Светочи Свободы

Я: В моем случае я прочел слова живого гуру, и эти слова заставили меня прийти сюда, чтобы увидеть вас. Возможно, ваши слова оказывают такое сильное воздействие, потому что вы живы. Я осуществил контакт с живым учителем, живым присутствием. А что можно сказать о гипотетическом случае с каким-нибудь другим человеком, который возьмет в руки «Я есть То» через пятьдесят лет в стране, находящейся за несколько тысяч миль отсюда? Этот человек никогда не сможет вас увидеть. Будут ли эти слова все еще обладать преобразующей и пробуждающей силой?

Махарадж: Время и пространство существуют в вашем уме, но не в Атмане. Для силы Истинного Я не существует ограничений. Сила Атмана всегда присутствует, всегда работает, она неизменна. Меняется лишь готовность и устремленность людей к сосредоточению внимания на нем. Если кто-нибудь прочтет эту книгу, находясь в десяти тысячах миль отсюда даже через тысячу лет, эти слова сделают свою работу, если читающий их человек будет находиться в подходящем состоянии, чтобы их слушать и воспринимать.

Он не сказал на самом деле, что, благодаря чтению слов ушедшего из жизни гуру, человек может стать просветленным, но он ясно дал понять, что слова просветленного существа, даже будучи написанными в книге, заряжены энергией, которая может быть воспринята будущими поколениями. Думаю, я поднял этот вопрос по причине моих отношений с Раманой Махарши. Этим «гипотетическим» человеком, который открыл для себя слова великого, но уже оставившего этот мир гуру, был я. Наверное, я действительно хотел узнать, мог ли Рамана Махарши быть гуру для такого человека, как я, родившегося спустя годы после его смерти. Махарадж не ответил на мой вопрос, но он убедил меня в том, что в записях учения гуру присутствует значительная доля его силы и могущества.

Через какое-то время я пришел к выводу, что живой гуру в человеческой форме действительно необходим подавляющему большинству людей, но в то же время я испытываю огромное уважение к силе, содержащейся в записанных словах гуру.

Гарриет: Этот диалог был записан? Я думаю, что он может быть очень важным для многих таких людей, как я, открывших для себя Махараджа через много лет после его смерти.

Дэвид: Сомневаюсь. Это была очень спокойная дневная сессия, и нас присутствовало там лишь несколько человек. Впрочем, никакой организованной записи не велось никогда. Люди, у которых были магнитофоны, приносили их с собой и записывали с тех мест, где они сидели. Кроме того, даже такие записи делались лишь в течение последних двух лет, а когда я пришел впервые, вряд ли вообще кто-нибудь это делал.

Конец ознакомительного фрагмента.