Светлая в академии Растона: любовь или долг

— Завтрак?

— Что? — девушка пришла в себя не сразу. — Завтрак… да. Конечно. Если мои вещи здесь, я переоденусь и пойду в столовую. Уже утро. Я ведь могу быть свободна?

— Мы не будем завтракать в академии, — отрезал он, протягивая светлой руку и помогая выбраться из постели. — Возьму корзинку и пойдем. Рейна собрала что-то. Я не смотрел. Доверяю ее вкусу.

— Пойдем? Да куда же мы пойдем? Я ведь не одета…

— Ты одета… по случаю, — усмехнулся мужчина, утягивая Суарес за собой.

— Если мы на пляж нудистов — я туда точно не пойду. И силой не затащите. Я слышала про подобные извращения, не тянет, господин куратор.

— Кто? — нахмурился он.

— Господин ку… Этан, — добавила шепотом. — Отпустите меня, пожалуйста. Мне еще домашнее задание делать. По менуэту.

— Менуэту? — мужчина удивленно поднял брови и изобразил движение из танца. — Возможно, ты имела в виду, миньету?

Щеки моментально опалило жгучим стыдом, и она отвела взгляд.

— Смотри мне в глаза, — последовал жесткий приказ. — Сейчас, Суарес.

Она не могла.

— Я жду.

Робко подняла ресницы. Мужчина подошел вплотную, заправил прядку девушки за ушко, коснулся кончиками шершавых пальцев мочки, провел ими вниз, до ключицы. Суарес не удержалась и закрыла глаза, невольно подавшись вперед, повинуясь ласке. Почувствовала тепло возле своих губ…

— Мне нравится, — выдохнул мужчина прямо в губы светлой. Они горели огнем, ожидая ласки, ожидая поцелуя, того, что заставляет забыть обо всем на свете. Того, от которого теряешь счет времени, а голова идет кругом. Который пьянит сильнее любого алкоголя мира, но… не дождалась. Открыла глаза. Темный маг уже отошел. Взял с кресла корзинку, одеяло и снова протянул ей руку.

— Что ж. Идем? — бодро и с лукавой улыбкой.

— Вы пойдете так? Не наденете… рубашку хотя бы?

— Ту, что на тебе? — лукаво заблестели глаза. Леа робко улыбнулась и подала руку.

Они переместились настолько неожиданно, что у девушки дух захватило. Секунду назад стояли посреди теплой комнаты, а теперь — на краю мира… Такое впечатление произвело это удивительное место. Под ногами — мягкая трава, а впереди сотни километров моря, уходящего за линию горизонта. Но стояли они не на берегу, а на краю высокого обрыва. Прохладный утренний ветер трепал распущенные волосы, то и дело швыряя в лицо, а шум волн, яростно бьющихся о камни у подножия скалы, вместе с беспокойным криком чаек и альбатросов заставлял сердце волнительно биться.

— Рассвет! — завороженно выдохнула Леа, глядя на разливающееся золото солнечных лучей. Они растворялись на линии горизонта в черно-синей воде, размешивая краски, создавая причудливую игру цветов.

— Восход, — положив плед и корзинку в траву, мужчина подошел к краю обрыва и встал рядом с девушкой.

— Что вы сказали?

Когда живешь среди шпионов, то любое вскользь оброненное слово может оказаться не вскользь оброненным словом, а чем-то большим. Оно может оказаться тем тревожным звоночком, который отчаянно кричит, что беда уже на пороге и стучится в твою дверь.

— Я сказал, что солнце всходит. Разве нет?

Она внимательно всматривалась в его спокойное лицо. Взгляд устремлен вдаль. В черноте глаз пляшут золотые отблески рассветного солнца. Прекрасен и… опасен. Эта опасность ощущалась физически. Сейчас, в эту минуту Леа осознала, что боится темного мага.

— Ты когда-нибудь хотела научиться летать?

— Что? — она судорожно вздохнула, осознавая, что страх имеет свои основания. Глянула вниз. Там, в десятках метрах под ними плескалось неприветливое море, разбивая об острые скалы ледяные тяжелые толщи воды.

