мертвую голову, бросил ее в толпу, повторяя трюк с головой Санахта. Теперь контролировать полет топора было гораздо сложнее, но я держался.

— Это ложь! — выкрикнул кто-то из людей Конклава.

— Да, ложь? — вкрадчиво спросил я и поднял за волосы голову бессмертного. Я приблизил топор к лицу, и голова страшно закричала. Я поднял ее повыше, а потом направил в последний полет.

Головы кричали и умирали, топор повторял привычные движения, прерывая нити жизней членов Конклава. А плутонцы опять видели тот грот, вновь слышали мои слова, вновь преисполнялись решимостью. И дух защитников падал. А когда последняя голова, распавшись на четыре части, упала в толпу, я поднял вверх топор.

— Победа наша! — закричал я. — Они уже мертвы, мертвы все, принявшие сторону Конклава! Плутон наш! Возьмите его!

— Плутон наш! — ответил мне дружный рев толпы.

И знакомая фигура в шутовском наряде вспрыгнула на баррикаду из тел с двумя короткими мечами. Хантер и Стоун прикрывали его с боков. Трусы и оборванцы, спрятавшиеся в Тенях, упали на головы оборонявшимся, появились за их спинами, вклинились меж их боевых порядков, пытаясь в тесноте реализовать преимущество ножа над саблей или длинным мечом.

— Кошачья гвардия, вперед! — выдохнул я последний свой приказ за эту битву. Я чуть не упал, но Пантера вовремя меня удержала, помогла спуститься вниз, подставила плечо. И никто не увидел моей слабости — все были заняты истреблением друг друга.

А я смотрел, как последний отряд нашей орды сметает деморализованных защитников замка, как распадается монолитный строй адептов Марса на клочки, и тут же эти обломки поглощает приливная волна неистовых плутонцев. В последний раз вскипает ярость в стенах замка, которому больше никогда не называться замком Конклава…

* * *

Тело требовало отдыха. Хантер со Стоуном так и поступили — вернулись в катакомбы, под надежную охрану клинков братства. Я же пока не мог себе этого позволить. В замке хозяйничала Кошачья гвардия. Мои люди быстро пресекли мародерство, которому с увлечением предались остатки банд и городское отребье. Я был уверен, что среди желающих наложить лапу на богатства Конклава хватало тех, кто не шел вместе с нами на штурм. Но решительность моих бойцов делала свое дело. Мы шли по замку: я, Кот и несколько гвардейцев.

— Мы обнаружили в подвалах склады провизии, — доложил Кот.

— Большие? — спросил я.

— Похоже, там-то и лежит все, что распределялось по амулетам.

— Пятьдесят человек в охрану, — распорядился я. — Кто попробует добраться до еды — убивать на месте.

Он отдал быстрый приказ, и один из гвардейцев побежал исполнять его.

— Арсенал взять под такую же охрану.

— Уже сделано. Там просто море оружия. Пришлось-таки обрубить некоторые особо жадные руки.

— Правильно, будет другим наука.

— Библиотеку мы обыскали. Магнус просмотрел некоторые книги. Там ерунда, ничего серьезного.

— Так и должно быть. Серьезное спрятано, и нам еще предстоит его найти.

Здесь я покривил душой. Санахт успел открыть мне, как войти в тайную библиотеку, но делиться этим я ни с кем не собирался.

— Что с паучьим залом? — спросил Кот. — Эта статуя, как я понимаю, мощный артефакт, кого попало к ней пускать не стоит.

— Пятьдесят отборных бойцов в охрану. Отборнейших, Кот, — добавил я, чтобы он осознал всю важность приказа.

— Искушение может быть велико, — засомневался он. — Кто-то может-таки попробовать взять других под контроль с помощью каменного паука.

— Во-первых, паук действует не на всех, — ответил я. — А во-вторых, управлять им непросто. Я пока еще не знаю как. Это предстоит выяснить.

В этом вопросе я не лгал. Санахт ни в какую не хотел мне открывать этой тайны. По нашей договоренности предполагалось, что управлять артефактом будет он. Это казалось честным: на меня с его помощью подействовать нельзя. Но Санахт сейчас мертв и унес свой секрет с собой. Впрочем, я не сомневался, что с помощью Мира Видений разберусь во всем. Там любые чары видны как на ладони, и опытный или настойчивый человек может разобраться в их хитросплетениях.

— Хорошо, я исполню, — кивнул Кот.

— И прибавь к гвардейцам десяток из корпуса Таинств, — задумчиво добавил я.

— Ты что, думаешь, что туда полезет-таки весь Плутон? — Он рассмеялся.

— Нет, всего лишь один человек. — Я резко оборвал его смех. — Последний из Конклава жив.

— Как? — Кот остановился. — Его голова…

— На голове было написано, кому она принадлежит? — ехидно осведомился я.

— Но они были живы. Я слышал их предсмертные крики, все слышали.

— Вы слышали крики пяти голов. Одну я разрубил в гробовом молчании. Последний из Конклава убежал. Я его неплохо покалечил, он остался без руки и без уха и отрастить их не сможет. Но и такой он опасен. Так что вот тебе неплохие приметы.

— Но это… Как… Мы же… — Кот выглядел потерянным. Еще бы. Одно дело — думать, что все бессмертные на Плутоне мертвы, и совсем другое — знать, что один выжил и сейчас очень зол и жаждет реванша.

— Не беспокойся. — Я хлопнул Кота по плечу. — Он сейчас в смятении больше, чем мы, он не знает, что произошло и как такое может быть. Он обязательно выкинет какую-нибудь глупость — слишком уж привык он всегда контролировать ситуацию. Происходящее выбило его из колеи. Он обязан проявить себя в ближайшее время.