Светлые тени

– Что-то не так.

Нет.

Нет, нет, нет, нет.

Нико и Александр мгновенно подходят и встают по обе стороны от Дориана, загораживая меня от любой надвигающейся впереди опасности. Я пытаюсь выглянуть из-за них, и нахожу полностью разрушенную гостиную.

Диванные подушки валялись на полу. Журналы, CD-диски, книги, фотографии разбросаны по всему дому. Дольче заперт в своей конуре, жалобно тявкает и скулит.

Это неправильно. Морган любит эту собаку. К тому же в это время суток она бы не оставила его взаперти.

– Морган, - едва прохрипела я, страх сжимает моё горло, - О, Боже мой, где Морган?

– Габриэлла, я хочу, чтобы ты вернулась в машину и заперла двери, - серьезным тоном приказывает Дориан.

– Нет, Дориан. Я не уйду. Плевать я хотела на то, что ты говоришь. Где Морган? Мне нужно найти ее!

– Я чувствую ее запах, - говорит Нико, хотя у меня такое чувство, что он обращается не ко мне.
– И...

– Ага, - кивает Дориан.
– Я тоже чувствую ее запах. Слишком сильный.

– Что это значит? Где она? Она здесь? Кто-нибудь ответьте мне?
– кричу я, пытаясь проложить путь через крошечное пространство между ними. Трое из них сильные, и я будучи новичком, едва могу заставить их сдвинуться с места.

– Габриэлла, что я тебе сказал...

– К черту, что ты мне сказал!
– ору я, толкая Дориана в спину.
– Морган моя лучшая подруга. Я найду ее, черт возьми!

Я, наконец, пробиваюсь через стену твердых мышц и мчусь по коридору в комнату Морган. Я чувствую, как Дориан следует за мной по пятам, но я уже у ее двери, повернув ручку, воплю от ужаса, удивления, страха ...

– О Господи, Морган!
– кричу я, бросаясь к кровати, где она лежит, обхватываю руками ее почти обездвиженное тело так осторожно, как только могу, но меня безудержно трясет.
– Что ты сделала, Морган? Что ты с собой сделала?

Морган поворачивает голову и смотрит на меня, но взгляд у нее отсутствующий. Она выдавливает слабую улыбку и медленно дотрагивается окровавленным пальцем до моего лица.

– Я пыталась дозвониться до тебя, Габс, - хриплым шепотом отвечает она.
– Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь.

Кидаясь к ней, Дориан зажимает тканью запястье, чтобы остановить кровотечение, но я знаю, что уже слишком поздно. Мы опоздали.

Морган потеряла слишком много крови. Ее когда-то красивое, кофейного оттенка лицо стало мертвенно-бледным из-за потери крови, а кожа холодной на ощупь. Слишком холодной для человека.

Кухонный нож лежит среди алого моря, что когда-то было кроватью Морган, вместе с открытым пустым флаконом обезболивающих таблеток.

– Зачем, Морган?
– плачу я, качая ее тело в своих руках.
– Почему ты сделала это? Почему навредила себе так?

Она прилагает усилие, чтобы сглотнуть и ее сухие губы трескаются.

– Всю ночь я звонила тебе, Габс. Я была так напугана. Они продолжали... прибывать. Они не оставляли меня в покое. Так много... так много из них.

– Кто, Морган? Кто продолжал прибывать?

Морган издает хриплый гортанный звук, после чего позволяет векам сомкнуться.

– Я так устала, Габс. Я пыталась дозвониться тебе.

Слезы боли застилают мне глаза, когда я смотрю, как моя лучшая подруга ускользает. Зачем ей делать с собой что-то подобное? Ведь, Морган и нарциссизм идут вместе рука об руку. Она слишком, черт возьми, себя любит, чтобы попытаться совершить самоубийство.

– Дом чист, - докладывает Александр в дверном проеме.

– Никаких признаков вторжения. Нет даже следов пребывания другого человека за последние несколько часов.

Нико проходит и встает рядом с нами, проверяя ее жизненные показатели, пока Дориан зажимает глубокую трех дюймовую рваную рану на ее запястье.

– Ты должна исцелить ее, малышка, - сухо говорит он мне.
– Если ты в ближайшее время не сделаешь это, то она умрет.

– Но я не знаю, как, - плача, трясу головой. Поворачиваюсь к Дориану, который выглядит так же мрачно.

– Пожалуйста, помоги ей. Ты уже делал это раньше, возможно сможешь снова.

– Хотел бы я помочь, малышка. Но я исцелил тебя лишь благодаря рвущимся из разбитого сердца любви и горя. Я не могу вернуться в то состояние, кроме того случая, когда это была ты. И скорее всего не смог бы исцелить, учитывая, что в прошлый раз у меня не вышло. Я сожалею.

– Но ты можешь, Габс, - призывает Нико.
– Как мы говорили раньше. Ты должна развивать силу, ты должна предаться мечтам. Ты не можешь делать это сквозь страх. Направь все твои чувства к ней. Думай обо всем, что вы вместе пережили и какая она замечательная подруга. Сфокусируйся на том времени, когда вы вместе смеялись и плакали. Как она говорит нужные слова, заставляя тебя улыбаться, когда тебе совсем не хочется. Даже, когда мир был настолько темным и мрачным, что ты едва выдерживала.

Нико дотрагивается до моего лица, вытирая слезы. Я смотрю на него, и вижу, как его глаза переполняют собственные эмоции.

– Спаси ее с любовью, Габс. Если что-нибудь и может ее вернуть, то это любовь.

Хотя меня смущает его сердечная откровенность, но я верю каждому произнесенному слову Нико. Я ощущаю, как его правда разгорается внутри меня, согревая быстро бьющееся сердце до тех пор, пока тепло не спускается по руке до кончиков пальцев.

Я дотрагиваюсь ими моих глаз, которые почему-то ощущаются невероятно холодными, превращая в лед влажную печаль, которая скатывалась по моим щекам за несколько секунд до этого. Что происходит со мной?

Вопрос в голове, при этом мое тело движется инстинктивно, как если бы оно больше не было моим. В этом состоянии я высвобождаю магию, несущуюся по моим венам. Словно я стала ею.

– Посмотри на меня, Морган, - говорю я, не совсем своим голосом. Как будто щелкнув невидимым переключателем, ее глаза мгновенно открываются и всматриваются в мои.

Одна рука обхватывает ее лицо так, чтобы наши взгляды были на одном уровне, в то время как другая, окруженная красно-коричневой дымкой, парит над раной на ее запястье

И тогда я чувствую это.

Мой разум касается ее. Свои мысли, эмоции я проталкиваю в Морган, заставляя силу исцелить ее. Используя магию, я исцеляю рану на правом запястье и очищаю организм от таблеток.

Я могу это сделать, я могу быть достаточно сильной за нас обеих. Морган всегда была такой, какой я мечтала быть: бесстрашной, яркой и несомненно уверенной в себе. Я не могу позволить ей уйти сейчас, когда так отчаянно нуждаюсь в ней, даже больше чем когда-либо.

– Это происходит, - слышу я, как произносит Нико. Но я не могу посмотреть на себя. Я не могу потерять связь.