Светлая ведьма для Темного ректора

Профессор Силейн”.

Ниже идет список странных ингредиентов, которые считаются полузапрещенными. Но думаю, имя инквизитора снимет все вопросы относительно того, зачем они мне.

Еще раз пробегаю глазами по строчкам, написанным знакомым почерком. Строгий, слегка округлый. Лишь с парой завитков на заглавных буквах.

Сколько раз я с замиранием души, радостью, идущей от сердца, читала записки, написанные этим почерком. Записки, полные любви и нежности. По крайней мере, я так думала.

Пальцы невольно сминают бумагу и морщусь от болезненных воспоминаний. Почему прошлое не может оставаться в прошлом? К чему оно постоянно преследует меня?

— Мамочка! — доносится звонкий голосок Аллана. — Я сегодня летал с большим черным драконом! И у меня были во-о-от такие крылья!

Я подсаживаюсь к нему и обнимаю. В его глазах горит восторг и… незнакомый мне огонек. Как будто Аллан стал немного другим. Хотя чего это я? Конечно, он стал другим.

— А дядя Рейн скоро снова к нам придет? — с восторгом спрашивает сын. — Он так много интересного про драконов рассказывает.

Я пытаюсь вспомнить, когда ректор мог много рассказать про драконов, но не могу понять. Он оставался с сыном долго только ночью. Но не может же быть так, что они разговаривали во сне. Или может?

— Обязательно придет, — отвечаю сыну правду.

Если Аллану будет от этого лучше, я даже готова терпеть присутствие Рейнарда рядом. И даже закрыть глаза на все его низкие намеки.

Леди Корнуэлл приходит к началу рабочего дня и приносит поднос с завтраком для Аллана. На нем дополнительным блюдом лежит рожок мороженого.

Не забыл? Неужели этот Темный все же способен на светлые чувства?

Целую Аллана в макушку и убегаю в город. Настроение на удивление хорошее. Солнечные лучи отзываются в душе теплом, даже толпы на улицах не смущают.

Пробегая мимо лотка, около которого толпилось особенно много людей, я случайно задеваю старушку. Сумка из ее рука падает, и из нее рассыпаются яблоки.

Помогаю собрать, она благодарит, а потом хватает за руку и, пристально глядя в глаза, шепчет:

— Доверься зверю. Вместе вы можете изменить мир…

Эта короткая фраза заставляет меня поежиться от холодка, пробежавшего по спине. Я растерянно улыбаюсь и спешу уйти прочь. Но слова продолжают крутиться в голове, а сердце напряженно замирает, пока я не дохожу до чистки.

Там пахнет мылом и чем-то еще, более едким. Хочется распахнуть окно, чтобы проветрить. Нос мгновенно начинает чесаться, и я чихаю.

— Здравствуйте, — вежливо приветствует меня хозяйка и мило улыбается. — Ваш заказ готов в самом лучшем виде!

Она демонстрирует идеально чистые камзол и рубашку. Я забираю и уже хочу уйти, но она окликает меня.

— Леди, подождите! Это тоже ваше, — она протягивает мне небольшой конвертик. — Посоветуйте своему мужу все же носить обручальное кольцо. А то так и потерять можно.

Глава 17. Друг детства

Открываю конверт, переворачиваю его, и мне на ладонь выпадает крупное широкое обручальное кольцо. Явно мужское.

— Да, конечно, — натягиваю улыбку я и выхожу из чистки.

Чувствую, будто меня ткнули лицом в грязь. Очередной раз. Искренне думала, что мне уже все равно. А, оказывается, нет. Я как будто не ожидала, что может оказаться, что у него есть жена.

Хотя чему я удивляюсь? Инквизиторы женятся рано — им силу передавать нужно.

И эти все его неприличные намеки. Разговоры о моей репутации. На себя бы посмотрел!

Жена. У него есть жена. И он намеренно не носит кольцо.

Я чувствую, как место боли занимает злость. Хочется прямо сейчас пойти к ректору и все-все ему высказать. Все, что я думаю о его предложениях по отработке, о его ночных посещениях, о его попытках меня контролировать.

Но я решаю дать себе возможность немного остыть. Поэтому убираю в карман конверт, достаю список нужных ингредиентов и иду за покупками.

В лавках на меня сначала удивленно и очень подозревающе смотрят. Один продавец даже интересуется, зачем мне редкая соль аугмена. Я говорю, что ингредиент нужен профессору Силейну, и мне тут же все складывают в бумажный пакет и выдают на руки.

К концу похода я вся обвешана большими и маленькими пакетами. Идти очень сложно, особенно учитывая, что мои мысли витают далеко. Спотыкаюсь и теряю равновесие. В голове мелькает, что наверняка пара склянок разобьются.

Но меня подхватывают и помогают удержаться на ногах теплые, немного шершавые мужские руки. Я рассеянно перехватываю пару пакетов, которые так и норовят выскользнуть и поворачиваюсь, чтобы отблагодарить незнакомца.

— Лейра? — удивленно спрашивает отдаленно знакомый баритон.

Я всматриваюсь в лицо мужчины и… узнаю давнего приятеля моего брата. В его синих, как неспокойное море, глазах появляется довольная улыбка, а я отмечаю про себя, что мне они кажутся до боли знакомыми. Отметаю эту мысль.

— Данте! — улыбаюсь в ответ я. — Не ожидала тебя еще когда-либо встретить. Думала, все, променял родину на дальние страны.

— Отучился, поработал, — встряхивает он своей светлой челкой. — Понял, что хочу вернуться. Но даже не думал, что кого-то из знакомых встречу. Позволь, я тебе помогу.

Данте забирает у меня почти все пакеты, которые легко помещаются в его мощных руках. Я продолжаю странно улыбаться, будто на мгновение вернулась в детство, когда друг брата казался мне идеалом. Пока не встретила… При воспоминании о Рейнарде у меня мгновенно портится настроение.

— Ты, наверное, спешишь, — качаю головой и собираюсь вернуть покупки.

— Нет, у меня ничего срочного. Я с удовольствием провожу тебя, а потом займусь своими делами.

По дороге он расспрашивает меня о старых знакомых, о том, как я живу. И старательно избегает темы брата. Похоже, он уже знает.

Непринужденно болтая, мы доходим до академии. Данте удивленно поднимает бровь и хмыкает:

— Похоже, своими делами я займусь раньше, чем я думал. Мне тоже сюда.

— Снова учиться? — спрашиваю я.

— Скорее учить, — подмигивает Данте.

— Или соблазнять студенток?

Он улыбается и качает головой, понимая мою шуточку. Я уговариваю его отдать мне все пакеты и убегаю к кабинету ректора.

Очень надеюсь побыстрее спихнуть все дела и вернуться к экспериментам. А еще надеюсь, что инквизитора в кабинете сейчас нет.