Светлая. Книга 2

— Она что, кругами ходит? — пробормотал он, пытаясь понять, что происходит. Марево, хоть и не влияло на него напрямую, всё равно искажало видимость. Вокруг простиралась та же бескрайняя пустыня, что и для бергмаров, но жару и палящее солнце Хейл не ощущал — для него это был просто иллюзорный мир, который можно было развеять магией. Он знал, что лес рядом, чувствовал его прохладу, но без применения сил не мог увидеть его воочию.

— Точно посажу на поводок, будет вокруг костра бродить, — вновь пробурчал Хейл, осознавая, что без магии ему не удастся найти её. Однако он понимал, что снятие влияния столь древнего марева потребует от него огромных усилий, которых и так почти не осталось. Недосып и многократная установка магических защитных «птичек» истощали его энергию, делая задачу ещё более трудной. Успокоив своё сознание и стараясь не думать о том, что сделает с Тэлли, когда найдёт её, Хейл сосредоточился на своей внутренней сфере. Ему нужно было пропитать сознание магией настолько, чтобы развеять иллюзию марева и увидеть сквозь него, словно оно никогда и не существовало. «Как это видит она», — промелькнула у него ухмылка.

Он медленно тянул магию из своей сферы, накапливая её внутри разума. Это было утомительно, и Хейл чувствовал, как постепенно усталость подкрадывается к нему, но для снятия шор требовалось ещё больше. Стиснув зубы, он глубоко выдохнул, ощущая, как магия начинает искриться внутри его сознания, наполняя его странным ощущением лёгкости, граничащей с опьянением. Хейл не любил это состояние — оно было похоже на утрату контроля, когда каждое действие становилось непредсказуемым и рискованным. Но в то же время, с этой магической силой он мог управлять всем вокруг, чувствовать каждую деталь. Это было опасное искусство, которое ларины, по мнению Хейла, слишком часто использовали в прошлом, теряя себя и порождая разрушительные войны. Слишком большая концентрация магии в разуме даровала неограниченную власть, но лишала здравого смысла.

Когда Хейл открыл глаза, перед ним предстало море зелени и цветов, резко контрастирующее с мрачной пустотой марева. От ослепительных красок у него в миг заболели глаза, и ему пришлось на мгновение прикрыть веки, чтобы привыкнуть к столь неожиданному яркому зрелищу. Теперь он видел не только следы Тэлли, но и окружающий мир таким, каким он был на самом деле. Пойдя по второму слою следов, Хейл предполагал, что вскоре обнаружит её, идущую по кругу среди зелёных деревьев. Он продолжал идти, но по прошествии четверти часа, Тэлли всё ещё не появлялась на горизонте. Второй слой следов неожиданно свернул в сторону, уходя от предполагаемой петли, на которую он надеялся. Сдерживая раздражение и бросая мысленные проклятия, Хейл направился по новому маршруту.

Хейл был на грани истощения, но отпускать магию не решался. Если ему снова понадобится видеть без магических шор, он уже не сможет собрать её в таком объёме. Лоб покрылся испариной, дыхание стало тяжелее, но он продолжал двигаться с прежней скоростью, хотя всё внутри кричало о необходимости замедлиться. Он сосредоточился на следах, опуская взгляд к своим ногам, и шёл, не отвлекаясь на окружающее. Поэтому, когда следы Тэлли внезапно исчезли, удивление всколыхнуло его настолько сильно, что он остановился и с недоверием потёр глаза, решив, что усталость затуманила зрение. Но дорожка следов так и не появилась, будто растворилась в воздухе, оставляя Хейла в растерянности.

Подняв взгляд, Хейл увидел перед собой небольшую поляну, покрытую ковром из разноцветных цветов, которые качались на лёгком ветру среди высокой травы. Следы Тэлли обрывались прямо у её края, словно растворяясь в зелени. Хейл внимательно осмотрел землю вокруг, но не нашёл других следов, которые могли бы указать на иной путь. Он решил, что девушка пошла через поляну напрямую, и, не колеблясь, вступил в высокую траву.

Тут же его нос уловил знакомый аромат шинника — растения, которое могло усыпить даже самого бдительного воина. «Проклятье», — пробормотал Хейл сквозь зубы, осознавая, что нужно как можно быстрее покинуть эту поляну, иначе он рискует уснуть прямо на месте. Воспоминания о детском происшествии всплыли в его сознании: как однажды он нарвал шинника в букет для матери, и, не донеся его до дома, уснул прямо посреди дороги. Его тогда нашли слуги и отнесли домой. После этого мать настояла на том, чтобы он изучил основы травничества, и хотя до уровня Туррена ему было далеко, кое-какие знания о травах и их воздействии он всё же приобрёл.