— Летать. Как птица, — он указал взглядом на альбатроса, зависшего над ними. Леа подняла голову и в следующий миг осознала, что касание в спину оказалось толчком. На какую-то секунду все замерло: ласковый солнечный диск, расплывающийся сладким туманом по рассветному небу, альбатрос, раскинувший крылья, гаснувшие на горизонте звезды, волны, с пенными гребешками, а затем закрутилось с бешеной скоростью.

Она не успела ни взвизгнуть, ни осознать случившееся. Перекувыркнулась несколько раз через голову и зажмурилась, когда до острых серых шипов осталось несколько метров. Сжалась, в ожидании удара… которого не происходило. В страхе открыла глаза. Внизу, прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, осколки серых холодных булыжников, словно разбросанные великаном игрушки. В этот момент произошло что-то странное. Страх, который начинал копошиться в районе солнечного сплетения, отступил. Она осознала, четко осознала, что высота не является врагом. Более того, она может летать! Еще один кувырок и ее тело легко, будто пушинка, взмыло наверх. Леа чуть подняла руки, как крылья и медленно взлетала выше, пока не достигла того утеса, с которого ее сбросил темный маг. Зависла перед выступом, спокойно ступила на него и еще раз обернулась, чтобы посмотреть вниз. Эта высота… смертельна. Ни один человек не выжил бы после падения. Зачем господин куратор так поступил?

Повернулась к мужчине, который спокойно раскладывал на одеяле еду: бутерброды, фрукты, напитки. Заметив, что Леа вернулась, протянул ей творожное лакомство, усыпанное свежими ягодами:

— Йогурт? — как ни в чем не бывало, спросил Блэквел.

,

— Вы…

— Мы договорились.

— Ты! — только и смогла выплюнуть она. Камень оказался в руке как-то сам собой. Да и полетел в мага тоже на эмоциях.

Этан поднял ладонь, и смертельный подарок остановился в нескольких сантиметрах от его лица. Взял камень, подкинул, как бы оценивая:

— Хороший бросок. Меткий, — положил его рядом. На всякий случай? — Повторюсь. Йогурт?

— Издеваешься? Что это было?! Зачем ты скинул меня, я ведь могла разбиться!

— Но не разбилась, — резонно заметил он и уже грубо добавил: — сядь и ешь.

Леа совершенно утратила аппетит и тем более не хотела присаживаться рядом. Но даже дураку понятно, что куратор задумал какую-то хитрую, очень опасную игру и, если ей нужны ответы на вопросы — придется повиноваться. Они — неизвестно где, на замкнутом скалами со всех сторон выступе, с которого два пути: вниз, либо через телепорт. Да только первый приведет лишь на морское дно. Так что, выхода не было.

Она взяла себя в руки. Блэквел явно не хуже Ринеля. Вдержку светлая уже неплохо натренировала на вчерашней миссии. Села рядом, подобрала под себя застывшие ноги и приняла вазочку с лакомством. Только после того, как съела несколько ложек, куратор произнес:

— Мой ученик, Рик Закри, умел летать, — мужчина неспешно набирал ложечкой йогурт, глядя на восход. — Другой ученик — Сол Макалейн, накладывал оторопь.

— И при чем тут я? — отставив полупустую вазочку, нахмурилась девушка.

— Они мертвы. Их убили.

— По-прежнему не понимаю.

Отставив и свою тарелку, Этан открыл корзинку, достал из нее записную книжку, ту самую, ради которой Суарес прибыла в академию Растона, и небрежно бросил рядом с ней.

— Когда ты шпион, привыкаешь к мысли, что тебя хотят убить: вражеская контрразведка, другой шпион, твой враг или бывший коллега, начальник. Чем дольше работаешь — тем больше список тех, кому ты перешел дорогу, тем осторожнее следует действовать. Тем более сложной мишенью ты являешься, — задумчиво протянул он. Задумчиво и совершенно для Суарес непонятно. Она посмотрела на записную книжку, на куратора, снова на книжку. — Знаешь, как были убиты предыдущие шпионки?