Светлейший. Отпуск не по плану

Водитель ждал нас на другой стороне дороги. Я открыл перед Аграфеной дверь и помог ей сесть. Манеры — лицо мужчины, даже если его спутница — свирепая валькирия. Помощница достала небольшую пудреницу и, быстро поправив чуть размазанную тушь, обратилась ко мне.

— Ладно, бог с вами. Давайте уже сразу закончим эту историю с этим Костенко, Алексей Иоаннович, — она включила планшет. — Какой адрес написала секретарша?

Я развернул листок.

— Улица Сердобольская.

— Ооох… Выборгская сторона. Ладно, поехали, Лаврентий. Только побыстрее, пожалуйста.

* * *

Выборгская сторона оказалась довольно странным местом. Вдоль реки тянулась бесконечная линия заводов из красного кирпича и новых предприятий — сплошные стекло и бетон. В глубине района расположились все те же цеха, но теперь все это перемежалось общежитиями для рабочих, доходными домами и редкими малоэтажными коттеджиками.

Я заметил много молодежи — здесь ковали кадры училища при заводах, да и школ было в избытке. Район оказался оживленным до такой степени, что нам пришлось долго стоять в пробке.

Выборгскую сторону начали застраивать еще в конце позапрошлого века, но при этом на меня не давило однообразие промышленных построек, как это было в Автово. Быть может, дело было в парках и зеленых скверах — местные власти явно пытались отстоять немного свежего воздуха.

— Скоро приедем, — оповестил водитель. — Ну и местечко…

Автомобиль выехал на Сердобольскую улицу, и здесь, как и на любой промышленной окраине, было уже не так уютно. Высокие доходные дома чередовались с пустырями, заброшенными постройками и ветхими сараями.

Посреди нескольких деревянных бараков, словно башня из кубиков, высился внешне ничем не примечательный пятиэтажный кирпичный дом. Перед ним была разбита парковка, а в палисаднике кто-то развесил сушиться постельное белье.

Водитель остановил автомобиль перед одним из двух подъездов.

— Аграфена, вы уверены, что вам нужно именно сюда.

Помощница сверилась с запиской.

— Сердобольская, дом тридцать пять… Жилой дом.

— Ну… Удачи, что могу сказать… Быть может, не стоило приезжать сюда без охраны?

Мы с Феней переглянулись и одновременно засмеялись. Водитель укоризненно покачал головой.

— Самоуверенность до добра не доводит, юные господа. Я предупрежу Васильева и сообщу адрес. На всякий случай.

— Конечно, Лаврентий, — кивнула Аграфена.

Васильев был кем-то вроде шефа нашей семейной службы безопасности. У каждого более-менее обеспеченного дворянского рода была своя служба охраны. Магия — дело хорошее, но ее применение тоже было зарегулировано.

По большому счету, в обычной жизни дворянин имел право применять силу только в случае угрозы безопасности. Так что, например, моя выходка с Дианой в бутике и правда выходила за рамки. Но этот вопрос я замял — пока что. Продавщица имела право подать иск в дворянский суд и призвать меня к ответу. В моем случае это был бы штраф, ну и огласка — куда же без нее. А нам пока что лучше обходиться без скандалов…

Пока водитель связывался с Васильевым, я помог Аграфене выйти, и мы уставились на кирпичный дом.

— Квартира номер десять, — сказал я. — Первая парадная, получается.

— Да. И, судя по всему, второй этаж. Или третий.

Мы направились к подъезду по вытоптанной тропинке. Между деревьями были натянуты бельевые веревки, в старой беседке двое колоритных дедов играли в домино, сопровождая это распитием пива. Вдалеке какой-то работяга возился с починкой старенького автомобиля.

— Не нравится мне это место, Алексей Иоаннович, — замедлив шаг, сказала Аграфена. — Что-то не так.

— Вполне нормальный дом в рабочем районе, — пожал плечами я. — Довольно тихо.

Если исключить, что каждый встреченный нами человек тут же срисовал в нас чужаков из более благополучного района. От пристальных взглядов было никуда не деться.

Мы подошли к подъезду, возле входа в который стояли две лавочки. На одной самозабвенно храпел вверх пузом какой-то мужик, вторая пустовала.

Судя по гримасе Фени, местный колорит совсем не пришелся ей по нраву.

— Давайте поторопимся, ваша светлость, — шепнула она. — У меня нехорошее предчувствие.

Что странно, моя интуиция помалкивала. Может, Аграфена себя излишне накрутила. Или я стал слишком беспечным.

Дверь в подъезд была с кодовым замком на кнопочках. Феня взглянула на табличку с номерами квартир.

— Нам на третий этаж.

— Ага. А вот код — «два-шесть-девять».

— Как вы…

— Так продавлено же! Гляди…

Я нажал на кнопки, и механизм щелкнул, давая нам дорогу. Чей-то взгляд сверлил мне спину. Я пропустил помощницу вперед, а сам резко обернулся.

Никого. Все те же деды с домино, женщина с бельевой корзиной развешивала простыни…

Видимо, я заразился Фениным приступом подозрительности. Хотя Чуфту на всякий случай подозвал. Чайка, как и положено ее собратьям, уселась на край мусорного контейнера во дворе и жевала брошенную кем-то картошку-фри.

— Фу, как пахнет…

Ну да, не духи «Герлен»… Дом явно не был благополучным. Из подвала несло канализацией. Кто-то на первом этаже жарил картошку на несвежем масле. Этот аромат дополняли запахи ацетона и старого пива, превращая пребывание в этом смраде в то еще испытание для носа.

— Аккуратнее, — предупредил я, указав на лужу возле одной из дверей. — Кажется, кто-то не донес…

— Ага.

Атмосферу дополнял тусклый свет самой слабенькой лампочки, покачивавшейся на длинном проводе. Ну почти как в фильме ужасов, ей богу. И Костенко во всем этом живет…

С другой стороны, вряд ли журналист второсортного журнала мог позволить себе условия лучше. Наверняка ему, бедолаге, платили копейки, да еще и приходилось брать халтуру на дом.

Аккуратно перешагнув еще через одну лужу, мы поднялись на следующий этаж. Здесь воздух был посвежее, но ненамного — по крайней мере, несчастный фикус на подоконнике не выжил. Одна из дверей выглядела новой, но ее уже кто-то изрисовал несмываемым маркером.

«ВОВА ЛОХ», — утверждала надпись.

«КАТЯ + САША = ЛЮБОВЬ», — гласила стена у лестницы.

«КУПЛЮ ГАРАЖ», — напоминало о насущном бумажное объявление.

Аграфена чувствовала себя все неуютнее, а я с интересом изучал наскальную живопись местных аборигенов. И ведь никто даже не пытался закрасить… А ведь дом был хорошим! Явно старый купеческий «доходник», в котором, должно быть, раньше жил квалифицированный персонал. Просторный подъезд, широкая лестница, коммуникации по уму сделаны… Немного вложиться хотя бы в косметический ремонт — и дом станет конфеткой!