Обходя поляну, Хейл удивлённо отметил, что ни одного цветка шинника в траве он так и не нашёл, несмотря на отчётливый запах. Подозрения закрались в его душу, и он двинулся туда, где аромат был наиболее насыщенным. Вскоре он наткнулся на источник проблемы — мирно спящую Тэлли, свернувшуюся калачиком в высокой траве. Она сопела, лёжа на боку и подложив ладони под щёку, словно ребёнок, а на её голове криво сидел венок, почти полностью сплетённый из шинника. Хейл не сдержался и засмеялся в голос, хотя вначале собирался её разбудить и отчитать за побег. Она выглядела настолько трогательно и беззащитно среди полевых цветов, что все его намерения испарились, а злость мгновенно сменилась нежностью. «И венок ещё этот…», — усмехнулся он про себя, осознавая, что этот обворожительный и наивный образ Тэлли останется в его памяти надолго.

Сняв рубашку, он аккуратно обмотал её вокруг носа и рта, чтобы не надышаться ароматом шинника, пока будет снимать венок с головы Тэлли, а то заснёт рядом с ней. Отбросив его как можно дальше, Хейл наконец позволил накопленной магии рассеяться, и тут же яркая поляна с цветами исчезла вместе с венком. Теперь перед ним снова лежала спящая девушка, но уже на голом песке среди пустыни. Хейл, смеясь про себя, покачал головой, поражаясь абсурдности всей этой ситуации. И, обратно надев рубашку, он медленно наклонился к ней. Хейл внимательно смотрел, как она спит, убеждая себя, что просто ждёт, когда ветер развеет остатки опасного запаха. Но его внимание привлекли соцветия шинника, запутавшиеся в волосах. Неторопливо и с осторожностью он начал вытаскивать их из косичек, которые Крест заплёл с таким усердием. И только сейчас Хейл заметил, насколько красива её причёска. Пара прядей выбилась из общей композиции и падала на лицо, создавая прелестный беспорядок. Хейл не удержался и осторожно провёл пальцами по этим выбившимся прядкам, убирая их за ухо. Но, почувствовав под пальцами её нежную, слегка обветренную кожу, он не смог остановиться. Его пальцы скользнули по контуру её лица, легко касаясь щёк и подбородка, и медленно проводя кончиками пальцев по её губам, он наслаждался охватившими его ощущениями.

Хейл, затаив дыхание, изучал её лицо, которое уже давно было запечатлено в его памяти, но сейчас оно казалось совсем иным. Он никогда не замечал, насколько мягкими были её черты, и как гармонично они сочетались с её непокорными прядями волос. В какой-то момент он понял, что его тянет к ней с невыносимой силой. Желание поцеловать Тэлли стало почти непреодолимым, и он ощутил, как это чувство начинает поглощать его, затуманивая сознание. Хейл пытался успокоиться, дыша глубже и медленнее, но это только усиливало его влечение. Каждый вдох приносил с собой ощущение близости, которое не давало ему покоя. Он уже был на грани того, чтобы поддаться искушению и прижаться к её губам, когда внезапно понял, что с ним происходит.

«Нити!» — осознал он.

Накопление магии в сознании всегда грозило потерей контроля, и Хейл прекрасно знал это. Когда он заполнил себя энергией сферы, его ментальные барьеры в миг рухнули, но освободившись от накопленной силы, из-за усталости забыл их восстановить. Сосредоточившись, Хейл быстро исправил свою ошибку, возвращая привычную защиту, а вместе с ней и контроль. И тут он увидел нечто, что заставило его замереть — магические нити Тэлли облепили его всего, будто охватывая каждый его жест и мысль. Но стоило ему восстановить защиту, как нити начали медленно отступать, плавно отцепляясь, словно почувствовали возвращение его контроля. Некоторые исчезали, а другие оставались рядом, слегка колыхаясь, словно под воздействием лёгкого ветерка. «Они как будто ощутили мой барьер», — усмехнулся он, наблюдая за тем, как её магия, такая живая и свободная, действовала с удивительной лёгкостью и непринуждённостью, что вновь восхитило его.

Когда все магические нити Тэлли отступили, Хейл перевёл взгляд на лицо девушки. Теперь, когда его разум был под контролем, он решил проверить свои чувства. Она всё ещё казалась ему очаровательной, но то непреодолимое желание поцеловать её испарилось. Вздохнув с облегчением и чувствуя уверенность в том, что рядом с ним ей ничего не угрожает, он аккуратно поднял её на руки. Тэлли, даже не шелохнувшись, доверчиво прильнула к его плечу, погружённая в глубокий, непробудный сон, вызванный действием шинника, который продлится ещё много часов. В то время, как у Хейла на сон уже почти не оставалось времени.

Хейл направился в лагерь, держа девушку так, будто она была его самым ценным сокровищем. Ехидная улыбка тронула его губы при мысли о том, как он привяжет её к себе, чтобы она больше никуда не сбежала, пока они не доберутся до Альдарана. «А может и там тоже», — злорадно хмыкнул он.

Глава 8

— Тур, а тебе не кажется, что для человека, который с женщинами проводит только одну ночь, Хейл слишком часто обнимает Тэлли? — Крест пытался сохранить серьёзное выражение лица, но вновь прыснул от смеха, вспомнив как Хейл принёс Тэлли на руках в лагерь. И судя по выражению его лица, когда он появился, он всю дорогу ругался на чём свет стоит, обещая ей разные наказания за то, что она не дала ему поспать и заставила гоняться по мареву, пока сама спала самым наглым образом.