Светлейший князь 2

—— Отца Иннокентия, ваша светлость. Там уже сейчас много староверцев и думается мне именно они будут к нам идти и мало того, —— отец Филарет сделал многозначительную паузу, —— они будут стремиться селиться по тем диким местам.

Я ухмыльнулся, покачав головой. То, что сказал иеромонах совпадало с моими мыслями.

—— С одной стороны я приветствую это, люди они упорные и могут горы свернуть, с другой стороны, они раскольники и могут привнести смуту, —— отец Филарет молча кивнул, соглашаясь с моими словами. —— Я завтра же озадачу Кондрата, пусть подготовит юрты для храмов. А в остальные храмы кто?

—— Отец Серафим в Железногорск, отец Павел на завод. Храм в Мирской станицы будет, но служить там отец Никодим будет только по особым дням, а по большей части здесь в Усинске, —— отец Филарет как продиктовал свое решение, в потом дал разъяснение. —— Я буду часто отлучаться, а в храме здесь служба должна быть каждый день.

—— Вам виднее, я в ваши дела вмешиваться не буду. Меня вот что интересует, а священные предметы, утварь для храмов, иконы? —— спросил я.

Благочинный улыбнулся, видно было моя забота ему была приятна.

—— Всё есть, Григорий Иванович. Что-то привезли отцы, а икон много у староверцев. Они у них все древние. Дело за малым, —— я засмеялся, за чем дело было понятно.

—— Я за время своей болезни упустил некоторые нити, но завтра же все обговорю с Кондратом.

—— Я, Григорий Иванович, попросил вас прийти ко мне не только за этим, вернее совсем не за этим. У нас с вами должна быть симфония, не в музыкальном смысле, а как православный принцип.

Беседа с отцом Филаретом затянулась до поздней ночи, а ранним утром мы с Ерофеем помчались на завод.

Дела на заводе шли блестяще. Петр Сергеевич заверил нас, что две сотни гладкоствольных казнозарядных ружей, тридцать винтовок и столько же казнозарядных пистолетов будут готовы к первому мая. А вот пушки он предложил списать и использовать медь стволов для других целей, заверив нас, что к осени будут казнозарядные орудия, но со стальными стволами, в самом крайнем случае чугунные.

—— Петр Сергеевич, завтра первое апреля, у нас начинается новая эра. С чем мы в нее вступаем? —— мой перл по поводу новой эры лишил господина инженера дара речи и я поспешил его привести в чувство. —— У нас родился первый ребенок, мальчик, не начинать же нам новую эру с 30 марта. Вот поэтому с отцом Филаретом и выбрали первое апреля, —— говорить я заканчивал уже под дружный смех присутствующих, почти всех свободных заводчан.

Работа на заводе кипела, главная проблема оставалась той же, рабочие руки. Но тем не менее ударными темпами готовилось оружие, Фома Васильевич всеми правдами и неправдами ковал, точил, собирал машины и оборудование для линий своего внука.

Посмотрев на творения рук дедушки Фомы, я спросил его и господина инженера:

—— А не кажется ли вам, господа, что Степану пора переходить на завод? А в Усинске пусть останется чисто канцелярия.

—— Да я сам вам это хотел предложить, —— поддержал меня Петр Сергеевич. —— Степан сейчас в основном занимается производством бумаги, карандашей и всякой всячины. А как заработает производство целлюлозы , только этим и будет заниматься.

—— Тогда не откладывайте это в долгий ящик, решите где разместить и в путь.

Готовились начать работу наши будущие горняки и шахтеры, порадовал меня староверец Савва Денисов, он стал предпочитать, что бы его звали так, а не Савватей. Вместе с сыновьями он создавал у нас типографию.

Но больше всего порадовал меня Яков, он наладил практически мелкотоварное производство патронов, Лаврентий все-таки соорудил задуманную машину и загвоздкой стало лишь производство пироксилина. У Якова закончились запасы каменного угля, но не переживал и с нетерпением ждал весны. С производством кокса он был теперь на ты и укротил светильный газ. Заканчивались все работы в нашем цветдрагмет цеху. Энергичного мужика средних лет, командовавшего возле будущей золотоплавильной печи я даже сразу не узнал, но приглядевшись просто ахнул, за несколько дней отец Анфисы Рыжовой, Петр Евграфович Усольцев совершенно выздоровел и помолодел.

Поздоровавшись с ним, я сказал несколько растерянно:

—— Петр Евграфович, я думал вы в Усинске у дочери.

—— К внуку я успею, а вот здесь не могу оставить работу ни на минуту. Запорем печи, придется ломать и всё снова делать. А это, ваша светлость, не один месяц работы, —— стоящий рядом Фома Васильевич поддакнул. —— Кирпича огнеупорного вон сколько надо, пока наделают.

Уже в лаборатории Яков сказал мне, что теперь главным геологом будет Петр Евграфович, но ему желательно в помощники отрядить Ванчу.

—— Тебе виднее, Яков. Ванчу мы конечно отрядим к господину Усольцеву, он днями заканчивает с арбалетами и сразу подключиться.

—— Время терпит, ваша светлость, снег еще лежит. Пойдемте я вам покажу занятную штучку.

Мы вышли с территории завода. Отойдя метров на пятьдесят, Яков попросил меня остановиться, а сам прошел вперед еще на метров тридцать. Наклонился и положил что-то в снег, затем резко выпрямился и побежал ко мне. Подбежав ко мне, Яков скомандовал:

—— Ложись!

Я упал на снег и почти тут же раздался взрыв. Объяснять, что продемонстрировал мне Яков, совершенно не требовалось. Я был уверен: Яков получил нитроглицерин и создал динамит.

Глава 19

Яков недаром говорил, что в нашей долине есть почти все нам необходимое на первых порах.

Получить нитроглицерин ему не составило труда, после нашей большой лекции он представлял что и как делать. Инфузорную землю он нашел еще осенью и показывая её мне спросил, нужна ли она нам. Инфузорную землю или диатомит уже добывали в Симбирской губернии. У нас его было кот наплакал, Яков нашел небольшое месторождение диатомита на берегу какого-то небольшого озерца на правом берегу реки Терешкина буквально в километре от завода. Месторождением это называть было просто смешно, но на первое время нам хватит.

–– Яков, как ты назвал эту взрывчатку? –– Яков пожал плечами, типа не знаю.

–– Давай назовем динамитом?

–– Как скажете, мне, Григорий Иванович, все равно.

Я прищурился и с максимальной ехидцей спросил:

–– Это наверное во время этих опытов, –– я показал на воронку в снегу, –– вы, сударь, повредили себе руку?

На левой руке Якова была повязка, он усердно прятал её в перчатке, но я все равно углядел.

–– Вас, Григорий Иванович, неправильно информировали, –– Яков улыбнулся. –– Если бы не ваши слова, меня бы наверное в клочья разорвало. А так отделался легким испугом.

Техника безопасности была моей фикс-идеей. И надо сказать пока это работало. Серьезных травм еще не было, мелкие брызги.

–– Насколько серьезно производство динамита?

–– Будет диатомит, будет динамит. То, что нашел я, совершенно не серьезно. Но господин Усольцев мне не чета, он настоящий рудознатец и найдет в долине всё, что здесь есть.

–– А как с каучуком?

–– Потихоньку доим фикусы, но пока сильно опасаемся, надо размножить их, –– легко сказать, но трудно сделать. Вернее не трудно, время, время, самое главное.